Страница 8 из 26
Штабс-капитан подал знак. Появившаяся словно из-под земли тень навалилась на часового сзади, встряхнула и уволокла в кусты. Кажется, воин успел вскрикнуть, но вовремя подоспевший удар грома заглушил все звуки.
— Живой?, — Шёпотом спросил Дронов поручика, вернувшегося с «добычей».
— Они тут все живучие. — Проворчал тот, укладывая пленника на землю. — Сейчас очухается. Жаль, водой в лицо брызгать бесполезно — и так весь мокрый.
Сарыбагыш заворочался, приходя в себя. Николай вскинул руку:
— Так! Запомните — ни слова по-русски! Болот, давай.
Киргиз-проводник подполз к пленнику, ухватил его за грудки и что-то зашипел в лицо. Тот дёрнулся, но почувствовал лезвие кинжала на горле и присмирел. Ответил вполголоса. Болот оглянулся на Дронова и кивнул. В тот же момент поручик стукнул незадачливого часового по макушке, возвращая в бессознательное состояние.
— Юрта справа от загона для овец, вторая. — Сказал переводчик. — Её отсюда видно, вон та. Шаман там один. У входа должен быть охранник, но он спрятался от дождя.
— Отлично. Болот со мной, остальные здесь. Следите за часовыми.
Проникнуть в спящий лагерь оказалось проще некуда. Струи ливня хлестали по войлочным стенам юрт. Нигде не горел огонь, никто не казал носа наружу… Подобравшись к искомой юрте, офицер аккуратно распорол клинком ремешки, стягивающие входной полог и удерживающие его от ветра, заглянул внутрь. Посреди юрты тлел костёр, а перед очагом сидел… Несомненно, именно тот, кого искала госпожа агент. Седой как лунь старичок, облачённый в тёплые киргизские одежды, но похожий на кочевника не больше, чем сам Дронов. Светлая кожа, черты лица, разрез глаз… Несомненный европеец. Он не спал — надо полагать, не мог успокоиться после похищения. Что ж, придётся бедолаге пережить ещё одно.
Холодный воздух, ворвавшийся в помещение через открытую штабс-капитаном щель, заставил старика вздрогнуть. Он поднял взгляд на вход, увидел Дронова и выпучил глаза. К счастью, не закричал — а то Николай не был уверен, что сможет быстро оглушить пожилого человека без вреда его здоровью. Жестом велев сохранять тишину, офицер вошёл внутрь, выпрямился. Будничным тоном спросил:
— Это ваше?
Старик уставился на протянутый ему серый кирпичик. Ошарашено кивнул. Ага, русский язык понимает, стало быть.
— Хотите пойти со мной?
— А… Зачем?, — Полушёпот спросил шаман. За стенами юрты ударил гром.
— Вы ведь не киргиз… И не хокандец. И не англичанин, похоже. Вы русский, верно?
— А… Вы — тоже?, — В голосе старика прозвучала целая гамма чувств — смешение надежды, радости, страха. Кто же он такой, и как сюда попал?
— Штабс-капитан российской армии Николай Дронов. — Представился офицер, надеясь, что никому из сарыбагышей не вздумается проверять похищенного лекаря именно сейчас. — Хотите в Москву?
— Хочу…, — В глазах старика проступили слёзы. Дронов шагнул к нему и протянул руку, чтобы похлопать по плечу, успокоить, но шаман отстранился. Утёр глаза основанием ладони, произнёс твёрдо. — Даже если это не моя Москва — хочу. Заберите меня.
— Идите за мной. — С облегчением выдохнул Николай. — Только тихо. И пригнитесь.
Снаружи вдруг кто-то заорал во всё горло. Бряцнул металл, раздался хлопок пневматического оружия. Этого ещё не хватало!
— Быстрее!, — Офицер схватил старика за руку и, пригнув к земле, увлёк за собой. Вдвоём они выскользнули под дождь. Вокруг творилось чёрт-те что. Из всех юрт выскакивали сарыбагышы, очумело оглядываясь, держа оружие наизготовку. В воздухе просвистели стрелы — совсем рядом. Между ударами грома слышался заполошный треск пневматики — где-то шла перестрелка. Да не где-то, а там, откуда пришли русские! Там, где сидели в засаде драгуны и Настя…
— Болот, уходим!
Пользуясь неразберихой, штабс-капитан, проводник и их «трофей» сумели дойти незамеченными до самых окраин стойбища. Внезапно перед ними выросла тёмная фигура дюжего киргиза, уже замахивающегося саблей. Дронов толкнул назад лекаря и вскинул руку с кинжалом, не особо надеясь отразить им удар тяжёлого клинка. Однако киргиз внезапно содрогнулся всем телом, выронил саблю и повалился набок. Не теряя времени, диверсанты и пленник рванулись вперёд и оказались за пределами лагеря. Стоило им пройти полсотни шагов, как перед ними из мрака вынырнула новая фигура. Вернее, фигурка… маленькая, закутанная в просторный не по размеру плащ с откинутым капюшоном, держащая карабин наперевес.
— Коля, это он?
— Он. Настя, это вы того киргиза с саблей? И что тут…
— Я. А случилось то, что нашим друзьям-солто, похоже, пришла аналогичная мысль, и они послали отряд за своим шаманом. Тоже ночью. И напоролись на нас. Не разобравшись, напали, подняли шум…
— Ага, а проснувшиеся сарыбагышы пошли проверять, кто стреляет…
— И мы отступили, оставив их разбираться друг с другом. У нас вроде без жертв.
— Тогда уходим. И… Настя! Что с вашим лицом?!
Девушка наверняка испачкалась в земле, пока ползком уходила из-под обстрела, но тугие струи дождя смыли всю грязь с её лица. Однако длинный и глубокий разрез на правой скуле, идущий под нижним краем очков, от крыла носа к уху, обильно кровоточил, заливая кровью щёку.
— А, мелочь. До свадьбы заживёт, и следов не останется. — Она улыбнулась, но тут же поморщилась. — Один кретин саблей размахался, чуть голову не снёс…
— Подобрался незаметно. — Добавил унтер Семёнов, неслышно подошедший с несколькими драгунами. — Набросился, рубанул, а она уклонилась, только кончиком сабли по лицу чиркнуло… И как даст ему ладонью в живот! Он пополам сложился и лёг. И не встал.
Унтер одобрительно крякнул. Мокрый и продрогший, он выглядел, тем не менее, крайне довольным.
— Я посмотрю вашу рану?, — Подал голос лекарь, доселе торчавший столбом за спиной Николая.
— Потом. — Девушка кивнула ему и вдруг в два приёма стащила с себя плащ. Протянула старику. — Вот, накиньте.
— Настя! Зачем, я же могу дать ему…
— Вот и дадите потом! Пошли, и так слишком близко торчим к лагерю…
Небо после грозы было ясным и чистым, словно тучи вытерли его, как влажные губки — оконное стекло. Солнце, только-только поднявшееся над горизонтом, тоже золотилось необычайно ярко.
— Доброе утро. Как спали?, — Спросила Анастасия Егоровна старика, когда тот вышел к костру в сопровождении приставленного к нему солдата. Сама девушка сидела перед огнём на плоском камне, закутавшись в одеяло — хотя была полностью одета.
— Спасибо, неплохо. Кости болели, но это от влажности. — Вежливо ответил пожилой лекарь, садясь на другой камень — повыше. — А откуда у вас сухие дрова?
— Ещё до дождя запасли. — Зевнул Дронов. Он стоял над костром, длинной деревянной ложкой помешивая похлёбку в булькающем котелке. — Хороши бы мы были, если б остались без горячей пищи по такой глупости.
— Да, горяченькое будет уместно. — Настя улыбнулась и звонко чихнула. — Простите.
— Для столь юной особы шляться под дождём в одной курточке — непростительно. — Погрозил ей пальцем старичок. Кажется, он совершенно освоился. — И вы не обработали рану на щеке.
— Кровь больше не идёт — значит, может подождать. — Она разом посерьёзнела. — Доктор, мы не представились друг другу. Я — сыскной агент Третьего отделения Анастасия Егоровна Агафьева.
— Вы уже догадались, что я доктор. — Губы старика дрогнули, словно он собирался то ли улыбнуться, то всхлипнуть, но сдержался.
— А вы предпочитаете, чтобы вас называли шаманом?, — Настя лукаво глянула на него, прищурившись. — Мне не трудно.
— Наоборот, я был бы очень рад, если бы вы…, — У пожилого доктора перехватило дыхание. Оправившись, он сказал: — Меня зовут Сергей. Сергей Сергеевич Звонов. Я хирург. А вы назвались сыскным агентом?…
— Да. — Кивнула девушка. — Моё отделение занимается розыском таких как вы.
— Таких как я?, — Звонов вскинул брови. — Так я не один такой?
— Если бы…, — Анастасия качнула головой и снова тоненько чихнула. — Люди из вашего мира достаточно часто попадают в наш.