Страница 17 из 159
Он сослался на Гарри, и бедняжке Гарри пришлось подтвердить все сказанное учителем.
Джордж, стоя у камина под портретом деда, высокомерно заявил, что мистер Уорд говорит совершеннейшую правду.
- Быть наставником подобного ученика - нелепо, - начал мистер Уорд и произнес длинную речь, обильно уснащенную обычными ссылками на Писание, при каждой из них нераскаянный Джордж улыбался и презрительно хмыкал. В завершение Уорд обратился к ее милости с просьбой разрешить ему удалиться.
- Но прежде вы должны будете наказать этого дерзкого и непослушного ребенка! - ответила госпожа Эсмонд, которая во время филиппики Уорда приходила во все больший гнев, только усугубляемый поведением ее сына.
- Наказать! - воскликнул Джордж.
- Да, сударь, наказать! Если ласки и увещевания бессильны против твоей гордыни, придется научить тебя послушанию другим способом. Я наказываю тебя сейчас, непокорный мальчишка, для того, чтобы спасти от горшей кары в иной жизни! Распоряжаться в доме может только один человек, н у себя я должна быть полной хозяйкой. Вы накажете этого, упрямого негодника, мистер Уорд, как мы с вами уговорились, и если он посмеет сопротивляться, вам помогут надсмотрщики и слуги.
Вдова, несомненно, сказала что-то в этом духе, но только, с многочисленными гневными ссылками на Писание, которые смиренному летописцу воспроизводить, однако, не подобает. Постоянно обращаться к священным книгам и приспосабливать их заветы к своим целям, постоянно впутывать небесные силы в свои, частные дела и страстно призывать их к вмешательству в собственные семейные ссоры и неприятности, претендовать на близкое знакомство с помыслами и путями небес, которое позволило бы грозить ближнему своему их громами, и точно знать судьбу, уготованную провидением и этому нечестивцу, и всем другим, кто смеет не соглашаться с вашим непогрешимым мнением, - вот. чему научил нашу простодушную вдову ее молодой и неукротимый духовный наставник, но не думаю, чтобы наука эта принесла ей большое утешение.
Во время обличительной речи своей матушки, - и, возможно, вопреки ей, Джордж Эсмонд вдруг почувствовал, что был не прав.
- "Распоряжаться в доме может только один человек, и вы должны быть хозяйкой" - я знаю, кто первый сказал эти слова, - мысленно произнес он, бледнея, - и... и... я знаю, матушка, что вел себя с мистером Уордом очень дурно.
- Он сказал, что виноват! Он просит прощения! - воскликнул Гарри. Молодец, Джордж! Ведь этого достаточно, верно?
- Нет, этого недостаточно! - вскричала миниатюрная дама. - Непокорный сын должен понести кару за свою непокорность. Когда я упрямилась в детстве, - что иногда случалось до того, как мой дух переменился и исполнился смирения, - маменька наказывала меня, и я покорно терпела наказание. Того же я жду и от Джорджа. Прошу вас исполнить ваш долг, мистер Уорд.
- Погодите, маменька! Вы не понимаете, что вы делаете, - сказал Джордж в чрезвычайном волнении.
- Я знаю, неблагодарный, что тот, кто жалеет розги, губит свое чадо, ответила госпожа Эсмонд, присовокупив еще несколько подобных же афоризмов. Джордж слушал ее, весь бледный, с отчаянием в глазах.
На каминной полке под портретом полковника стояла чашка, которой вдова очень дорожила, так как именно из этой чашки всегда пил чай ее отец. Джордж внезапно взял чашку в руки, и по его побледневшему лицу скользнула непонятная улыбка.
- Повремените минуту. Не уходите, - обратился он к матери, которая уже направилась к двери. - Вы ведь... вы очень любите эту чашку, матушка? Гарри с удивлением посмотрел на брата. - Если я разобью ее, она уже никогда не будет целой, не так ли? Никакие заклепки не сделают ее целой. Чашку моего любимого дедушки! Я вел себя дурно. Мистер Уорд, я прошу у вас прощения. Я постараюсь исправиться.
Вдова бросила на сына негодующий, исполненный презрения взгляд.
- Я думала, - сказала она, - я думала, что Эсмонд не может быть трусом, но... - Тут она вскрикнула, потому что Гарри с воплем кинулся к брату, протягивая руки.
Джордж посмотрел на чашку, поднял ее повыше, разжал пальцы и уронил ее на мраморную каминную доску.
- Поздно, Хел, - сказал он. - Она уже никогда не будет целой, никогда. А теперь, матушка, я готов, раз таково ваше желание. Может быть, вы придете посмотреть, трус ли я? Ваш слуга, мистер Уорд. Слуга? Раб! Когда я в следующий раз увижу мистера Вашингтона, сударыня, я поблагодарю его за совет, который он вам дал.
- Да исполняйте же ваш долг, сударь! - воскликнула миссис Эсмонд, топнув ножкой.
И Джордж, низко поклонившись мистеру Уорду, почтительно попросил его первым пройти в дверь.
- Остановите их, матушка! Ради бога! - крикнул бедный Хел. Но в сердце миниатюрной дамы кипела ярость, и она осталась глуха к мольбам мальчика.
- Ты рад его оправдывать! - вскричала она. - Но это будет сделано, даже если я буду вынуждена сделать это сама! - И Гарри с лицом, омраченным печалью и гневом, покинул комнату через ту же дверь, через которую только что вышли мистер Уорд и Джордж.
Вдова бросилась в кресло и некоторое время сидела неподвижно, невидящим взглядом уставившись на разбитую чашку. Затем она наклонила голову к двери полудюжину этих резных дверей красного дерева полковник выписал из Европы. Некоторое время стояла глубокая тишина, а затем раздался громкий крик, заставивший вздрогнуть бедную мать.
Мгновение спустя на пороге появился мистер Уорд - лоб его был залит кровью, лившейся из глубокой раны, а за ним шел Гарри, сверкая глазами и размахивая маленьким охотничьим ножом, который всегда висел вместе с другим оружием полковника на стене в библиотеке.
- И пусть! Это сделал я! - заявил Гарри. - Я не мог стерпеть, чтобы этот мужлан бил моего брата, и когда он занес над ним руку, я бросил в него большую линейку. Я не мог удержаться. Я не собираюсь этого терпеть, и если кто-нибудь поднимет руку на меня или на моего брата, он мне заплатит за это жизнью, - кричал Гарри, размахивая ножом.
Вдова громко ахнула, а потом вздохнула, глядя на юного победителя и его жертву. Должно быть, она испытала невыразимые муки за те несколько минут, пока оставалась в столовой одна, и удары, которые в ее воображении ложились на спину ее первенца, исполосовали ей сердце. Она жаждала прижать к нему обоих своих мальчиков. Гнев ее прошел. И вполне вероятно, что ловкость и благородство младшего сына привели ее в восхищение.