Страница 15 из 172
Однажды вечером Преллен с Уолдом как раз говорили на эту тему, как вдруг вошел Синклер. Он весь излучал ликование, а в руке сжимал космограмму, очевидно и послужившую причиной его радости. Поймав взгляд Уолда, он удовлетворенно кивнул головой:
— Я рад, что застал вас обоих. Давайте же продолжим разговор о после.
— Валяйте! — сказал Преллен, быстро взглянув на Уолда. — Надо полагать, у вас появилась некая добавочная информация несомненно, от адмирала Мэлка?
— Вот именно, капитан Преллен. Адмирал уже приступил к расследованию всего этого дела и для начала сообщил мне фамилии посла и сопровождающих его лиц, которые находятся на борту космического лайнера ФТЛ.
— Зря он беспокоился, — устало сказал Преллен. — Я мог бы дать вам все эти сведения, если бы вы были достаточно вежливы и попросили об этом.
— И даже имя посла? Ведь вам оно известно, не так ли?
— Да, — неторопливо ответил Преллен. — Его фамилия Преллен. Так получилось, что это мой сын.
— И вы признаете это!
— Я взял за правило никогда не отрекаться от своих детей, рожденных в браке.
Такая невозмутимость вывела Синклера из себя:
— Вы отлично понимаете, что я имею в виду! Хотите, чтобы я публично разоблачил подоплеку всего этого?
Преллен оглядел Синклера:
— Да, нам небезынтересно знать, насколько вы в курсе дела, — сдержанно сказал он.
— Так я и думал. Нужно ли мне останавливаться на некоторых деталях вроде того, например, что штат посольства состоит из пяти женщин — и там нет ни одного мужчины? Своеобразно подобран персонал! Ну как, продолжать?
Преллен сделал движение рукой.
— Нет, пока хватит. Я не знаю, какими путями адмирал раздобыл эти сведения, но они верны. А вот скажите-ка мне, Синклер, чего именно вы-то рассчитываете добиться своими сверхурочными стараниями?
— Вы что, думаете откупиться от меня?
— Я вам ничего не предлагал, но уверен, что купить вас можно.
— Откуда такая уверенность, капитан?
— Это самоочевидно, — ответил Преллен. — Вас можно подкупить деньгами или повышением, ибо вы наверняка никогда не слышали о том, что называется принципами.
— И вы смеете говорить мне о принципах?
— Да, — сказал Преллен. — И в один прекрасный день вы поймете, каковы мои принципы. А пока мне остается лишь надеяться, что в области техники вы проявите себя лучше, чем в злоязычии, поскольку в противном случае здесь будет адское месиво, когда лайнер ФТЛ упадет на планету.
Что-то темное и бесформенное с глухим стуком бухнулось на полупрозрачный купол здания маяка, яростно цепляясь за него, скользнуло вниз по искривленному скату со скрежетом, напоминающим скрежет когтей, и спрыгнуло с нижней части купола в спасительные заросли. У Синклера от этого шума мороз пробежал по коже. Он свирепо взглянул наверх, так как то же самое случилось со вторым телом, а потом и с третьим. С четвертым вышло по-другому: ударившись о самый низ купола, оно добилось явно невозможного, скользнув по куполу вверх, достигло вершины его и скрылось с глаз долой.
Синклер был уже на полпути к двери, когда вспомнил предписания Уолда и повернулся к переговорному устройству:
— Доктор Уолд, на крыше маяка кто-то резвится. Должно быть, это Незнакомцы.
— Весьма возможно, — сказал Уолд. — Сейчас вас, пожалуй, погонят через лабиринт.
— Лабиринт?
— Крысиный лабиринт — устройство для проверки простейших реакций экспериментальных животных. Они дают им материал об основных возбудителях и реакциях на них. Незнакомцы уже успели оценить таким путем большинство из нас, и мы им надоели. А вы — другой, вы — человек техники, и я думаю, что сейчас они пытаются получить такие же данные о вас.
— Разыгрывая черт-те что на крыше? — Синклер все еще не верил. — Что же они надеются узнать таким путем?
— Если бы я хоть что-нибудь понимал! — отозвался Уолд. — Я же предупреждал вас, что они вне сферы нашего понимания. Но совершенно ясно одно: шансов понять нас у них не больше, чем у нас — понять их. И мы, и они пытаемся оценивать друг друга, исходя из своих концепций, и я сомневаюсь, чтобы сведения о наших реакциях пригодились им больше, чем нам — данные об их реакциях. Это классическая алогичная неразрешимая ситуация.
— Только бы мне зацапать одного из Незнакомцев, я бы вам доказал, как ее разрешить, — заметил Синклер.
— Интересно бы посмотреть, — сказал Уолд. — Но не советую предпринимать подобные попытки. Откуда вы знаете, что одна из этих тварей не задумала сделать с вами то же самое, что вы с ней?
— Эта дурацкая обезьяна?
— Ага! Ну вот, вы попались в ловушку! — воскликнул Уолд. — Ведь вы ни разу не смогли разглядеть как следует хоть одно из них, а уже решили, что они похожи на обезьян — вот вам ограниченность земных представлений! На самом деле у них несравненно меньше общего с обезьянами, чем у нас. Так что больше всего опасайтесь собственных ложных предубеждений…
Даже через переговорное устройство Уолд услышал, как пятый Незнакомец начал свой странный "танец" на пластиковом куполе; речь Синклера закончилась криком ярости — и связь прервалась. Еще секунду-другую, словно чего-то ожидая, Уолд продолжал держать в руках трубку, а затем кивнул, как бы отвечая на свои же мысли:
— Клянусь брюшком адмирала Мэлка, — непочтительно произнес он, ни к кому не обращаясь, — есть же люди, которые никогда ничего не принимают на веру!
Открыв дверь здания маяка, Синклер выглянул наружу. Здание стояло у края площадки, и только широкая тропа отделяла его от колеблющихся зарослей. Скрежет, донесшийся с крыши, предупредил его о появлении еще одного Незнакомца и позволил судить о направлении, в котором тот скрылся, так как Синклер успел увидеть, как что-то бесформенное ухнуло вниз и бросилось под защиту листвы. Синклер так и не уловил ни высоты, ни очертаний Незнакомца, но понял, что масса Незнакомца куда меньше его собственной, а скорость и проворство просто феноменальны.
Синклер повернул назад, к двери, и схватил метровый кусок титанового прутка, от которого он отрезал пластины для коммутационного устройства маяка. Он задумчиво взвесил в руках этот пруток, не представляя себе, с помощью чего можно одолеть Незнакомцев, не убивая их. Затем он покрепче сжал пруток и вышел наружу.
Долгое время ничего не происходило. Лишь какие-то дрожащие прерывистые звуки, издаваемые малыми живыми существами, доносились до него из зарослей с поразительной ясностью, да прохладное, влажное дыхание растений окутывало его шею, подобно шарфу, с которого еще не снят хлорвиниловый чехол. Наконец Синклер услышал скрежет на крыше и, прикинув в уме, где и когда Незнакомец может спуститься, приник к стене, держа пруток наготове. Именно там, где он стоял, с крыши что-то свалилось словно камень — и Синклер нанес удар.
Позднее он так и не смог ни разобраться, ни описать, что же произошло. Впечатление было такое, будто он неожиданно ударил не по мягкому податливому телу, а по каменной глыбе. Удар отозвался в пальцах, державших пруток; неожиданной болью, и от этой боли Синклер выронил пруток. Что-то фыркнуло, или блеснуло, или сделало еще что-то отталкивающее и непонятное, и волна тошноты подбросила и скрутила его тело.
И тут Незнакомец замер перед ним. Синклер хотел было преодолеть состояние прострации, но сразу же впал в него опять, как только попытался соотнести то, что он видел, с тем, что считал хоть сколько-нибудь возможным. Потрясающая нелепость того, что запечатлелось перед его умственным взором, ничем не напоминала ни одну из множества картин, которые он был готов увидеть. А к тому времени, как Синклер выбрался из хаоса невозможности, его противник-чужак исчез.
Какое-то время Синклер стоял, собираясь с мыслями, затем огляделся. Ни одного Незнакомца не было видно, но бесформенные тени, мелькавшие в глубине зарослей, говорили о том, что Незнакомцы были недалеко. Вдруг Синклер услышал знакомый скрежет и повернулся, ища свой пруток.