Доминант

Сколько б я мог такое проделывать с Мартой, не знаю. Мне кажется – часы! Но мне стоит в первую очередь подумать о ней, только в этом случае эта женщина раскроется и тогда… Я отстраняюсь от Мартиных губ и начинаю собирать её волосы в хвост. Надеваю резинку на собранный пучок и жёстко перехватываю тремя кольцами. У неё волосы Госпожи – редкие волосинки, не «попавшие» в хвост, еле обнаруживаемы, а в наступающих сумерках и того не заметны.

Я беру Марту за руку, помогаю ей встать и отойти чуть-чуть от дивана, потому что следующие минут семь-восемь мне предстоит кружить вокруг неё, одевая её, и мне понадобиться много свободного пространства.

Слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть на Марту со стороны. Когда всё идеально, у меня внутри спокойно – блаженное состояние. И сейчас я переживаю именно это, потому что Марта красива и обнажена; её причёска безупречна, а наряд, ожидающий её на диване, до миллиметров подогнан под её фигуру. Мой перфекционизм получает пищу, порцию за порцией! Для меня сейчас всё начинается, теперь я могу сконцентрироваться. Я сначала бросаю взгляд на наряд для Марты, потом исподтишка приглядываюсь к её лицу - почти всё идеально, только микроскопическая крошка туши под глазом. Она замечает мой взгляд и озабоченность.

- Мне нужна ватная палочка, Госпожа.

- Мне тебе её принести? – она спокойно смотрит на меня.

Бросаюсь в прихожую и мигом возвращаюсь с ватной палочкой чёрного цвета. Марта спокойно даёт смахнуть крошку.

Это было когда-то моей проблемой. Несовершенный результат работы неприемлем, я долго не мог добиться успеха в своих делах, пока не поговорил с одной женщиной-психологом. Она мне сказала, почему у меня ничего не получается, хоть и способностей на порядок выше среднестатистического человека. И главное, с каким лицом она это сделала! Когда я вышел от неё, меня трясло. Я зашёл в первый попавшийся бар, заказал коньяку, потом ещё. А на следующий день я был другим человеком.

Сегодня я могу создавать несовершенные системы, и спокойно к ним отношусь, но главное, я не утратил при этом способности и рвения создавать и идеальное. И всё, чем я окружаю Марту – идеально. Поэтому на её лице нет места для крошек туши. Избавившись от этой крошки, бросаю взгляд на её лицо ещё раз, украдкой рассматриваю шею.

Марта хватает меня за ошейник и притягивает меня лицом к своему лицу.

- Куда ты собрался деть ватную палочку? – спрашивает она, строя глазки.

- Я этого не знал, Моя Госпожа, - хриплю я из-за сдавливаемого ошейником горла.

- У тебя тридцать пять секунд: сделать так, чтобы я даже случайно её потом нигде не увидела, и надеть новые джинсы. Не хочу больше видеть тебя голого!

- Да, Моя Госпожа!

Бросаюсь в столовую, чтобы опустить и спрятать в мусорном пакете ватную палочку, да так, чтобы случайный взгляд сюда не обнаружил её – приятно исполнить приказ чужого человека, и не потому, что тебя при этом никто не видит (странно, надо будет это обдумать!). Теперь мне надо быстро надеть джинсы, но когда я бежал в столовую, увидел по пути, что один из сапог Марты согнулся в голенище, поэтому первым делом бросаюсь поправить его. Ведь что было до этого? – приветствие. А теперь то, ради чего мы с Мартой тут – сессия. А значит, всё должно протекать идеально. Убеждаюсь, что оба сапога теперь стоят симметрично и ровно, и уже потом кидаюсь к шкафу, где срываю с вешалки голубые, все в дырках джинсы, и первым шагом попадаю ногой в одну штанину, вторым другой в другую, и суетливо застёгиваю последнюю пуговицу, когда уже подхожу к Марте.

- Тридцать восемь, тридцать девять, сорок. Вопросы есть?

- Нет, Госпожа. Но я старался.

- Что получается у людей, которые стараются?

- Они достигают цели, Госпожа.

Марта, вскинув свою ладонь к моему лицу, отшвыривает меня от себя.

- Я не спрашиваю, что они достигают, я спросила, что получается у человека, который очень старается? – кричит она.

- Совершенный результат, Моя Госпожа.

Я возвращаюсь в прежнее положение, поодаль от неё, ожидая повторения или чего-то похожего.

- Ты не старался.

- Я… я…

- Что – ты? А я тебе скажу, что – ты. Ты не старался. Ты совсем не старался, - она делает акцент на «совсем». – А я тебе скажу, ЧТО ты после этого. Ты ничтожество, которое не может сделать элементарное! Ты – чмо, которое не знает, что, как и где должно быть, лежать, стоять. Ты не видишь, что твоя Госпожа ждёт, когда ты поможешь ей одеться? А если сейчас кто-нибудь зайдёт? Мне в таком виде принимать человека?

От последних слов Марты мне становится плохо, смерч острых, как ежи, и тяжёлых, как слоны, мыслей начинают завихряться у меня под черепной коробкой. Я представил, что кто-нибудь может случайно увидеть такой мою Марту, такую подготовленную, вкусную, вымытую, голенькую, с чётким хвостом на голове, со скрученным змеёй снейком.

- На колени! Передо мной! Быстро!

Интонация, взгляд, «чмо», «ничтожество» - не существует абзаца, чтобы описать, какое воздействие оказывает такой реквизит в такой ситуации. Нелепые слова, жесты и мимика при одних обстоятельствах - такие пронимающие при данных! Это как рассматривание интимных женских нарядов на вешалах в магазине. Ты смотришь на них, можешь пытаться представить их на своей или чужой даме, но это ни в какую не идёт с реальностью, когда эти вещи действительно оказываются на них.

Я опускаюсь на пол.

- Руки за спину, - требует она. - Целуй, - подставляет колено к моему лицу.

Я наклоняюсь, чтобы оставить у неё на ноге поцелуй. Чуть выше колена, чуть ближе к внутренней части бедра. Задерживаюсь губами чуть больше необходимого.

Она отшвыривает меня ногой.

- Плохо, очень плохо. Будем учиться, - и снейк, размотавшись, касается пола.

- Ещё раз? – спрашиваю я.

- Что-о?! – нараспев восклицает она и наносит удар снейком мне по спине. Меня отбрасывает. – Что ты сказал?! Ну-ка быстро, на место, руки за спину, целуй! – как она суетится!

Я целую ещё выше и ещё глубже внутрь бедра.

- Плохо, - и Марта делает закручивающее движение снейком в руке так, что он оплетается вокруг меня, и я думаю, что таким сейчас будет предупреждение, а значит целовать надо выше, может сразу туда. Но в момент, когда хлопушка плети соприкасается со мной у меня на пояснице, Марта вздёргивает руку со снейком вверх, и я понимаю, что это был разгон. Второй завиток снейка оказывается свистящим, и, отступив на шаг, Марта опускает мне по ногам кнутом.

Я издаю «хриплый» вопль и отскакиваю, потирая ушибленные бёдра по всей полосе пришедшего мне на ноги хлыста.

- Вот - совершенный результат! – говорит она, поигрывая со снейком. – Вот это – совершенный результат.

Она замахивается плетью в мою сторону, резко отдёргивает её назад, - издаётся щелчок, - тут же резко дёргает рукой куда-то в сторону, оставляя второй щелчок позади себя, и тут же «даёт» снейком влево-вправо, производя ещё два щелчка. Это было в высшей степени исполненная «атака кобры». У меня мурашки пробежали по всему телу.

- Это тоже совершенный результат. Слышишь? – произносит она.

- Да, Госпожа, - с благоговением шепчу я.

Два щелчка кнута, слева и справа от меня, заставляют сжаться мой желудок. Как она играет! И кажется, глядя на изменения, носящиеся по ней, что эта мысль будет последней, которая сегодня посетила мою голову – я теперь просто не буду успевать за настроем Марты.

- Вот - совершенный результат, ты понял?

- Да, Госпожа. Что прикажешь, Госпожа?

- Умница, – засияла Марта, - как быстро и хорошо ты учишься! Из тебя вышел бы толк, если бы ты не был так ленив.

- Да, Госпожа. Госпожа, как всегда права. Что прикажет Моя Госпожа?

С некоторое время Марта присматривается к моей реакции и, вероятно, пытается удостовериться, насколько я естественен, или вычисляет, насколько я сегодня «гожусь» к тому или другому.

- Одень свою госпожу.

- Да, Госпожа.

Я бросаюсь к её наряду, но прежде, чем начать одевать свою Госпожу, старательно поправляю всю одежду, лежащую на диване. Всё должно быть безупречно. Марта наслаждается, глядя, как я «устраиваю» начало одеваний, а я наслаждаюсь «выходом». Причёска – это разогрев. Самое интересное для меня начинается, когда мне приходится одевать Марту.