Виргинцы (книга 1)

- Милорд! - охает Мария.

- Ха! Я знаю все. Тетушка Бернштейн устроила в Танбридже очень ловкую штучку. Мужчинам в нашем семействе далеко до старушки. Тебя арестовали, а потом обыскали твои шкатулки и баулы. Когда ты вышла на свободу, оказалось, что письмо могока к тебе исчезло, но ты, как иногда с тобой случается, была благоразумна и промолчала. Ты все еще имеешь виды на своего чероки. Soit {Пусть будет так (франц.).}. Женщина с твоим зрелым опытом знает, чего стоит муж. Так имеет ли смысл обращать внимание на такой пустяк, как двести триста фунтов?

- Всего только триста фунтов, милорд? - перебивает Мария.

- Ну, сотней больше, сотней меньше - какая разница? Что такое этот карточный проигрыш? Безделица! Ставка, которую пробуешь выиграть ты, - это княжество! Тебе нужно твое виргинское королевство, и поверь мне, переделка, в которую попал твой милый, - большая для тебя удача.

- Я вас не понимаю, милорд.

- C'est possible {Возможно (франц.).}. Но сядь, и я объясню так, что даже тебе все станет ясно.

И вот Мария Эсмонд, ворвавшаяся к брату разъяренной львицей, села у его ног кроткой овечкой.

Госпожа Бернштейн была немало огорчена известием об аресте своего племянника, которое мистер Гамбо доставил на Кларджес-стрит в роковой вечер. Она хотела сама расспросить чернокожего слугу о подробностях постигшей Гарри беды, но мистер Гамбо, торопясь сообщить печальную новость еще многим другим, удалился прежде, чем ее милость послала за ним. Это обстоятельство не улучшило расположения ее духа, как и бессонная ночь, которую она затем провела. Я не завидую ни компаньонке, которая играла с ней в карты, ни горничной, спавшей в ее опочивальне. Арест за долги был весьма заурядным событием, и баронесса, как светская женщина, прекрасно это знала. Что натворил ее шалопай-племянник? Сколько ей придется уплатить за него? Неужели он промотал все свои деньги? Она намеревалась помочь ему, если, конечно, сумма не окажется чрезмерной. Ей нравились даже его расточительность и проказы. В первый раз за долгие-долгие годы нашлось человеческое существо, которое пробудило в этой очерствевшей душе теплые чувства. И потому она, как и сам Гарри, не сомкнула глаз, а рано поутру посланцы, которых они отправили по одному и тому же делу, возможно, встретились в пути.

Госпожа Бернштейн послала слугу к своему поверенному мистеру Дрейперу с распоряжением, чтобы мистер Д. узнал сумму долга, за который арестовали мистера Уорингтона, и незамедлительно явился к баронессе. Эмиссары Дрейпера без особого труда установили, что мистер Уорингтон содержится совсем рядом, а также выяснили сумму предъявленного ему покуда иска. Но если у него есть другие кредиторы, в чем сомневаться не приходится, они, конечно, поспешат представить его счета ко взысканию, как только услышат про его арест.

Мистеру Блеску, ювелиру, за злосчастные подарки - столько-то, хозяину квартиры на Бонд-стрит за стол, дрова и проживание - столько-то. Мистер Дрейпер установил, что все пока исчерпывается этими двумя исками. И он ждал только распоряжения баронессы, чтобы уладить дело. В первую очередь необходимо уплатить ювелиру, так как мистер Гарри легкомысленно заложил золотые вещи, которые взял у мистера Блеска в кредит. Вероятно, ему срочно потребовались наличные, но он рассчитывал выкупить заклад в самое ближайшее время и, разумеется, ни о чем бесчестном не помышлял. Однако его поступок, стань он достоянием гласности, может быть истолкован весьма неблаговидно, а потому лучше было бы уплатить ювелиру без промедления.

- Какая-то тысяча фунтов не может затруднить джентльмена с положением и с состоянием мистера Уорингтона, - заметила госпожа де Бернштейн.

О, ничуть! Ее милости известно, что мистеру Уорингтону принадлежит капитал, под который можно немедленно произвести заем, если ее милость даст свое поручительство.

Так не лучше ли ему сию же минуту отправиться к мистеру Амосу? Тогда мистер Гарри сможет уже в два часа отобедать у ее милости и разочаровать публику в клубах, которая, конечно, злорадствует по поводу его несчастья, сказал сострадательный мистер Дрейпер.

Но у баронессы были другие планы.

- Мне кажется, любезный мистер Дрейпер, - сказала она, - наш юный джентльмен достаточно нашалил, и мне хотелось бы, чтобы он вышел из тюрьмы свободным от всяких обязательств. А ведь все его долги вам неизвестны.

- Сударыня, ни один джентльмен никогда во всех своих долгах не признается, - говорит мистер Дрейпер. - Во всяком случае, я такого еще не встречал.

- Глупый мальчишка принял на себя обязательство, от которого его необходимо освободить, мистер Дрейпер. Вы помните некое происшествие в Танбридж-Уэлзе осенью? То, по поводу которого я присылала к вам моего дворецкого Кейса?

- Раз вашей милости было угодно упомянуть о нем, то я что-то припоминаю, но так оно изгладилось из моей памяти, - заявляет мистер Дрейпер с поклоном. - Стряпчий должен быть подобен папистскому исповеднику: то, что ему доверено, навеки остается тайной от всех.

А потому мы ни словом не обмолвимся о тайне, которую госпожа Бернштейн доверила мистеру Дрейперу, но, быть может, читатель разгадает ее, узнав о том, как вел себя стряпчий дальше.

Мистер Дрейпер был уверен, что юный узник Кэрситор-стрит не замедлит призвать его к себе, и решил подождать этого приглашения. Ждать ему пришлось тридцать шесть часов, которыми завершились самые тягостные двое суток в жизни Гарри.

По обыкновению, все помещения в обители бейлифа были полны, и мистер Уорингтон не мог бы пожаловаться на одиночество, однако он предпочитал унылое уединение в своей комнате тому обществу, которое собиралось за столом его хозяйки, и лишь на второй день своего пребывания под арестом, когда необходимость платить за стол и кров по тамошним непомерным ценам совсем опустошила его кошелек, он наконец решил обратиться к мистеру Дрейперу. В письме, которое он отправил стряпчему в Темпл, он сообщал ему о своих затруднениях, а в постскриптуме настойчиво требовал, чтобы мистер Дрейпер не вздумал сообщить о случившемся его тетке госпоже де Бернштейн.

Он не желал тревожить баронессу и думал воззвать к ней только в случае крайней необходимости. Она была с ним так ласкова и заботлива, что ему претила даже мысль о том, чтобы злоупотребить ее добротой, и он все еще тешился надеждой, что сумеет обрести свободу прежде, чем она узнает о постигшей его беде. Ему казалось унизительным просить денег у женщины. Нет! Сначала он обратится к своим друзьям-мужчинам, - ведь любой из них может его выручить, если захочет. Собственно, он рассчитывал послать к кому-нибудь из них Сэмпсона в качестве посредника, но бедняга, поспешив на помощь другу, сам попал в тюрьму.