Здание номер 1

— Да я вас, пидарасов… — Удальцов угрожающе поднял руки, но отец Дионисий остановил его.

— А они пидарасы? — Баба Юля, высунув язык, с любопытством оглядела Митю, а затем Артура.

— Ясное дело, если вместе живут! — прогудел Удальцов.

— Гамлет с овчаркой живет, — фыркнул Митя.

— Что ты сказал, повтори? — насторожился Гамлет и зашевелил бровями.

— Тихо, тихо, тихо!!! — закричал отец Дионисий. — Что за бардак, прости Господи? Мы здесь для этого собрались, что ли? Митя, Артур, у вас есть его номер? Вы ему сообщили?

— Звонили сегодня… — кивнул Артур. — Глухо.

— Не дозвонились?

— Почему, дозвонились. Но только Абрам Ильич из ума выжил. В маразме полном и ничего не соображает.

— А что он сказал-то?

— Сказал, что пойдет посоветуется с калькулятором, и чтобы мы перезвонили через пять минут.

— И чего вы?

— Перезвонили.

— А он?

— Ответил, что этих денег у него нет, а если он возьмет их под десять процентов годовых, то это начнет окупаться только через тринадцать лет сдавания квартиры студентам, причем если за это время ничего в мире не изменится. Но в тревоге за мир он тринадцать лет не протянет, а поэтому хрен с ней, с квартирой.

— То есть как это — хрен? — возмутилась Акулина. — Пусть тогда срочно нам подарит!

— Мы так и сказали.

— А он?

— Ответил, что идея срочно подарить квартиру студентам после идиотского звонка среди ночи смешит даже калькулятор.

— Вот как… И на этом повесил трубку?

— В общем, да. Еще сказал, что шутка глупая для первого апреля.

— А что, сегодня действительно первое апреля? — заволновалась Акулина.

— Век воли не видать! — уверенно подтвердил Федюня, просунув голову в дверь.

— А ну… я кому… велел внизу… на шухере… выпорю… по почкам… — истощенно прошипел Рыков-старший, и Федюня мигом исчез.

— Подвел ты нас, Абрам Ильич… — задумчиво вздохнул отец Дионисий. — Деньги-то надо сдать сегодня, а если чьей-то доли не будет, отключат дом. Надо заплатить за старика.

— Вот ведь иуда грешная! — выразил общую мысль Удальцов.

Все хором зашумели, но как-то ни о чем и без толку.

— Пусть студенты платят! Они тут живут, им и платить! — кричал Удальцов.

Митя и Артур переглянулись.

— Счастливо оставаться, — кивнул Артур. — Мы что, больные что ли, за чужую квартиру выкуп платить?

— Куда это вы? — насторожился Удальцов.

— Вещи собирать и в Чертаново. — Оба вышли.

Снова раздался шум.

— А вот пускай Валерий заплатит, он олигарх, у него денег куча! — вдруг раздался голос бабы Юли.

Видеофон на стене ожил и на экране появился Валерий, потягивающий коктейль в шезлонге.

— Не олигарх, а бизнесмен, — рассудительно поправил Валерий, и по его медленно нарастающему тону становилось понятно, что он не на шутку обиделся. — А бизнесменом я стал именно потому, что не швыряю денег попусту. И лично мне квартира в вашем гадюшнике вообще рогом не уперлась, потому что у меня один особняк на Рублевке, другой в Таиланде, и две комнаты в будущем офисе у меня проплачены на всякий случай. А с бл…ми раз в месяц мне и в сауну не западло завалиться.

На этом домофон погас.

— Видали? — кивнул Удальцов и прицельно плюнул в видеофон.

Акулина шагнула вперед и указала пальцем на Виолетту.

— Тогда пускай Виолетта платит, у нее самая большая квартира! И вообще это дом ее дяди!

— Я что здесь, одна что ли живу? — с достоинством возразила Виолетта. — Мой дядя сконфигурировал много тысяч домов, и я найду, где поселиться в случае чего. Без хамов и прихлебал.!

— Как ты меня назвала, сучка? — вскинулась Акулина.

— Тихо! — рявкнул отец Дионисий, уже потеряв свою степенность. — Скидываться будем по-божески: с каждого поровну.

— Ишь, мы какие умные! — всплеснула руками баба Юля. — Чтоб я свои кровные деньги за старого гада выложила? Чтоб он бесплатно остался в нашем доме, сдавал квартиру студентам и деньги греб?

Отец Дионисий снова поднял руку, но ничего сказать не успел. Удальцов шагнул вперед, оглянулся на жену и решительно рубанул рукой воздух.

— Значит так! — сказал он с нажимом. — Гори оно огнем, но я за старого хрыча ни гроша не выложу!

— Так это только сегодня! Он же отдаст потом! — попытался урезонить отец Дионисий.

— Кто это сказал? — обернулся Удальцов и выдвинул челюсть. — А если не отдаст? А ведь в суд не пойдешь, не докажешь потом!

— Я не буду! — поддержала баба Юля. — Даже если б у меня и было!

— Я объясню, — продолжил Удальцов, прижимая ладонь к груди и поворачиваясь к отцу Дионисию. — Мне ж не денег жалко, гори оно огнем! Это старому хрычу денег жалко, а я не из таких! Мне жалко, если на мои кровные этот хрыч в нашем доме останется прописан! Мы бегаем, горбатимся, пашем — все, даже чурки! Мы все вместе, заодно! Правильно, Акулина? И все для того, чтоб какая-то сволочь сидела в Израиле, ничего не делала, ни копейки не вложила, и осталась в нашем доме?!

Вдруг без единого слова поднялась в полном составе и вышла семья таджиков.

— Братья! — вскричал отец Дионисий. — Вы с ума сошли, братья? Виолетта! Валера! Валера-а-а!!! Гамлет, может, сделаем еще одну передачу?!..

Если идти по Лавринской набережной вдоль реки, прямо напротив Кремля возвышается блестящая стрела восьмидесятиэтажного офисного центра. На фасаде справа от проходной вертушки висит табличка: «На этом месте жил и работал академик Е. Б. Формысло, основоположник конфигурационной архитектуры. Здание номер 2.»