Страница 30 из 34
Перед самым отъездом за границу Дзержинский приехал к Альдоне и ее мужу Гедымину Булгак в Мицкевичи Слуцкого уезда Минской губернии. «Возвращаясь с прогулки с детьми, я увидела Феликса, сидящего у нас на крыльце. Несказанно обрадованная, я бросилась его обнимать, а он шепнул мне: «Я Казимир». Четырехлетний сын мой очень удивлялся, что я называю его то Казик, то, забывшись, Феликс, и спрашивал: как же зовут дядю? Феликс всегда был очень осторожным и просил меня называть его Казимиром, чтобы кто-нибудь случайно не узнал, что он здесь. Через два-три дня Феликс уехал за границу, и я стала получать от него письма из Швейцарии», – так описывала эту встречу Альдона[394]. В Мицкевичах, в гостях у сестры, Дзержинский ходил в лес по грибы, играл с детьми, просто отдыхал[395].
Но еще до поездки в Швейцарию, как вспоминала Альдона, Дзержинский приезжает в Германию. В Берлине он впервые познакомился с руководителями СДКПиЛ – известными революционерами Розой Люксембург, Юлианом Мархлевским, Адольфом Варским и Яном Тышкой. Все они станут его верными товарищами и друзьями по революционной борьбе, а портрет Розы Люксембург будет до самой его смерти находиться в личном кабинете на Лубянке.
1–4 (14–17) августа 1902 г. в Берлине Дзержинский участвует в работе конференции СДКПиЛ, где он был избран в состав Заграничного комитета в качестве секретаря. На конференции было принято решение об издании нелегального печатного органа партии под названием, предложенным Дзержинским: «Червоны штандар» («Красное знамя»). В первом же номере газеты был помещен рассказ Дзержинского «Побег», в котором он излагал обстоятельства своего второго побега из ссылки. В дальнейшем предполагалось деятельное участие Дзержинского в издании и распространении этого печатного органа.
В конференции участвовали, помимо вышеперечисленных лиц, Я. С. Ганецкий и представитель краевой организации СДКПиЛ И. С. Уншлихт. «Все мы впервые встретились тогда с Дзержинским. Он пленил нас своей преданностью, кипучей энергией, революционным пламенем. После заседания мы беседовали до глубокой ночи. Он обнаружил прекрасное знание психологии рабочих масс, интеллигенции. Последней мало доверял», – вспоминал Ганецкий[396]. Это будет их первая встреча. В дальнейшем их жизненные пути еще не раз будут пересекаться, а Уншлихт даже станет родственником Дзержинского. Они будут женаты на двоюродных сестрах.
Вскоре после конференции Феликс выезжает с целью поправки здоровья в Швейцарию. Это не была его инициатива. Всячески советовало это ему сделать руководство партии, видя с одной стороны состояние здоровья Дзержинского, а с другой испытывая его постоянные нападки на конференции, где молодой Дзержинский подверг критике руководство партии за пассивность революционной работы на российской территории и сосредоточенность на заграничных делах: «Я ополчился против бездействия партии в Польше», – вспоминал позднее Дзержинский[397]. Вновь, как в начале своего революционного пути, он мешал руководству своей чрезмерной активностью.
Примерно 10 августа (23 августа) 1902 г. он приезжает в Женеву. Здесь в Женеве он встретился с Марией Войткевич-Кржижановской, бывшей участницей гимназического кружка, которым он в далеком 1894 г. руководил. «Он был болен туберкулезом и считал, что его дни сочтены. Изнуренный, ссутулившийся, с пересохшими от лихорадки губами, он вовсе не думал о том, чтобы беречь себя… Однажды в стакан, из которого он только что пил, я налила себе молока (у меня был только один стакан). Он с возмущением вырвал стакан из рук. – Мне приходится умирать, – сказал он, подчеркивая слово «приходится», – а вам-то жить!», – вспоминала она[398]. Здесь же в Швейцарии он посещает в туберкулезном санатории Юлию Гольдман.
В Швейцарии Дзержинский много путешествует, перемещаясь из одного города в другой. Из швейцарского города Лейзена, где проживала Гольдман, 13 августа он пишет письмо Альдоне, в котором с теплотой вспоминает недолгое время, которое пробыл среди ее семьи. Он просил поцеловать от его имени детей, «от дяди, который не любил, чтобы ему целовали руки», и выслать их фотографии[399]. Здесь же в Швейцарии Дзержинский встретил свое двадцатипятилетие. В сентябре он вновь уже в окрестностях Женевы.
В Швейцарии Дзержинскому доктора пытались улучшить здоровье, в первую очередь решить проблему туберкулеза, для лечения которого горный воздух считался полезным. Учитывая состояние здоровья Дзержинского, вскоре его направили лечиться в австрийскую Польшу в Закопане[400], в санаторий для студентов «Братская помощь». Здесь он пробыл более двух месяцев: с ноября по декабрь 1902 г. Его товарищ по революционной борьбе Б. Кошутский вспоминал позднее: «Узнав, что у Феликса больные легкие и ему угрожает туберкулез, я связался с ним через Юлиана Мархлевского, предложив приехать в Закопане для лечения и отдыха. В то время я был ассистентом в санатории «Братской помощи»[401] для студентов в Закопане. Использовав свое положение, я записал Феликса в санаторий как учащегося зубоврачебного училища, под именем Юзефа Доманского. Имя Юзеф осталось у Феликса навсегда как его основная партийная кличка. После приезда Феликса в Закопане мы вместе с главным врачом санатория Жухонем подвергли его медицинскому обследованию и установили, что состояние его легких не вызывает опасений за жизнь… У молодежи в санатории Феликс пользовался большой симпатией. Пробыл он там всего два или три месяца»[402]. Отметим, что фамилию Доманского и паспорт на нее Дзержинский в дальнейшем часто использовал для нелегальных поездок…
Помимо лечения Феликс Дзержинский в Закопане увлеченно собирал для последующего издания революционные стихи и песни. По этому поводу он даже писал в Париж известной польской социалистке Ванде-Цезарине Войнаровской[403], прося ее прислать революционные песни французских рабочих. Впоследствии сборник Дзержинского под заглавием «Песни борьбы и труда» вышел на польском языке в 1905 г.[404] В этом же письме Цезарине Войнаровской он писал, что хотел бы как можно скорее вернуться в Польшу на подпольную работу и отдать борьбе за дело социализма «уже последние свои силы»[405]. Таким образом очевидно, что затянувшееся лечение все больше тяготило Дзержинского.
14 декабря 1902 г. Феликс Дзержинский писал сестре Альдоне: «Уезжаю из Закопане. Два месяца лечения значительно мне помогли, я поправился, меньше кашляю, отдохнул. Тянет меня в город, могу и в Кракове за эти самые деньги жить хорошо. Теперь зима, а климат там нездоровый только летом и весной, пропитание же дешевле, нежели здесь, в Закопане, даже в «Братской помощи». 30 и 31 еду в Краков, однако письма прошу писать в Закопане, как до сих пор, пока не пришлю новый адрес…»[406].
Однако, согласно воспоминаниям Б. Кошутского, Феликс Дзержинский уехал все же уже после 1 января, получив какую-то телеграмму. Через две или три недели он приехал в Краков. Он поселился здесь под именем Юзефа Подольского на улице Згода (Согласия), в доме № 1, на третьем этаже, заняв комнату рядом с Б. Кошутским[407]. Здесь он руководил перевозкой нелегальной литературы и ее распространением. Это было давнее поручение, да и знакомая работа для Феликса. Главное же для Феликса было работать на польской территории, а не в берлинском штабе польской социал-демократии.
394
Дзержинская-Кояллович А. Воспоминания сестры //Рыцарь революции. Воспоминания современников о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. М., 1967. С. 39.
395
Дзержинский Ф. Дневник заключенного. Письма. М., 1984. С. 50.
396
Ганецкий Я. Феликс Дзержинский. М., 1926. С. 14–15.
397
Пролетарская революция. 1926. № 9 (56) С. 33.
398
Войткевич-Кржижановская М. О себе он не думал //Рыцарь революции. Воспоминания современников о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. М., 1967. С. 47.
399
Дзержинский Ф. Дневник заключенного. Письма. М., 1984. С. 50.
400
Курорт в Польше в Татрах, самый высокогорный в Польше.
401
Студенческой организации «Братская помощь».
402
Кошутский Б. В начале пути //Рыцарь революции. Воспоминания современников о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. М., 1967. С. 43–44.
403
Ванда-Цезарина Константиновна Войнаровская (1861–1911) – польская социалистка, проживала в Париже с 1889 г., где с 1893 г. руководила «Заграничным обществом социал-демократов царства Польского». В 1900–1904 гг. представляла СДКПиЛ во II Интернационале. Лев Дейч говорил, что знал только двух женщин, ее и Веру Засулич, которые читали и могли обсуждать «Капитал» Карла Маркса.
404
Дзержинская С. С. Пламенный революционер //Рыцарь революции. Воспоминания современников о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. М., 1967. С. 31.
405
Дзержинская С. С. В годы великих боев. 2-е изд., испр. и доп. М… 1975. С. 446.
406
Дзержинский Ф. Дневник заключенного. Письма. М., 1984. С. 54.
407
Кошутский Б. В начале пути //Рыцарь революции. Воспоминания современников о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. М., 1967. С. 44.