Когда зацветет абелия

– О каком бриллианте вы говорите, герцогиня? Не могли бы вы выражаться яснее? – раздраженно спросил король.

– Неужели вы и сами не видите? – ответила она со смехом. – Я говорю о графине Конте. Сеньорита Федерика – единственный бриллиант, который своей ценностью ничуть не уступает предложению герцога, но, напротив, даже превосходит его!

И тут я открыла рот. Это, на минуточку, унизительно – быть ставкой в карточной игре. Я что, вещь какая? Или чья-то собственность? Мне очень хотелось повозмущаться и потопать ногами, но дурацкая улыбка почему-то не сходила с лица.

– Герцогиня, как всегда, удивительно находчива, – проговорил герцог, послав улыбающейся тетушке воздушный поцелуй. – Не поймите меня неправильно, ваше величество, – продолжил Альба, – это не дерзость и не хамство. И вам, и мне прекрасно известно, что вы лучший игрок в нашем королевстве. Исход этой игры определен заранее. Я ни в коем случае не претендую на сердце и руку вашей невесты. Но полагаю, что ценность графини действительно настолько велика, что подобная щедрость будет достойна императора!

По залу прошлась волна возмущенного ропота. Придворные перешептывались, ахали и охали, поражаясь бесстрашию герцога, а я с любопытством наблюдала за развязкой этого спектакля.

– Ценность графини достойна богов, – эмоционально воскликнул Филипп, – но я принимаю ваш вызов!

Не знаю, чему я так обрадовалась, но мои губы словно ниточками привязали к ушам. Улыбка «я у мамы дурочка» завладела моим лицом, категорически отказываясь его покидать. С таким выражением лица глупо было даже пытаться протестовать и обиженно морщить нос. В выигрыше герцога я видела для себя сплошные плюсы. Во-первых, он наверняка увезет меня с собой, чем избавит от проклятой свадьбы. Во-вторых, ничуть не сомневаюсь, что как истинный джентльмен он позволит мне самой определять свою судьбу и уж точно не станет принуждать меня к браку. А вот зачем это было нужно ему, я никак не могла понять. Что это – желание унизить короля или способ отдать ему свои денежки с гордо поднятой головой? Уверена, что король все равно изыщет способ обобрать Альваро, даже в обход законов. Возможно, герцог, предвидя это, просто решил сохранить лицо и к тому же надавить королю на больную мозоль.

Предположения роились в моей голове, но я никак не могла вычленить из их множества истину, которая, как всегда, была где-то рядом.

– Прекрасно! – рядом прозвенел голос герцогини Гарибальди. – У меня как раз при себе новая колода карт!

Женщина, ничуть не стесняясь, запихала свою лапищу в декольте и извлекла оттуда колоду, которой помахала в воздухе.

– Немедленно принесите сюда карточный столик и два кресла, – скомандовал Филипп, с усмешкой посмотрев на Альваро. – Ваше предложение настоящая глупость, герцог! Я лишу вас не только миллиона золотых луидоров, но даже права мечтать о графине.

– Да будет так, – поклонился Альба.

– А если он выиграет? – вдруг взвизгнул мой папенька, у которого неожиданно прорезался голос. – Моя дочь предназначена судьбой в жены королю! Я не дам своего согласия на брак в случае победы герцога. Это унижение благородного имени Конте! Мало того что моя Фике стала разменной монетой, так еще и рискует потерять свое хрупкое счастье!

– Если он выиграет, – с улыбкой промурлыкал король, усаживаясь в кресло, которое лакеи принесли для игры, – то король Басконии сдержит свое слово. И в этом случае вашего разрешения никто спрашивать не будет. Но, – он загадочно улыбнулся, хитро сощурив глаза, – он не выиграет!

– Благодарю вас, ваше величество, – ответил Альваро, расположившись за столом напротив короля. – Дав слово короля, вы лишний раз подтвердили свою порядочность и честность. Это качества, достойные уважения.

– Во что сыграем? – спросил Филипп, развязав на шее объемный галстук из прозрачного шифона и расслабленно откинувшись на спинку кресла. – Бридж? Домино? Покер? Полиньяк?

Я стояла у стола, сложив на груди дрожащие руки, и молилась, чтобы удача повернулась к герцогу лицом. Надежда на скорое избавление от суженого окрыляла. Хотелось танцевать, но музыка стихла. Как стихли и все разгворы. Атмосфера была настолько напряжена, что казалось, будто между игроками проскакивают электрические разряды.

Если бы взглядом можно было убить – уверена, передо мной сейчас было бы два трупа.

– Осмелюсь предложить баккару, – ответил герцог.

– Хм… – произнес король задумчиво, принявшись почесывать подбородок.

Я заметила, что он недовольно сдвинул брови.

– Но эта игра очень быстрая, и для нее практически не требуется никакого мастерства, – заныл Филипп, – все решает случай.

– Ваше величество, еще не поздно отказаться от моего предложения, – ответил герцог, мастерски манипулируя своим собеседником. – Я пойму, если вы не захотите рисковать. Однако вы сами предложили мне выбрать игру.

– Что ж… Будь по-вашему!

Герцогиня Гарибальди раскрыла колоду и покрутилась с ней в руках, демонстрируя окружающим, что карты не крапленые и совершенно новые.

– Я раздам, вы позволите? – спросила тетка. Король кивнул.

Пока герцогиня тасовала карты, Филипп нервно теребил пальцы, чувствуя, что попал в ловушку.

Лично мне была знакома эта игра. Однажды я была с Вадимом в казино, где он продул кругленькую сумму, ни разу не добившись заветных девяти очков. Теперь я с придыханием ждала, когда король и герцог вскроют свои карты. Сначала я заглянула через плечо короля и увидела, что ему досталась шестерка червей и пиковый король. Затем обошла стол справа и посмотрела на карты герцога. Сердце сжалось от ужаса, когда я увидела, что у него две дамы – бубей и крестей. Ноль. Это провал!

Я машинально обхватила загоревшиеся щеки руками и едва не заплакала от отчаяния. И в этот момент он поднял на меня глаза. Он посмотрел на меня так уверенно, так спокойно, что я тут же расслабилась и перестала нервничать. Своим взглядом он говорил мне – «у меня все под контролем», и я поверила ему. Поверила и едва заметно улыбнулась.

– Еще, – проговорил герцог.

– Еще, – ответил король.

Игроки взяли из колоды по одной карте. Король вытянул пикового туза. Плюс одно очко. У Альваро должна быть хотя бы восьмерка, иначе мне конец. С замиранием сердца я подошла к герцогу и была вынуждена поднести ко рту руку, чтобы не закричать от радости – он вытянул девятку червей. Итого девять – чистая победа!

– Откройте карты, – скомандовала герцогиня, которая, заметив мое волнение, слегка заметно кивнула мне, улыбнувшись уголком губ.

Рука Филиппа дрожала. Он медленно опускал карты на стол, то бледнея, то краснея. На его висках выступил пот. Король смотрел куда-то вдаль невидящим взглядом и дергал воротник, словно задыхался.

– Итак, у вашего величества семь, – констатировала герцогиня.

Альваро обвел присутствующих взглядом победителя и решительно выложил свои карты. Толпа за моей спиной ахнула.

– У герцога Альба девять, – тем же ничего не выражающим тоном огласила герцогиня. – Поздравляю вас, герцог! – Она небрежно кивнула ему, однако в ее взгляде мелькнуло такое удовлетворение, как будто она только что выиграла в лотерею.

– Спасибо. – Альваро встал и поправил на себе рубашку. – Ваше величество. Я не могу принять ваш проигрыш и хотел бы предложить выход, – виновато произнес он, однако мне почудилось, что в его тоне присутствовали нотки притворства.

– Какой? – спросил Филипп.

– Пусть решает графиня, – ответил Альба.

В глазах короля мелькнула надежда.

– Да будет так.

И вновь все взгляды устремились на меня. Я почувствовала себя живым экспонатом, который в обнаженном виде выставили на улицу. Не успела я произнести свой вердикт, как в третий раз за вечер раздался бас лакея, оглашавшего прибытие гостей.

– Маркиз де Вильенсо! – протянул он, заставив всех повернуть в сторону выхода головы.

– Зацвела, ваше величество! – восторженно закричал вновь прибывший, едва переступил порог. – Утром зацвела абелия в моем владении!