Воры, как мы

Оно единственное из всего было в движении. Оно звенело и пело, перетекало и изменялось.

Младший захлопнул рот и обернулся к Старшему, который зачарованно наблюдал за происходящим.

— Что это?

— А?

— Что происходит? Что делать?

Вор с усилием оторвал глаза от гипнотизирующих сочетаний цветов.

— Понятия не имею. Или ты думаешь, что тебе всегда будут все объяснять? Черта с два. В основном все значимые события в жизни происходят именно так: дурацкая неразбериха, секунда на принятие решения — и все. А ты в это время просто замираешь с глупым лицом. И решение принимают за тебя. Так вот, на этот раз ты можешь показать себя во всем блеске. Не упусти этот уникальный шанс.

— Это… портал?

Гаррет мигнул.

— Думаю, да. Вероятно, ты как-то связан с Прималью, поэтому можешь воспользоваться той возможностью, что она тебе сейчас предоставляет. Уйти. Переместиться в тот мир, который ты создал своим выбором. Решай быстро. Время дьявольски коротко.

— Я… — Младший коротко выдохнул. Все происходило без перерыва, без пауз и раздумий, и человеческое сознание с трудом удерживалось от спасительного ступора. — Как я понимаю, ты не присоединишься ко мне?

Вор хмыкнул.

— Боюсь, я слишком люблю эти грязные и разбитые улочки, чтобы променять их на что-нибудь еще. Патриотизм, конечно, довольно унылая штука, но иногда это все, что у тебя есть. Нет. Я остаюсь, парень, это мое время и мое место. Не лучшие в мире, конечно, но такими уж они мне нравятся.

Младший медленно кивнул. Огни разрушающейся Примали впереди стали ярче. Они звали.

— Прощай, Гаррет, — сказал он и встал. Старый вор поднялся тоже; они обнялись. — Я не очень-то склонен к сантиментам, но это было… это было здорово. Может, ты и сам не понимал этого, но за эти дни ты смог научить меня многому. Дружбе под маской язвительности. Заботе под покровом иронии. Чести среди воров. И еще тому, что порой нужно плюнуть на прошлое и спустить тетиву. Возможно, то был самый важный урок в моей жизни. Спасибо за все.

Он отвернулся и, обходя и перепрыгивая препятствия, сквозь перекрученный и оплавленный металл, дымящийся камень и свитый в твердые жгуты воздух, добрался до горящего в магическом коконе цветного калейдоскопа Примали. На секунду замешкался, коснулся ее рукой.

И исчез.

И время снова пошло, как прежде. Вернулись звуки, ожили застывшие картинки, в нос снова ударил запах машинного масла, ветра, дыма и крови. Все обычное, привычное, человеческое. Слишком человеческое. Но уже другое.

Важно ли, что им никогда не откроется истинное предназначение Примали? Никто не узнает, была ли она создана древней титанической силой, играющей долями жителями Города, или выполняла роль заглушки, тормозящей и искажающей любые проявления прогресса, и являлся ли странный синеватый камень порталом в иные места и времена. Это станет ясно только на расстоянии, спустя сотни лет, когда высоколобые ученые напишут в пухлых книгах: «То был поворотный момент в развитии цивилизации Города…», но здесь и сейчас —

Сейчас был только усталый человек посреди клубов дыма и пепла, огня и пыли. Человек в самом сердце тьмы. И он снова остался один.

Гаррет покачал головой.

— Что ж, — сказал он сам себе. — По крайней мере, я в лучшем положении, парень. Мне точно известно, что будущее наступит; а вот ты такой уверенности сейчас лишен. Удачи на улицах Города, дружище; и прощай, потомок.

За его спиной бесновался голос в громкоговорителе, слышался детский плач и догорали развалины.

***

Он открыл глаза, обтер мокрое от пота лицо. Оказалось, он лежал на склоне зеленого холма, а впереди, прямо перед ним, вдалеке высился прекрасный белый город. Зеркально-чистые колонны многоэтажных зданий пронзали синее небо, утопая, в свою очередь в зеленых волнах скверов и парков, а над игольчатыми крышами — невероятная штука! — парили, рассыпая электрические искры, яйцеобразной формы экипажи. До него доносился птичий щебет и легкое, на границе слышимости, гудение.

Гаррет — теперь единственный — поднялся на ноги и, приложив руку ко лбу, осмотрелся. Он определенно никогда в жизни не видел ничего похожего. А это значило…

— Да черт его знает, что, — сказал он. Голос, хрипловатый и севший, не слишком подходил этому светлому месту. — Нельзя ничего знать наверняка. Мы слишком малы, а мир слишком огромен, чтобы строить какие-то планы.

Звенели цикады. Ласковое солнце на чистом, без облаков, небе проливало вниз прозрачные теплые лучи. На пригорке шумели яркой листвой ольхи и березы.

— Но в этом и заключается прелесть, — сказал он. — Мы не знаем, куда приведет нас эксперимент. Выбираем дорогу наугад и не разочаровываемся, если она ведет нас в далекий путь… или к крутому и мрачному обрыву. Потому что всегда есть шанс. Есть шанс, что мы выиграем чертову лотерею и придем, наконец, в страну медовых и винных рек, где на деревьях растут пироги, а в воздухе летают крылатые лошади. Похоже, мне выпал счастливый билет.

Синее небо. Желтое солнце. Зеленая трава. Белый город. Гаррет смотрел на него, пока у него не заболели глаза.

— И я более, чем уверен, что в этом прекрасном краю наверняка найдется уютное местечко для самого лучшего в мире вора. Ну, может быть, второго лучшего. Но это вряд ли.

Он ухмыльнулся, снял и перекинул через плечо осточертевший черный плащ, и направился к городу.

КОНЕЦ.

18.10.2015 — 21.06.2017