Страница 20 из 21
– Удачно, что я решила заглянуть к вам на огонёк… Кого же вы ждёте?
Вдруг холодок пробежал по спине. Сознание нарисовало образ машины, спешащей по ночной дороге. И тут же навороченный внедорожник на большой скорости вылетел из-за поворота, дальним светом одной фары посеребрив сетку заграждения. Ещё несколько секунд, и он со свистом остановился в метре от первых ворот. Пассажирская дверь машины открылась, и Ёлка увидела высокого худого парня, в котором сразу признала Жеку, который работал когда-то в больнице помощником доктора Жарова.
У Ёлки в голове всплыли смутные отрывки гуляющих по району разговоров. Например, о чёрном внедорожнике, что курсировал через блокпост, как через ворота собственного гаража. Или о таинственно исчезающих смертельно больных людях из клиники, которую собирались закрыть ещё года два назад из-за какой-то тёмной истории. Через мгновение Ёлка всё поняла – картинка сложилась.
Девушка продолжала заинтересованно следить за Жекой в бинокль. Тот достал из багажника два больших, явно тяжёлых пакета с логотипом местного супермаркета и направился к воротам.
– Эй, вы там! Для вас гостинцы привезли! Открывайте! – скорее почувствовала, нежели услышала Ёлка слова Жеки.
В дверях казармы появился военный с автоматом на изготовку. К воротам подбежал щупленький солдатик, откинул засов и молча открыл одну створку. Вторую Жека толкнул ногой и пошёл обратно к машине. Боец подбежал, схватил пакеты и, сгибаясь под их тяжестью, скрылся за дверью казармы. Машина въехала на территорию блокпоста, а вернувшийся солдатик уже закрывал за ней ворота.
На крыльцо КПП, прямо под фонарь, вышел командир наряда. Без ремня, в расстёгнутой сорочке и накинутом на плечи кителе он нехотя посмотрел на машину. Ёлка прекрасно знала, что на блокпостах от безделья и скуки процветали пьянство и наркомания, ведь туда попадали не только кадровые военные. Вид командира оказался тому подтверждением.
Похоже, водитель прикрикнул на помятого вояку, но разобрать слова с такого расстояния Ёлка не смогла. Командир в ответ сплюнул на асфальт и медленно спустился с крыльца. Из открытого окна внедорожника Жека протянул руку с небольшим свёртком. Командир, двигаясь всё так же медленно, забрал его, повернулся и пошёл обратно к КПП.
Солдатик успел открыть вторые ворота, машина резко сорвалась с места и, разрывая дальним светом фар темноту ночи, скрылась за поворотом дороги.
Ёлка, расслабившись, положила бинокль перед собой. Теперь осталось просто ждать. Час, может два, и все на этом блокпосте будут в стельку пьяны или того хуже. И тогда она спокойно пройдёт Рубеж.
Через минуту на вышке включили прожектор, который стал размеренно освещать поросшую травой «линию обстрела» со стороны Зоны. С вышки спустился снайпер и, держа винтовку под мышкой, ушёл в казарму.
Ёлка сменила дислокацию, перебравшись ближе к воротам. Она установила на наручных часах будильник на два часа ночи, устроилась поудобнее и попыталась заснуть. Однако сон не шёл, перед глазами всплывали картинки из её жизни, в которых обязательно присутствовал Санька. Эти обрывки воспоминаний вернули её в ту комнату, где после выпускной ночи в тепле первых лучей солнца её обнимали такие ласковые и нежные руки Саши, где уставшая от эмоций и чувств она уснула у него на груди. А когда проснулась, на столе лежал большой букет садовых ромашек и листок с адресом общежития в Минске. Быстро одевшись и накинув заботливо оставленный пиджак, девушка побежала к Санькиному дому. Громким стуком в дверь она привлекла внимание соседки, бывшей одесситки, которая осталась верна своим старым привычкам и потому знала о соседях всё.
– Ну, шо так колотить? Це ж не барабан…
Девушка обернулась и увидела женщину в домашнем халате, с трудом скрывающем её объёмы.
– Ой. Здрасьте… – испуганно произнесла Аня.
– Дома нету никого. Вони поехали до вокзалу, – сказав, как обрубив, соседка собралась закрыть дверь.
– На вокзал? Зачем? – удивилась девушка.
– Странно, чому я должна усе знать?
– Раз вы знаете, что они поехали на вокзал, то, наверное, знаете и зачем… – она жалостливо посмотрела на женщину.
– Ой, та… Провожать воны пойихалы. Санька в институту поступае, вот мамка с бабкой и провожают его.
– Спасибоньки! – на бегу крикнула девушка.
– Та було б за шо!
А в массивных дверях железнодорожного вокзала она столкнулась с бабушкой Саньки. Та рассказала, что дочка с внуком уже уехали пригородным поездом. Девушка, получив разрешение позже вернуть пиджак, заботливо согревающий её всё утро, прикусила губу и, понуро опустив голову, побрела домой.
Тогда ей казалось – любовь зла. Правда, потом долгожданная встреча в столице Беларуси расставила всё по местам.
Погрузившись полностью в воспоминания, Ёлка всё же задремала и пропустила появление ещё одного дорогого внедорожника. Звук клаксона, разбудивший её, разносился по округе, привлекая всеобщее внимание.
Солдаты, уже успевшие «принять за воротник», не сразу появились перед воротами. Двое надели бронежилеты и защитные шлемы, не застегнув их. Третий вообще вышел в одних штанах, несмотря на прохладную ночь, но зато с автоматом в руках.
– Стоять! Ни с места! – передёргивая затворы, загалдели солдаты.
– Мужики! – Из машины вылезли братья Ершовы с поднятыми руками. – Понимаем, что поздно, но у нас к вам деловое предложение!
– Вы находитесь на запрещённой территории! – проорал мужик в штанах и прицелился в гостей.
– Ну, мужики! Вы что? – взмолился младший Ершов. – Мы вам пацанский подгон привезли. Выпить, там… закусить… поляна, все дела…
– Покиньте территорию… – уже тише сказал всё тот же мужик.
– Слышь, бро… – в разговор влез Сизый. – Тя как зовут? Меня вот Дима…
– Зачем это?.. – ответил тот, уже не целясь, но и не опуская оружие.
– Как зачем? Мне хочется знать, как обращаться к человеку, который защищает мою семью от всей той чертовщины… – Сизый указал рукой за спины военных.
– Виталий.
– Ну, вот видишь, Виталя. Ничего плохого не произошло. – Сизый ещё ближе подошёл к воротам. – Пойми меня правильно… Мне с брательником столько не выпить, сколько там у нас в багажнике. Ты давай, Виталя, опусти свою пукалку и иди сюда. Будем с тобой базар трындеть по соточке.
– Вам не положено… – опуская автомат, произнёс мужик.
– Положено – не положено… Знаешь, Виталя, – философски заметил Сизый, – в этой жизни на нас всех с небес плевать хотели… Так чего же не выпить за это? Жизнь – дерьмо. А у нас в багажнике есть лекарство от этого дерьма!
– Но-о-о… – сглотнув, протянул вояка.
– Что? Командир не разрешает выпивать на службе? Так ты ходи сюда… к нам. За ворота. Мы ща быро скатёрку раскатим… и холодненькой, да из морозилочки… А?
– Какого чёрта?! – На крыльце КПП появился командир, без кителя и с закатанными рукавами рубахи.
– Да вот… – Виталий указал автоматом на Ершовых. – Говорят, что подарки нам привезли…
– Кто? – Офицер придирчиво посмотрел на братьев. – Они?
– Эй, – свистнув для привлечения внимания, младший Ершов обратился к нему, – начальник! Позволь себе прибавку к пенсии… Сделай доброе дело… Пусти на ту сторону…
– Чё? – переспросил тот.
– Нам с братом нужно туда! – Молоток, младший Ершов, указал рукой на вторые ворота. – Мы же не за здорово живёшь просим! Тебе – бабосов малёха, ребяткам – лекарство для души…
Командир завис на несколько секунд, потом посмотрел на Виталика и сказал:
– Чего смотришь? За них мне не звонили… – бросил он, уже развернувшись, чтобы уйти. – Вторые ворота не открывать. На сегодня лимит исчерпан.
– Эй! Есть ещё дурь! – успел крикнуть ему в спину Молоток.
– На землю! – проорал Виталий, вскидывая автомат.
– Вот уж хрен тебе! – В ответ Сизый выхватил из-за пояса два пистолета и с первого же залпа разнёс половину лица Виталику.
Двое солдат, не ожидая такого поворота, просто стояли и смотрели, как их мёртвый товарищ заваливается назад. Сизый в это время, отступая к машине, уже стрелял в спину командира. Три пули оставили кровавые кляксы на белой сорочке офицера. А когда тело мёртвого Виталика бухнулось на асфальт, военные увидели прыгающие к ним гранаты, брошенные убегающим в сторону машины Молотком. Солдаты ринулись врассыпную, но первый взрыв успел накрыть их. Второй посёк осколками стены здания и выбил стёкла в окнах. Когда дым рассеялся, один солдат лежал у крыльца и орал благим матом, держась за раненую ногу. Другой явно получил контузию. Он, широко открыв рот, усердно тряс головой, но не забывал при этом о противнике. Пятясь на корточках вдоль стены казармы, он принялся стрелять короткими очередями. Сизый перевел огонь на него, прикрываясь капотом машины. Наконец пуля бандита ранила солдата в бедро, заставив тем самым остановиться в метре от дверного проёма. Сизый бросил оружие в салон машины и крикнул брату: