Страница 7 из 27
После начала мятежа были проведены две молниеносные операции. Первая была приурочена к тем дням, когда по дороге из Португалии в Бургос в самолете сгорел "главком" Санхурхо. (До сих пор не выяснены обстоятельства его гибели. Впрочем, когда человек гибнет "слишком уж ко времени", выдвигается много версий, но одна - главная, истинная - никогда не оказывается обнародованной.)
Франко сумел так организовать настроение заговорщиков, что Капо де Льяно был отведен от претендентства на пост верховного главнокомандующего. Франко через своих людей смог напомнить военным, что именно этот молодой генерал принимал участие в борьбе против монархии.
Следующей была отведена кандидатура генерала Мола: Франко напомнил, что именно Мола настаивал на необходимости сохранения республиканского режима. Но Франко не торопился предлагать себя на пост "главкома".
Через несколько дней после торжественных похорон Санхурхо генерал Франко, отойдя в тень, предложил создать военную хунту в составе шести генералов. Он; даже не вошел в хунту, а ее председателем был утвержден больной старик Кабанельос. Лишь спустя несколько дней Франко и Капо де Льяно вошли в хунту. Естественно, ни Мола, ни Капо де Льяно не знали о той закулисной игре, которую вел Франко. Он сидел с ними за одним столом, как друг, он прислушивался к их советам, всячески подчеркивая свое уважение к "товарищам по оружию".
Но уже в это время Франко твердо отдал себе отчет в том, что армия "де-факто" считает его своим главнокомандующим. Нужно было утвердиться в этом звании "де-юре".
Он избрал точный путь: мятежникам были нужны: самолеты, деньги и оружие, Франко наладил контакт с Муссолини. Он просил о помощи. Через пятнадцать дней Муссолини отправил генералу Франко двадцать военных самолетов. В те же дни руководитель национал-социалистской партии Германии в Марокко: срочно вылетел в Берлин с личным письмом Франко к Гитлеру. С письмом ознакомился руководитель заграничной службы НСДАП, обергруппенфюрер Боле. Со своей "благожелательной" резолюцией Боле передал письмо Франко в министерство иностранных дел и в военное министерство. Дипломаты высказались против поддержки Франко. Однако за поддержку Франко выступил заместитель фюрера - Гесс.
По поручению Гитлера шеф абвера Канарис срочно г вылетел в Бургос ознакомиться с положением дел на месте. Не дожидаясь его возвращения, просьбу Франко поддержал Геринг. Он сказал, что ему необходим испанский театр военных действий для того, чтобы испытать молодую нацистскую авиацию в столкновении с "красными".
По рекомендации Гесса, Геринга и Канариса Гитлер принял решение о поддержке Франко, и первые десятки "юнкерсов" с военными советниками на борту вылетели в Испанию.
И через два месяца после создания военной хунты Франко был провозглашен главой правительства и верховным главнокомандующим.
С протестом выступили генерал Мола, который понял, что он оказался пешкой в руках Франко, и председатель хунты Кабанельос. Но они опоздали. Франко стал единоначальным вождем мятежников, "каудильо", некоронованным императором Испании.
Генерал подождал, пока я кончил записывать, походил по огромному кабинету, сделал погромче музыку в приемнике и сел около камина.
- Это не все, - сказал он, заметив, что я прячу блокнот в карман. - Это только военный аспект вопроса. Далее начинается еще более интересный аспект политический. Это очень занятно, как Франко, который всегда подчеркивал, что он только военный, что он "лишь выполняет свой долг перед нацией", - как он сделал выбор между монархистами, идеологией группы "левых" военных во главе с Мола, которые настаивали на сохранении республики, и между фалангистами.
...Франко понимал, что если он начертит на своих знаменах лозунги монархизма или единоличной военной диктатуры, он не сможет повести за собой армию, потому что испанские солдаты в массе своей связаны с землей, а монархия давно скомпрометировала себя как душитель крестьянства.
Хосе Антонио Примо де Ривейра и Хосе Руис де Альда, основатель испанского национал-социалистского, скорее фашистского (они тяготели к Муссолини), движения, были к тому времени мертвы. Однако их лозунги, обращенные к рабочим и крестьянам, Франко решил использовать.
К тому времени фаланга как идеологическое движение оформилась в довольно сильную партию, единственно противостоявшую Народному фронту. Франко, правоверный католик, сделал изящный поворот к демагогической терминологии национал-социализма.
...Однако был жив Эдилья, преемник Хосе Антонио Примо де Ривейра, который после гибели вождей фаланги фактически руководил движением. Эдилья был из рабочих. Начав с портового грузчика, он вырос до механика, и в фаланге он представлял "пролетарские слои". В тридцать седьмом году, весной, были объявлены выборы "вождя фаланги". За несколько дней до выборов один из помощников Эдильи был убит при таинственных обстоятельствах. Эдилью немедленно арестовала жандармерия. Естественно, делать вождем фаланги человека, арестованного по подозрению в убийстве, никто не станет. Франко убрал единственного конкурента. Сразу после этого Франко, всегда выступавший против интеллигенции, начал создавать культ Хосе Антонио Примо де Ривейра, который считался одним из ведущих интеллектуалов фаланги. И за день перед началом "выборов вождя фаланги" Франко объявил, что старая фаланга распускается, а создается новая. В новую фалангу он включил всех сторонников мятежа монархистов, к которым он тайно тяготел; фашистов, которые осуществляли прямую связь с Берлином и Римом; консерваторов, которые помогали в налаживании контактов с Лондоном. И незадолго до того, как Франко узурпировал власть в военной хунте, он провозгласил себя вождем новой фаланги. Политическая власть также оказалась в его руках.
Франко никогда не торопился, - продолжает генерал, - ни в политике, ни в партии, ни в армии. Сейчас все обсуждают приближающийся процесс над басками в Бургосе. Поверьте моему слову: Франко захочет извлечь политическую выгоду из этого фарса, который армия - в массе своей - отвергает. В чем будет выражаться эта политическая выгода? Объясняю: после того как смертный приговор, о котором сейчас говорит вся страна, будет вынесен, Франко наверняка помилует осужденных. Темнота всегда помогает диктаторам. Уверяю вас, плебс выльется на улицы с криками: "Да здравствует каудильо, самый справедливый и добрый человек Испании!"
- Плебс... А народ?
- Что может сделать народ без армии?
- Из кого состоит армия?
Генерал улыбнулся.
- Здесь уже начинается марксизм, Хулиан, здесь начинается испанское табу...
* * *
...Карлос посадил меня в свой громадный бело-серебристый "додж" и повез на окраину Мадрида.
- Мы поедем в "Каса Гальега" - в "Дом Галисии". Самые лучшие люди в Испании - галисийцы. (Я сразу вспомнил Педро Буэна, который утверждал, что лучшие люди Испании - андалузцы.) Я говорю это не потому, что сам галисиец, и уж, естественно, не потому, что Франко мой земляк, просто труд крестьянина на севере особенно тяжек и горек. Сейчас мы с тобой поедим настоящей галисийской еды, а потом я расскажу, что мне удалось выяснить по интересующему тебя вопросу...
Он подозвал официанта, заказал "марискос" - креветки, лангусты и крабы - и попросил принести "кальдо гальега" - настоящего галисийского супа.
- Попробуем "саль пикон де марискос". Это типичное галисийское, - пояснил Карлос, - переводится на английский как "брызги понемножку". Это ассорти из разного рода рыб, креветок, лангустов. И закончим "альмехос а ла маринера" ракушками по-матросски.
Когда официант отошел, Карлос оглянулся, хмыкнул ("Мы хорошо разыграли завзятых гастрономов") и показал глазами на шоссе.
- Между прочим, именно здесь, в Хараме, - сказал он, - возле дороги Ла-Корунья, был фронт. Именно здесь было сделано известное всему миру фото, которое висит у тебя дома: Эрнест Хемингуэй, Роман Кармен и Йорис Ивенс. Меня на этом фото нет, но я был рядом.