Доминант

- А что ты думаешь, Марта, по этому поводу? Я понимаю, тебе, как человеку новому, сложно вступить в общий разговор. Но мы тебя подбадриваем.

Я всё просчитал, кроме ответа Марты: и тишину, которая возникнет вмиг, и внимание, с каким каждый обратит на неё взгляд, и её неловкость в этой связи - всё это затрётся в памяти, никто об этом не вспомнит, если не завтра, так через неделю; не через неделю, так через месяц; не через месяц, так через полгода. Но лучше б я выбрал другой момент, способ и повод, когда, как и для чего втягивать Марту в беседу.

- Безусловно, я пока мало что могу сказать по такому делу, потому что мало, что понимаю вообще. Я пока просто запоминаю, - ответила она, и как ей не шёл этот деловой тон и растерянный вид.

- Марта, вам организовывать работу салону, и эта одна из немногих трудностей, с которыми вам придётся сталкиваться. Правильное ли решение вы примите или ошибётесь, время покажет, но вы должны будете принимать их тогда, когда от вас этого будут требовать обстоятельства. А вот вашим подчинённым это не грозит. В этом отличие.

Не знаю, мне ли только подумалось, что Марта среди всех была единственной, кто пока не доказал, что она не та, которой не грозит принимать решения, не подчинённая по жизни, не простой исполнитель, или эти мысли проскочили у всех, кроме неё?

- Тогда, я бы предпочла толстую полоску.

- Аргументируйте, - предложил я.

- Кто будет посещать салон красоты? В основном девушки, женщины. В этом случае, если это полоска, то толстая.

Это было, как если бы она сейчас, вместо сказанного, молча надула шарик из жвачки до его лопанья, да так, чтоб ошмётки от пузыря облепили ей губы.

- Вы сейчас о чём-то интимном?

- Да, - ответила она, - контингент же в основном женский.

Я или чего-то «недопросчитал» в Марте, или я вообще перестал просчитывать людей.

- А, ведь, аргумент, Марта, - попытался я сгладить ситуацию, глядя Марте в глаза, а затем скользнул взглядом по лицам своих сотрудников.

Все сидели сфокусировав вниманием на чём-то своём, внутреннем, что и не позволяло их улыбкам тенью скользнуть по их лицам. Я это быстро разглядел. Почему-то больше всего меня взбесили опущенные глаза Татьяны, руководителя маркетинга.

- Вот я и говорю, - ответила Марта, глядя мне в глаза.

Я засуетился в поисках последствий от высказывания Марты.

- Сделаем, как сказала Марта. Это её дело, она будет отвечать, - резюмировал я.

Я откинулся на кресле, скрестил руки, обвёл глазами присутствующих и продолжил:

- Телефоны. Есть смысл купить для салона красивые номера?

Меня шпарило мыслями Марты, которые я считывал от неё, проводя анализ её поступка и слов.

- Лишние растраты, - ответил директор по развитию.

- Пока это затраты, а не растраты, - ответил я. – Есть продуктивные соображения?

Все молчали. Предыдущий ответ Марты пульсировал у меня в голове. И даже не постольку, поскольку она им заставила сконфузиться окружающих, чего не предусмотрел я, но больше оттого, что я оказался частью этих окружающих. Теперь она вбирала в себя слишком много энергии от других, и мне это не нравилось. Или она могла кому-то показаться симпатичней, чем есть на самом деле, или меня до некоторого момента будут помнить «поскользнувшимся».

- Марта? Хотя, нет, можешь не отвечать, - заулыбался я, – позволь мне ответить за тебя. Только ничего такого не подумай, всё ради сплочения нашего коллектива и вовлечения тебя в него. Мне кажется, я знаю твой ответ, судя по предыдущему. Если уж и покупать красивые номера, то, раз уж целевая аудитория девушки и женщины, несомненно телефонные номера должны будут содержать числа шестьдесят девять, повторяющиеся несколько раз, - в этом месте я понял, что меня занесло, очень занесло, я, может, в жизни не плюхался так в лужу, как сейчас, но мысль закончил, - и тогда в рекламных буклетах эту пару чисел можно будет размещать через тире. Но, шучу, шучу.

Улыбки на этот раз появились на всех лицах. Марта тоже попыталась улыбнуться.

Мы ещё раз прошлись по всем моментам: какие косметические, какие технические средства, да какие мероприятия приемлемы на стадии запуска салона. На это ушло минут сорок.

Я подытожил тем, что поблагодарил всех за заинтересованность и участие. Это было правдой – мне понравилось, как все себя вели (что-то произошло, может слухи об инциденте с руководителем логистики так на всех повлияли?). И мне показалось логичным, когда я сказал, что сейчас мы с Мартой отправимся в её новое рабочее место, а все остальные свободны.

До машины мы с Мартой дошли молча. Чувствовала ли она моё состояние, моё разочарование? Наверно, да. Между женщинами эти рецепторы распределены в огромном, но беспорядочном состоянии. Я засуетился в поиске высокой позиции, чтобы на мысленном уровне сгенерировать эмоциональное состояние, которое передастся и закрепится в Марте как знание, что моё разочарование проигрывает моему отношению к этому. Уже этого должно было оказаться достаточно, чтобы перестать ей терзаться, заручиться моей поддержкой, преисполниться надеждой. Но с каждой секундой понимал, что не в силах это сделать. Она меня делала. Делала своей слабостью, своим неудавшимся свойством - закваска из эмоций приводила у неё к параличу интеллекта, это исключало диалог. Она оказалась женщиной, слишком пасующей перед неурядицами. Женщиной, для которой спасением является ни свет в конце тоннеля, но проливающийся свет.

Я отбросил эмоциональную составляющую, оставив лишь информацию, и мне стало легче. Мысль первая - не думать о Марте плохо.

Когда мы сели в машину, я, улыбаясь, сказал:

- Марта, зачем ты так выразилась? Я о толщине полоски, когда речь идёт о девушках.

- Нет уж, извини. Я изначально говорила, что я не подхожу на эту роль, и продолжаю настаивать на этом. Но ты ж сейчас скажешь, что мне не о чем беспокоиться? А я беспокоюсь. О тебе беспокоюсь. И о нас. Я всё тебе испорчу, но самое неприятное, что нам.

- Как, господи? Я что, что-то тебе такое сказал? Я просто спросил, зачем ты выразилась шуткой ниже пояса?

- Это была не шутка. Я действительно так думаю. Но я ни этого боюсь. Пойми, чем больше мужчина проводит времени с женщиной, тем больше они должны рассказывать друг другу о своих мыслях и переживаниях, если они хотят иметь эротическое настроение. У нас начинает происходить так, что мы начинаем с тобой видеться всё больше и больше, а общения, нужного нам, не прибавляется. А значит, у кого-то из нас начнут появляться ревность и обида.

- А, это твоя теория ежей?

- Смотри-ка, запомнил.

- Ладно, там будет видно. Я хочу ждать от тебя письма по поводу следующей встречи.

Марта покачала с разочарованием головой и уставилась в окно. В продолжение остатка времени, проведённого с Мартой в этот день, мы всё больше говорили о делах, у нас ничем не получалось развеселиться, и меня это сильно тяготило. Мне пришлось отставить в сторону свою жизнерадостность, я стал жёстко собран и целенаправлен, в общем, сделал всё, чтобы она поняла, что имеет дело с сильным и умным человеком, способным её удивлять и нравиться ей, но и этим не смог добиться желаемого. Марта скукожилась внутри, словно потревоженная гусеница, и все усилия развернуть её не несли никакого результата.

Покидая Марту, на прощанье я ещё раз напомнил ей о своём желании получить от неё «нужное» письмо, и она ответила: «Хорошо». Я с грустью и стыдом осознал, что произношу последнюю фразу, будто с вымаливанием. И какую ж жалость к себе я ощутил после её ответа! Может я когда-то и переживал что-то подобное, но оно напрочь было забыто. Сейчас мне казалось, что я впервые испытываю такие потрясения. И мне это, да, пришлось не по душе. Я изо всех сил старался оттолкнуть от себя мысли о своём униженном положении, пытался объяснить всё через возникшие непривычные для Марты обстоятельства, но меня пугала перспектива не разрешения вопроса до пятницы, более того, мне уже завтра надо было, чтобы Марта обрисовала, чего бы ей хотелось поиметь в пятницу, чтобы я успел всё организовать, и если завтра я ничего определённого не получу, у меня будет очень плохое настроение, у меня его вообще не будет. Но я ж не знаю, что это такое! Или забыл? Я вспомнил всех, кто когда-либо сказал мне «забыл», а я им в ответ «плохо, когда не знал, а ещё и забыл», а сейчас мне пришлось напрячься, чтобы исключить «плохо, когда забыл, но знаешь». К чёрту всё. Любые заблуждения и себяобман, в настоящий момент, это попытка разума найти нестандартное, иррациональное решение – это истина. Марте надо помочь – это задача.