Внуки наших внуков

Теперь я смотрел на свой альбом уже не глазами филателиста, скрупулезно подсчитывающего зубцы на марках, — передо мной была частица прежней жизни, дневник минувших событий.

…Утро следующего дня выдалось очень жаркое. На небе не было ни облачка. Тропическое солнце, несмотря на ранний час, палило так беспощадно, словно хотело сказать участникам эксперимента: «К чему вы готовите мне помощника? Я и так прекрасно справляюсь со своими обязанностями».

К восьми часам все собрались у подземной лаборатория. Участники эксперимента нетерпеливо ждали назначенного часа, волновались.

Без четверти девять прибыли два представителя физической секции Всемирной академии наук. Елена Николаевна отдала распоряжение покинуть подземную лабораторию.

Когда последний человек вышел из подземной лаборатории, Елена Николаевна приказала:

— Начать откачку воздуха!

Тут же, обращаясь к членам Всемирной академии наук, она пояснила:

— В камере, где расположен атомный заряд, в течение пяти минут будет создан почти полный вакуум. Это значительно ослабит действие взрыва на стены подземной камеры.

Из подземной лаборатории доносился равномерный гул. Оставались считанные минуты до взрыва.

— Осмотреть ствол шахты!

Глядя на экран телевизора, мы как бы спускались внутрь шахты. Постепенно мы осмотрели вертикальный ствол, горизонтальный участок и спустились до самой камеры. Там, в центре ее, мы увидели специальную платформу, на которой надо было разместить атомный заряд — шесть блестящих цилиндров разных размеров. В тот момент, когда последний, самый большой цилиндр займет свое место, произойдет взрыв.

Мы наблюдали за расстановкой цилиндров в камере. До этого я уже слышал, что для управления различными процессами на расстоянии используются биотоки, возникающие в мышцах человека по сигналу мозга, но видел это впервые.

Елена Николаевна надела на запястья обеих рук два узких металлических браслета, от которых тянулись к пульту жгуты проводов. Перед ней на столике стояли в разных местах шесть маленьких полых цилиндров. Она взяла один из них и перенесла в центр стола. Тотчас я увидел на экране телевизора, как две большие металлические руки — биоманипуляторы, расположенные глубоко под землей, в точности повторили все движения рук Елены Николаевны. Один за другим вставали в ряд на платформу в подземной камере цилиндры с радиоактивным зарядом.

— Внимание! — предупредила Елена Николаевна. — Ставлю последний цилиндр.

Механические руки аккуратно подхватили шестой цилиндр и приблизили его к остальным. В тот же миг на экране телевизора на месте цилиндров вспыхнуло яркое пятно. Все замерли. Из-под земли до нас донесся приглушенный отзвук взрыва. Механические руки, исковерканные, отлетели прочь.

Огненный клубок, размером с небольшое яблоко, метнулся несколько раз по экрану и замер в центре камеры, медленно сжимаясь и разжимаясь, словно дыша.

— Сколько политермоэлектронов в этой модели микросолнца? — спросил один из академиков, не отрывая взгляда от экрана телевизора.

— Точно можно будет сказать только после обработки данных. Но, по-видимому, не больше четырех-пяти.

Модель микросолнца существовала уже полминуты. Пульсация была равномерна.

— Ну что, Конт, — обернулась Елена Николаевна к ученому, — теперь вы верите, что микросолнце будет устойчиво?

— Не знаю, — сдержанно ответил он. — Модель микросолнца, по-видимому, устойчива. Что будет с реальным микросолнцем, сказать трудно…

— Всегда вы со своими сомнениями! — отмахнулась от него Елена Николаевна. — Смотрите-ка, что это?

Маленький огненный комочек стал пульсировать медленнее. Он словно обленился. Все реже и реже стягивался он к центру, оставаясь большую часть периода набухшим, словно футбольный мяч. И, наконец, модель вообще перестала пульсировать. Теперь яркий клубок замер и только напряженно дрожал, сдерживая раздиравшие его изнутри могучие силы.

— Пульсация модели прекратилась! — немедленна донесся голос наблюдателя, следившего за приборами.

— Вижу! — откликнулась Елена Николаевна.

Больше никто не проронил ни слова. Это был критический момент.

От мелко дрожавшего шара во все стороны потянулись короткие языки пламени. Они были такими же яркими, как и сама модель. Микросолнце стало похоже на раскаленную добела головку старинной булавы.

Дальше с ним стали происходить совсем странные вещи. Раскаленный шар, изредка вздрагивая, начал плавно увеличиваться. Вот он стал величиной с арбуз, крупную тыкву и все рос и рос, точно надуваясь изнутри.

— Что это? — воскликнула Елена Николаевна, первая нарушив напряженную тишину на командном пункте. — Что с нашей моделью?

Никто не мог ответить ей на этот вопрос. Если уж она сама, автор модели, не понимала, что происходит, то никто не в силах был ей помочь.

Я покосился на Джемса Конта. Он только что, несколько минут назад, сомневался в исходе опыта. Неужели он может испытывать радость из-за того, что оказался прав, а опыт срывается? Нет! Его лицо застыло, брови напряженно сдвинулись, а глаза, не отрываясь, следили за экраном. Его, как и всех, охватило чувство тревоги.

Огненный шар между тем стал уже таким большим, что почти касался стен подземной лаборатории. Жаропрочные плиты, которыми была выложена изнутри подземная камера, не выдерживали колоссальной температуры. Елена Николаевна увеличила до предела подачу жидкого гелия, но это помогло ненадолго — началось оплавление керамики. Ее поверхность вспучивалась пузырями и тяжелыми каплями стекала вниз.

Вдруг огненный шар вздрогнул в последний раз и, качнувшись, прилип к стенам камеры. Теперь уже на экранах телевизоров перед нами металось сплошное море огня. На командном пункте раздалось несколько резких звонков, и на стенах камеры вспыхнули красные лампы — сигналы неисправности. Это регистрирующие приборы, сгоравшие там, глубоко под землей, посылали человеку свои последние сообщения.

— Пора делать обвал, — сказал Виктор Платонов, наклоняясь к Елене Николаевне.

— Сейчас?

Подземная камера была устроена так, что в случае необходимости весь ее потолок с полуторакилометровой толщей земли над ним мог быть обрушен вниз простым нажатием аварийной кнопки. Камера с моделью микросолнца оказалась бы погребенной под огромным слоем породы.

Пол под нашими ногами вздрогнул. Елена Николаевна встревоженно обернулась к нам.

— Пора!.. — вырвалось у нас одновременно.

Она нажала аварийную кнопку, и тут же сильный толчок потряс все здание. Огромный столб земли рухнул вниз, раздавив модель микросолнца. Два или три слабых толчка докатились из-под земли, и затем все кончилось.

Отряхивая с костюмов белую пудру известки, посыпавшуюся на нас с потолка в момент обвала, мы выходили из командного пункта.

Все окружили Елену Николаевну, ожидая услышать ее мнение об эксперименте.

— Сейчас трудно сказать, что произошло под землей. Это покажет обработка экспериментальных данных и тщательное сопоставление всех замеров. Чего-то мы все-таки не учли, готовя эксперимент.

— А начало? Как вы его расцениваете?

— Вначале модель полностью подтвердила нашу теорию. И это, конечно, удача. Но затем появилась какая-то сила, которую мы заранее не учли.

— Какова же ваша общая оценка сегодняшнего опыта?

— Я ожидала большего. Потрачено столько труда и времени, а полной ясности у нас опять нет… Осталась последняя надежда на расчеты Чжу Фанши. Может быть, ему удастся доказать, что микросолнце будет устойчиво…