Империя

– Поверю или нет, это я уже сам буду решать, а ты просто расскажи все, что знаешь!

– Хорошо, я расскажу тебе. Ты хочешь знать, кто такой Марк и как его планы пересекаются с твоим сыном Луцием?

– Именно!

– Так слушай же. Все началось очень давно, задолго до появления людей на земле. Создав ваш мир и все живое в нем, единое начало продолжило игру и сотворило разум и его носителей. Поначалу вам помогали, как помогают маленьким детям, обучая их ходить и говорить. Однако, когда вы подросли и почувствовали себя самостоятельными, вы забыли о своем происхождении и присвоили себе право судить себе подобных и властвовать над ними. Вы разделились. Подобно вам, и единое начало приняло двуликую форму, чтобы в споре решить, что делать с неподконтрольным ему творением. Эти два начала вы называете добром и злом. Чем сильнее вы любили и ненавидели, тем жарче они спорили о том, чего вы заслуживаете за ваши деяния: прощения или наказания. Анатас воспротивился тому, что смертным уделено столько внимания и предоставлено столько благ, что их выделили из общей группы созданий и наградили разумом и правом выбора.

– Постой, Михаил. Что за ахинею ты сейчас несешь?! – тут же перебил его Корнелий и отмахнулся. – Что за бред?!

– Корнелий, а как, по-твоему, мы вышли из каменоломни?

– Я… Я… – старик пожал плечами и опустил глаза, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение случившемуся с ним.

– Вот поэтому-то и прими сказанное мною за истину. Все, о чем я тебе говорю, есть правда. Существует создатель и существует Анатас, он же Марк. Это не человек, как всем кажется, Корнелий, это могущественное существо. После долгих споров со своим братом Марк пришел в этот мир. Потеряв большую часть своей силы, он приспособился к жизни среди вас, людей, однако его единственная цель заключается в том, чтобы вы уничтожили друг друга. Он неоднократно истреблял вас, но вы, вопреки его надеждам и планам, выживали. Теперь он создал место под названием Ад, и с этого момента ваши души даже после смерти не останутся в покое. Он не даст вам ни прощения, ни возможности раскаяния. Однако создатель предугадал его действия и послал на землю своего сына, чтобы даровать людям заповеди, научить их истинным правилам, поскольку скоро Анатас обретет власть карать вас по деяниям вашим, и создатель не сможет ничего поделать с этим. За тысячелетия, проведенные здесь, Марк очень хорошо научился манипулировать вами и направлять вас по пути, который выгоден только ему. Он играет на ваших эмоциях, входит к вам в доверие и обставляет все так, что вы, люди, считаете принимаемые вами решения своими, тогда как на самом деле это он решает все за вас. Посмотри, что творится вокруг, Корнелий. А это всего-навсего результат того, что он внушил людям мысль об их безнаказанности и вседозволенности. И бац, – Михаил щелкнул пальцами, – вы утопаете в грехах, словно свиньи в грязи.

– Михаил, – оторопело прошептал Корнелий. – Так значит, судя по твоим словам, мы просто предмет спора? То есть мы, люди, всего лишь расходный материал в вашей игре? – сквозь зубы добавил он, сжав кулаки так, что захрустели хрящи на пальцах.

– Нет, Корнелий. Никчемными считает вас Анатас, но он хочет эту мысль внушить вашему заступнику и уничтожить вас, устроив так, чтобы вы сами поубивали друг друга. Именно для этого, как ни грустно осознавать, ему нужен твой сын Луций. Анатас создает из него то, чем он вас представляет. Хочет возвести его на трон империи.

– Для чего?

– Разве не ясно? Император может все. А власть и безумие всегда ходят рядом. Твоего сына воины почитают, как бога. Отдай он приказ, и они вырежут деревню, город, империю, да что там – весь мир! А ведь война – самое страшное испытание для души. Жестокость порождает жестокость, и мало кто может остаться человеком в таких условиях. И тогда Анатас протянет вам руку помощи, а когда вы схватитесь за нее, как за спасительную соломинку, все будет кончено. Для вас. Он контролирует твоего сына, внушает ему идею о правильности его поступков. Убеждает его в том, что все творимые им ужасы – всего лишь месть, месть за тебя, Корнелий. Луций мечтает о троне, и скоро Анатас убедит его свергнуть Тиберия и занять его место. И только ты можешь остановить его.

– Михаил, но ведь вы всемогущие. И ты, и тот, кому ты служишь. Почему вам просто не явиться к моему сыну и не рассказать ему все, как оно есть?

– Мы не можем так поступить. Вы свободны в праве выбора. Если мы начнем управлять вами, для чего тогда вы будете нужны в этом мире? Вы особенные создания, и мы можем только помогать вам, направлять вас, но не манипулировать вами, не приказывать.

– А Марк? Тогда убейте его и дело с концом!

– Убивать – привилегия людей, Корнелий. Мы не воюем с себе подобными, такими уж нас создали. Мы ограничены в возможностях, в отличие от вас. Каким бы ни был Марк, они братья, и ни один из них не посмеет причинить зло другому.

– А как же мы? Ведь это наши жизни, наши судьбы. Для вас это всего лишь спор, игра. И чем тогда ваш, так называемый, защитник рода человеческого лучше Марка?

– Он умеет прощать вас, Корнелий. Поверь мне, смерть – не самое страшное, что есть в вашей жизни. Сейчас мы лишь пытаемся все это исправить и помочь вам не погибнуть от рук твоего сына. Вот именно поэтому ты должен встретиться с Луцием.

– Знаешь, Михаил, вы ничем не лучше нас. Мните себя создателями, богами, а на самом деле играете в какие-то только вам понятные игры. А мы… Нами вы только прикрываетесь! Спасибо тебе, Михаил, что рассказал мне все это. Странная история, это правда: все хотят ее знать, но не каждый осмелится ее услышать. Я поговорю с сыном, но не ради вас, не ради спасения мира и уж тем более не ради твоего Бога. Я сделаю это ради того, чтобы сохранить Луция. Только ради него.

Корнелий смотрел пристально, постаревшим и измученным взглядом. Михаил одобрительно кивнул головой и ушел.

– Безумие. Вся жизнь – сплошное безумие. Как же хорошо было не знать этого всего. Плыть по течению жизни, как плывут все, – Корнелий обхватил руками седую голову. – Как же тошно, – он потянул ворот туники, стирая пот с шеи.

– Тяжко? – послышался голос, такой знакомый и уже почти забытый.

Корнелий поднял голову и увидел стоящего неподалеку Ливерия.

– Ты же мертв? – нахмурил он лицо, не веря своим глазам.

– Это да. Ты же сам меня убил, Корнелий. Или забыл?! – усмехнулся Ливерий, глядя на собеседника разноцветными глазами.

– Прости меня. Я…

– Да ладно, брось, дело-то прошлое. Подумаешь, придушил. Ты ведь и Аврелия бросил, и Кристиана тоже. Ты всех бросил, даже своих детей, не говоря уж о наших. А обещал и клялся помогать, и мы верили тебе. Верили.

– Ливерий, что ты такое говоришь?

– Правду, Корнелий. Я говорю правду! Мы тебе всегда слепо верили, а ты предал нас! Предал!

– Это неправда!

– Да?! Тогда почему ты жив, а твой сын затащил наших детей в этот кромешный мрак? Ты сидишь здесь вместо того, чтобы отомстить за нас тому, кто все это подстроил!

– Я хочу все исправить, Ливерий! И я не сижу без дела!

– Да?! Мы видим! Ты мог отговорить нас от безнадежного похода в Тевтобургский лес! И тогда Аврелий был бы жив! Мог отговорить нас от того, чтобы отпустить своих детей к этому Марку, и сейчас у них все было бы хорошо! Но нет, ты, эгоистичный подонок, хотел вернуть себе былую славу и лелеял мечту о том, что твой сын когда-нибудь станет таким же, как ты!

– Это неправда! Я убеждал вас в обратном! Я не раз говорил, что не доверяю Марку, но вы настаивали на своем!

– Да что ты?! Тебе стоило приказать, и мы бы послушались! Ведь ты был нашим командиром не только в армии, но и в жизни. Но нет, ты предпочел вернуть себе славу в лице своего сына! Ты расплатился нашими жизнями, нашими семьями за то, чтобы Луций стал монстром! И теперь ты сидишь здесь и наслаждаешься результатом!

– Заткнись, Ливерий. Не неси чушь!

– Чушь?! Посмотри! Вот твоя чушь! – призрак задрал голову и указал пальцем на посиневшую шею и сломанный кадык. – Вот твоя чушь! Ты убил меня! Ты всех убил! Властный, ничтожный предатель! А мы верили тебе! Верили!