Империя

– Не нужно ничего. Оставьте меня с ним наедине.

– Велиал? – изумился Понтий, увидев лекаря Марка.

– Откуда ты здесь?

– Ты ставишь вопрос неправильно, Мартин. Следовало бы сказать: «Спасибо, что ты здесь». А теперь прошу: оставьте меня с Луцием. Он потерял много крови.

Понтий, Ратибор и Ромул попятились к выходу. Велиал присел рядом с бледным телом раненого и, сняв с плеча сумку, положил ее перед собой, а затем, убедившись, что он один, залез в нее.

– Откуда он взялся? – осматривая раненную руку, буркнул Мартин.

– Да какая разница? Главное, что он тут и поможет Луцию.

– Так-то ты прав, Ромул. Главное, чтобы помог, – присел на валун Ратибор и, вытащив свой топор, принялся методично натачивать его.

– А если не поможет?

– Тогда, парни, я в бега. Я должен отомстить за отца. Ну, а куда вы, сами решайте. Центурия фактически уничтожена, и только пока Луций жив, нас не тронут.

– А если выживет? Тогда что дальше?

– Что за «если», Понтий? Выживет, никаких «если», – сухо бросил ему Ромул.

Луций приоткрыл глаза. Он был весь в поту и трясся от холода. Над ним склонилось какое-то темное существо, покрытое балахоном. Оно явно смотрело на него, хотя ни лица, ни глаз юноша не видел. Ужасно пахло серой, как тогда, в доме у Велиала, когда его туда привел Марк. Луций хотел подняться, но существо прижало его рукой так, что стало трудно дышать, а затем что-то пронзительно леденящее обволокло область раны. Стало нестерпимо больно, так больно, что Луций резко дернулся, но не смог пошевелиться. Хотелось заорать, но даже на это у юноши не хватало сил. Через мгновение он потерял сознание.

– Что с ним?! – поднимаясь с камня, поинтересовался Ратибор у выходящего из палатки Велиала.

– Я успел вовремя. Рана была глубокой, но все будет хорошо. Организм молодой и крепкий, думаю, через пару-тройку дней Луций встанет на ноги. Но для этого ему нужен покой. Да, и уберите трупы, а то они скоро начнут источать зловоние.

– Спасибо, – с признательностью в голосе произнес Ромул, на что Велиал лишь кивнул головой и пошел прочь.

– Все равно не пойму, откуда он взялся и как обо всем узнал, – поправляя окровавленную повязку на руке, пробормотал Мартин.

Все, что произошло на германской земле, послужило началом цепи событий, развитие которых уже было не остановить. Тем временем сопротивление германцев возрастало. Ситуация уже не была такой безоблачной и оптимистичной, как казалась вначале. Германские племена объединялись под угрозой общего врага. Если бы этот процесс продолжился, он закончился бы созданием германского государства, в котором Арминий стал бы правителем.

Зал гудел. Тут и там сенаторы подрывались с мест, кричали, ругались, толкали друг друга. С самого утра шло заседание, на котором обсуждалось положение дел в Германии. Тиберий молча, как и в прошлый раз, сидел на своем месте в окружении приближенных, в числе которых был и Марк. С противоположной стороны зала жарко спорил с Келестином Андриан, на них смиренным взглядом смотрел Ларгий.

– У Германика вряд ли хватило бы смекалки для точного понимания сложившейся ситуации! Мы хотели завоевать варварские земли с ходу, полагаясь исключительно на военный метод. А Клементий?! С чьей подачи он стал легатом пятого легиона?! Говорят, он отправил свою центурию на верную гибель, и ее всю вырезали! – кричал Андриан.

– Я слышал, сам центурион и несколько его людей выжили, – скромно возразил Ларгий.

– Выжил кто или нет, теперь это неважно. Факт остается фактом. А Тиберий закрывает на все это глаза. Марк управляет им, словно марионеткой. Зачем мы вообще послали туда войска? Нам не хватило унижения, на которое нас обрек Вар?!

– Ты неправ, Келестин. Смыть позор можно только победой. Это, во-первых. А во-вторых, объедини Арминий германцев, мы получим врага куда более сильного, чем прежде. И Тиберий понимает это, поэтому и слушает Марка. Только вот непонятно одно: Марку-то зачем все это? – снова чуть слышно произнес Ларгий.

Тиберий, прищуриваясь, пристально смотрел на сидящего неподалеку от него Марка, который явно делал вид, что не замечает прожигающего взгляда императора. Цезарь знал, как правильно поступить, однако в его планы не входило поправлять Германика, а уж тем более указывать ему. Теперь ему было выгодно позволить ненавистному племяннику завершить начатое дело. Ни поражение, ни победа уже не сулили Германику ничего хорошего, и поэтому он уже мало волновал Тиберия, а вот Марк, напротив, все больше его настораживал.

– Успокойтесь! Успокойтесь! Прошу тишины! – встав с места, внезапно обратился к присутствующим Ларгий.

Толпа немного утихла и все обернулись к взявшему слово сенатору.

– Мы обсуждаем здесь все, кроме того, зачем в действительности собрались. Вот уже год мы пытаемся завоевать непокорных германцев. Возобновление военных действий поначалу застало их врасплох, но вскоре они оправились, и ситуация изменилась. Арминий не терял времени даром и сумел восстановить племенной союз. Теперь под его командованием большое войско, а германские отряды истребляют наши продовольственные запасы и грабят обозы, не давая войскам передышки. А еще наши так называемые командиры посылают собственные силы на убой! Марк, ответь нам, почему – ведь это же ты ходатайствовал за Клементия? Ведь это ты просил, чтобы ему дали под командование легион, исходя не из его боевого опыта, а из уважения к его знатному отцу Силану?

Марк улыбнулся, его глаза сверкнули огоньком. Он медленно поднялся и, пристально глядя на Ларгия, ответил:

– А с чего ты взял, что Клементий послал центурию на убой?

– Так об этом шумит весь легион и не только.

– Правда? Легионы шумели, и когда Цезарь Тиберий взошел на престол. Помнится мне, и вы так же шумно оправдывали Терентия и его друзей-заговорщиков, а кто в итоге оказался прав? Ведь после их казни бунт прекратился. Теперь вы обвиняете меня в том, что я незаслуженно дал Клементию легион под командование. Да, он молод. Но, по-моему, его план сработал. Оттянув германцев на небольшое войско, он уничтожил армию Ульриха и, кстати, убил его самого, а он был ни больше ни меньше правой рукой Арминия. Теперь у Арминия нет иного выхода, кроме как дать бой Германику. Поэтому, Ларгий, твои слова говорят лишь об одном: ты просто ничего не смыслишь в военном деле.

Раздались аплодисменты. Марка радостно поддержали почти все собравшиеся, Ларгию же достался свист и насмешки заседателей.

– Послушайте! Послушайте! Дать решающий бой Арминию сейчас – самоубийство. Не стоит недооценивать противника, мы уже получили жестокий урок. Наступить два раза на одни и те же грабли – немыслимая глупость!

– И что ты предлагаешь нашему Цезарю? Остановить кампанию?

– Я не это имел в виду.

– А мы все поняли, что именно это. Великий Цезарь, – повернулся к императору Марк. – Позволь усилить наше войско новым легионом и с наступлением лета перебросить солдат в Германию.

– Интересно, и кто будет управлять этими головорезами?! – внезапно вскочив с места, в один голос прокричали Андриан и Келестин.

– Действительно, Марк, кто? У тебя есть кандидатура? Неужели ты хочешь предложить Клементия? Я вообще не очень понимаю, что именно произошло в этом пятом легионе. Надеюсь, кто-то даст мне разъяснения, – без всяких эмоций произнес Тиберий.

– Что вы, повелитель. Я не собираюсь никого предлагать и тем более навязывать. Пускай предложение внесет Ларгий, а то он меня в чем-то подозревает, кажется. А полный отчет будет у нас, как только вернется гонец.

Тиберий повернулся и посмотрел на старого сенатора, после чего жестом руки дал понять, чтобы тот говорил.

Ларгий быстро встал, но тут же почувствовал, как с ним стало происходить что-то странное. Словно кто-то принялся ворошить мысли в его голове, нашептывая в ухо какие-то чуждые ему слова. Он медленно перевел взгляд на Марка, но тот, разведя руки, всем видом показывал, что ждет, пока Ларгий произнесет имя будущего командующего Черным легионом в Германии. Виски сдавило, и Ларгий увидел, как страшное существо, похожее на горбатого человека в ветхом тряпье, проскользнуло черной тенью мимо рядов и, как ему показалось, встало у него за спиной. Ларгий с ужасом обернулся, но никого не увидел.