Я убийца

Фролов Слава – личность куда более интересная, чем его предки. Кажется, он вобрал в себя все самое «лучшее» от своих родителей. В свои двадцать семь лет он все еще обладает умом шестнадцатилетнего подростка. Словно ему раз – и отключили развитие. Так бывает, когда тебе больше некуда расти и стремиться, так как для тебя и за тебя уже все сделали. А когда тебе все дали, то зачем стремиться к чему-то? В этот момент и срабатывает рубильник. Отличная машина на совершеннолетие, дорогие аксессуары, квартира, путешествия, а в придачу куча подхалимов, которые живут за твой счет, называя тебя другом. И ведь Слава верит в их искренность! Он слишком привык с самого рождения воспринимать авторитет своих родителей как свой собственный, и просто не в состоянии опознать лживую лесть. Вот и живет в мире иллюзий. У него есть мнимая работа, на которой он числится боссом, хотя все его задачи выполняют совсем другие люди. Есть мнимые друзья, мнимая девушка, и в этой мнимой реальности он бог, в ней нет для него преград. Остается только одно – гулять и веселиться. Такие, как Славик, всегда считают себя сверхлюдьми. До тех пор, пока я не встаю на их пути.

Славик выходит из ночного клуба с двумя дружками и изрядно выпившей девицей, которую они тащат под руки. Все заваливаются в машину, спутницу запихивают на заднее сиденье. Зная их пристрастия, легко догадаться, для чего она им нужна. Все бы ничего, но девчонка не входила в мои планы. Я стартую за ними, держу расстояние. Откладывать задуманное я не намерен, у меня остается не так много времени, так что придется действовать по обстоятельствам. Влезу в драку, а там посмотрим, что да как. Минут через пятнадцать понимаю, что компания явно сошла с маршрута и петляет по переулкам. Следую за ними, выключив фары. Молодежь заезжает в промзону и останавливается у малоприметного домика, я торможу метров за сто. Вижу какое-то шевеление, выдерживаю паузу, тем временем загоняю машину за угол покосившегося полуразрушенного бетонного ограждения. Какое-то время сижу в салоне, затем накидываю капюшон на голову, надеваю перчатки, достаю из бардачка охотничий нож и кастет. Ах, да, чуть не забыл: хватаю с заднего сидения рюкзак, в который укладываю мой маленький сюрприз. Все готово. Мой взгляд мельком скользит по зеркалу заднего вида. Не верю своим глазам: оттуда на меня смотрит тот самый человек, которого я видел тогда в ванной. Коротко стриженный, со шрамами на лице и холодным взглядом. Зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох, открываю глаза – наваждение пропало. Щупаю рукой зеркало, потом свое лицо, чувствую озноб по всему телу. Быстро выхожу из машины и направляюсь к неприметному домику, обнесенному ветхим забором. Поблизости нет других построек, территория заброшенная. Перемахиваю через ограду во двор и прячусь за кучей поломанных веток и строительного мусора. Где-то вдалеке хрипло каркает ворон. Слышу, как разговаривают двое, но не вижу их лиц.

– Слышал о твоем горе, – говорит первый.

– Да, бывает, – его собеседник, одетый в короткое драповое пальто, трет нос и вытаскивает сигарету, закуривает.

– И что теперь? Ты за старшего станешь?

– Посмотрим, – выдыхая густое облако, монотонно отвечает второй.

– Что же с ним произошло-то? Такую смерть в «Книгу рекордов Гиннеса» можно заносить как самую глупую в истории человечества!

– Разберемся.

– Знаю, как вы разбираетесь! Опять все спишете на этого… Как там его? Черт, забыл! – заржал первый и что-то передал второму. Тот выпустил изо рта струю густого дыма и сунул пакет себе в карман. – Можешь не пересчитывать. Все, как договаривались! Ты же знаешь, я не подвожу с бабками.

– Я и не стану. Если что, маме твоей позвоню. Расскажу ей, в какие игры ее сынок играет, – усмехнулся человек в пальто.

– Э-э-э, мусор! Ты не слишком-то зазнавайся! Я плачу за ваши услуги свои деньги и не малые. Так что держи язык за зубами! Понял меня?!

Мусор явно недовольно переминается на месте, потом достает новую сигарету и закуривает.

– Все, как обычно. Это место используем в последний раз. После того, как закончите, подожжешь дом. И ради всего святого: больше ничего не снимайте на память! И своим дятлам скажи, чтобы никаких побрякушек не брали! – он разворачивается и идет в мою сторону. Проходя мимо, швыряет окурок и еле слышно добавляет: – Сучий потрох! Деньги он свои платит! Были бы они еще у него! Маменькин сыночек…

Когда все стихает, медленно подкрадываюсь к окошку, заглядываю внутрь. Девчонка привязана к кровати, дергается на ней, словно в конвульсиях. Слава и его приятели расположились за столиком с бутылками и небогатой закуской, ржут, чем-то хвалятся, выпивают. Пригибаюсь и проползаю поближе к дверям, тяну ручку на себя. Эти глупцы настолько уверены в себе, что оставили ее незапертой. Прошмыгиваю в прихожую и замираю у входа в комнату, наблюдаю за происходящим сквозь щелку приоткрытой двери.

– Ну, че, кто первый?! А?! Глянь, какая сладкая!

– Славик, давай, может, ты?! Кто платит, тот и танцует!

– О-о-о-о! Тоже мне смельчаки! Ладно, пропашу для вас борозду! – он скидывает куртку, расстегивает ремень и лезет на кровать. Девчонка орет что есть силы, видно, протрезвела. Отморозки ржут, подбадривая «первопроходца».

– Давай, Слав, загляни ей под капот! Ух, у нее буфера какие сочные!

– Сейчас я ей уровень масла-то проверю! Не ори, тварь! Не ори! – он раздевает несчастную, срывая с нее одежду.

В жилах закипает кровь. Мне бы уже выйти, но есть сомнения. Может, она сама виновата? Я же не знаю, при каких обстоятельствах она пошла с ними, одна с тремя незнакомыми мужиками. Может, она заслуживает этого? Может, подождать, пока получит свое сполна, а потом уже заняться ими? Иногда выбор делать очень сложно. Нормальная не будет сидеть до часу ночи в баре, нормальная не пойдет одна с незнакомцами, нормальная… И вдруг мои сомнения прерывает уверенный голос зверя: «Давай, давай, давай! Я уже заждался!». Вышибаю дверь пинком.

– Извините, парни! Тачка еще на гарантии находится! Так что если кто-то засунет ей свой масленый щуп в двигатель, я ему выхлопную трубу расширю до невероятных размеров! Поняли?!

Славик от неожиданности тянет штаны на себя и сваливается с кровати на пол. Один из его дружков, стоящий ближе ко мне, лезет в карман. Я резким ударом пробиваю ножом его глаз, так что с другой стороны черепа показывается острие клинка, он падает замертво. Рядом со мной выключатель. Гашу свет. Для них все кончено.

Действую быстро – не впервой. Когда снова загорается свет, второй друг Славика лежит без сознания с выбитыми зубами. Король жизни сидит на заднице, забившись в дальний угол, словно побитая масть. Я не спеша хожу по комнате, переступаю через труп, накидываю на лицо девчонки чью-то куртку. Она только вздрагивает от неожиданности. Того, что будет происходить, ей лучше не видеть. Подхожу к столу, беру бутылку виски и делаю пару больших глотков. Затем подтаскиваю обмякшее тело второго дружка поближе к кровати и пристегиваю руки к ножкам, ноги связываю веревкой, другой конец приматываю к батарее. Укладываю сверху мертвеца так, чтобы он своим весом прижал нижнюю часть тела своего пока еще живого приятеля. Теперь вроде бы все готово. Славик бешеными глазами наблюдает из угла за происходящим. Пока я готовлюсь, он сидит тихо, как мышь, боится даже дышать. Девчонка только постанывает. Она, похоже, смирилась. Наверное, думает только о том, почему так долго ничего не происходит. Не понимает еще, как ей повезло. Почему-то мой зверь решил, что она невиновна. Поэтому я пришел намного раньше, чем что-то случилось с ней. Прохожу мимо Славика, бью его ногой.

– В сторону сдвинься.

Открываю поочередно шкафчики, наконец, нахожу алюминиевую кастрюлю. Самое оно.

– Ты меня убьешь? – слышу писк героя.

– Не сейчас, – я прохожу мимо и сажусь над телом привязанного. – Как зовут?

– Слава.

– Его, не тебя.

– Кого именно? – дрожащим голосом переспрашивает он.

– Того, кого я привязал. Кто еще пока жив.