Ярчайшая мечта

Али пожала плечами и пробормотала:

– Ну… ладно, хорошо. Но если вы отказываетесь понимать слова Аллаха, то я отказываюсь понимать, почему вы почти все свое время рассматриваете остатки того, что строили люди, которые давным-давно умерли. – Али поморщился и добавил: – А если не рассматриваете, то рисуете их. Как вы можете получать удовольствие от жизни, когда так усердно занимаетесь прошлым, всеми этими пыльными развалинами?

Андре невольно усмехнулся.

– До тебя, очевидно, не доходит, мой юный философ, что таким образом мы можем узнать, как жили и умирали люди много веков назад. К примеру, в Ксанфосе, куда мы сейчас держим путь, женщины и дети когда-то погибли от рук собственных мужей и отцов.

Али в ужасе уставилась на собеседника.

– Нет! – воскликнула она. – Не может такого быть!

– Увы, но было именно так. Чтобы не стать рабами, мужчины Ксанфоса собрали всех тех, кого любили, в акрополе и подожгли его.

У Али комок подкатил к горлу.

– Они сожгли свои семьи? Специально?..

– Да. А потом отправились на битву и погибли все до единого. Более того, они устроили массовое самоубийство. И не один раз, а дважды.

– Как так?.. – в недоумении спросила Али. – Разве они не все сразу погибли?

– Погибли, но не все. Ксанфос восстановили несколько горожан, которые в тот самый момент оказались в отъезде. Но через несколько веков римлянин Брут осадил Ксанфос, чтобы заставить город заплатить увеличенный налог. С помощью этих денег он собирался выиграть сражение в одной из войн. Жители города отказались платить и поступили точно так же, как и в первый раз. Запалили город, побросали жен и детей в огонь, а потом убили друг друга.

Али прослезилась и прошептала:

– Как ужасно…

– Они были по-настоящему свободолюбивыми людьми, – продолжал Андре. – Именно поэтому их так интересно изучать.

– Да, может быть… – Али нахмурилась. – Мне еще нужно поразмыслить над этим. Хотя было бы лучше, если бы вы больше походили на Жожана. Он, по крайней мере, занимается не только тем, что рисует разрушенные дома.

– Так это потому, что у него остается время на что-то другое. А вот мне еще предстоит написать обо всем этом книгу.

– И потом у вас появится время… для чего-то приятного? – с надеждой в голосе спросила Али.

– А потом я начну писать новую книгу.

– Фу! – с отвращением воскликнула Али. – Ведь это – не жизнь. Мои сородичи тоже много работают, но мы знаем, как получить удовольствие от отдыха – от музыки и от танцев. И мы радуемся тому, что Аллах посылает нам. Аллах говорит…

– Али, достаточно! Еще одно слово – и тут же отправишься на все четыре стороны.

– Хорошо, Хандрей. Я пойду назад в лагерь. – Угроза ничуть не испугала Али. – Мне нужно время, чтобы все приготовить. А вы опять не займетесь своими развалинами? Не забудете обо всем?

– Не забуду, – отрезал Андре.

– Обещаете? Я очень боюсь, что вы посчитаете ванну чересчур большим удовольствием для себя.

– Чересчур большим?.. – Андре запустил пальцы в волосы. – Все, иди отсюда, пока я не наказал тебя за дерзость.

Али кивнула и скрылась с глаз.

– Маленький оборвыш, – пробормотал Андре. Усмехнувшись, он отправился к руинам Пинары, чтобы поговорить с Жо-Жаном.

Возвращаясь к палаткам, Али торжествующе улыбалась. Не так-то просто было уговорить ее хозяина согласиться на то, что он не считал необходимым. Так что его согласие искупаться было настоящей победой. Она быстро натаскала воды и нагрела ее. Потом натаскала еще и также нагрела. Жаль, что у нее не было достаточно большой лохани, которая подошла бы к его размерам. Ну, уж какая есть. Ему в любом случае понравится понежиться, и это – самое главное.

Али выбрала очень красивое место, находившееся в середине поляны в апельсиновой роще, в удобной близости от реки. День заканчивался, но все еще было тепло. Гудение пчел и тихое пение пчелоедов в роще создавали музыкальный фон. Сладкий аромат апельсинов смешивался с пряным запахом пихт, что добавляло какую-то чувственную нотку.

Али в очередной раз осмотрелась. Вроде бы все было готово – и полотенца, и ароматическое масло, и мыло. И, конечно же, чистая одежда. А вода нагрелась, так что все было в полном порядке. Побежав обратно в лагерь, она нашла Андре там, где и ожидала увидеть, – за столом с ручкой в руке.

– Хандрей… – Али потянула его за рукав. – Пойдемте.

– Ммм… куда? Ах да… Это проклятое купание… – Он неохотно отложил перо.

– Все работа, работа и работа! – воскликнула Али. – Пойдемте же! Это ведь не убьет вас. Вам наверняка даже понравится. – Схватив Андре за руку, она повела его за собой по тропе.

– Куда ты меня тянешь? Я думал, что просто смою грязь, – пробормотал Андре.

– Увидите. – Али сверкнула улыбкой. – Вам очень понравится.

Когда они вышли на поляну, она отпустила его.

– Все, мы пришли. Тут тихо и спокойно, ведь так? Сядьте вот на этот камень.

Андре подошел к камню, где стояли кувшины с водой, над которыми вился легкий парок.

– Спасибо, Али, – сказал он. – У тебя все, оказывается, продумано. Теперь можешь идти.

– Уйти? О, нет-нет. Раздевайтесь же. Раздевайтесь целиком.

– Это еще зачем? – Андре начал стягивать сапоги.

– Затем, что я вымою вас, – ответила Али, подбоченившись. – Зачем же еще?

– Вымоешь… меня? – Андре посмотрел на нее с удивлением. – Мне кажется, я уже вполне взрослый, чтобы мыться самому. Нет, спасибо, не надо.

– Но какой же я слуга, если не вымою вас. Для великого паши вы слишком мало знаете о хороших слугах, Хандрей. Я родом из маленькой деревни, но даже мне известно, как делаются такие вещи.

Андре промолчал, а Али добавила:

– Давайте-давайте… – Она протянула к нему руку. – Или вы стыдливый? Такой большой – и стесняется?

– Нет, ничуть. – Андре стянул с себя сорочку. – Просто у нас не в обычае сидеть голым посреди рощи. Для этого в наших домах устроены специальные комнаты с ваннами.

– Как глупо… Ведь это же прекрасно – сидеть под открытым небом… и чтобы вас кто-то мыл. – Али наблюдала, как Андре снимал с себя последнюю одежду. Она рассматривала его весьма придирчиво, но была очень довольна тем, что видела.

– Куда ты смотришь? – спросил Андре.

– На вас. Вы большой и сильный. Это хорошо, потому что такой мужчина может много работать, чтобы обеспечивать свою семью и едой, и всем, что нужно.

– Да, именно этим я и собираюсь заниматься, – пробурчал Андре и снова опустился на камень. – А ты? Ты тоже хочешь вырасти большим и сильным? Кстати, сколько тебе лет?

Али зачерпнула ковшом воды из бадьи и полила ему на плечи.

– Не знаю, – ответила она – и не соврала. Она полагала, что ей, наверное, лет четырнадцать или пятнадцать, но точно не знала, сколько ей было тогда, когда Ури нашел ее и принес к себе. Знала только, что была совсем маленькой. На теле у нее уже появились волосы и только-только начала расти грудь, однако же – ничего похожего на то, что происходило с другими девчонками из их деревни; все они превращались в женщин к двенадцати годам, но только не она… И девчонки беспрестанно издевались над ней из-за этого. А может, потому, что считали ее чужой…

– Ты не знаешь, сколько тебе лет? – удивился Андре. – Как так?..

Али пожала плечами.

– Никто мне ничего об этом не говорил. – Али умолкла и потупилась: ей не хотелось говорить об этом со своим хозяином.

А тот, окинув ее взглядом, проговорил:

– По твоему виду… Хм… можно сказать, что тебе еще расти и расти.

Али молча взяла мыло и, как следует намылив обрывок полотна, принялась круговыми движениями растирать спину Андре. Через минуту-другую пробормотала:

– Да, я надеюсь, что еще вырасту. Очень надоело быть тощим и маленьким.

Намылив плечи хозяина, Али обошла его, чтобы вымыть грудь. Ей было приятно прикасаться к нему и чувствовать под пальцами его налитые силою мышцы и гладкую кожу. И ей очень нравился запах его разогретой плоти. К тому же, как ни удивительно, от него веяло чистотой, хотя он и был неверным…