Страница 6 из 7
Образ, пожалуй, самого знаменитого пирата Карибского моря – Генри Моргана – неразрывно связан с Ямайкой (в наши дни его имя, например, носит расположенный неподалёку от Порт Ройял отель, многим знаком ром «Генри Морган», который, на мой вкус, правда, существенно уступает по качеству знаменитому ямайскому «Эпплтону»).
Появившийся на Ямайке впервые в 1662 г. и снискавший к тому времени славу отчаянного головореза Морган быстро награбил столько добра, что мог позволить себе приобрести собственный корабль, и в возрасте 29 лет стал его капитаном. Впечатленный боевыми качествами Моргана, генерал-губернатор Ямайки сделал его адмиралом ямайского флота, придав «королю пиратов» в подчинение 10 судов и 500 членов экипажей. А в 34 года тот уже имел под своим командованием 35 кораблей и 2000 матросов.
Наиболее выдающимся сражением Генри Моргана считается его поход на Панама-сити в 1671 г., который, правда, стоил ему затем свободы с экстрадицией в Лондон в апреле 1672 г., поскольку пиратский военачальник, по сути, проигнорировал заключённый незадолго до того мирный договор между Англией и Испанией. Также пришлось пирату поступиться и немалой частью награбленных сокровищ, отошедших в обмен на его прощение британской короне. В конечном счёте, когда два года спустя хрупкий англо-испанский мир был нарушен, Чарльз Второй возвёл Генри Моргана в рыцарское достоинство и отправил его вновь на Ямайку, на этот раз уже в должности вице-губернатора.
Там он и прожил оставшуюся часть жизни как плантатор в богатстве, почёте и уважении. Когда Генри Морган умер в 1688 г. в возрасте 52 лет, пушки военных кораблей в порту салютовали в его честь, тело усопшего было выставлено для прощания в резиденции генерал-губернатора, а затем водружено на пушечный лафет и таким образом при широком стечении населения доставлено к месту упокоения. Похоронен сэр Генри Морган был, понятно, в Порт Ройял, но могила его не сохранилась, поскольку была, как полагают, смыта в море порождённым землетрясением цунами, как и многие другие захоронения в прибрежной части острова.
История Ямайки знает и других «выдающихся» пиратов – Эдварда Тича по прозвищу Чёрная Борода (который, как утверждается, послужил прообразом пирата Флинта в романе Р. Л. Стивенсона «Остров сокровищ»), Джека Рэкхема (известного более как Калико Джек, поскольку он предпочитал носить одежду из набивного ситца – калико), Чарльза Вейна, бесчинствовавших в Карибском море в первой трети XVIII века.
Все они так или иначе плохо кончили, будучи казнены через повешение британскими властями острова. Безжизненное тело Калико Джека, заключённое в железную клетку, в качестве устрашения для его сотоварищей-флибустьеров было выставлено на публичное обозрение на песчаной отмели вблизи Порт Ройял (теперь эта отмель так и называется – Rackhams Cay).
Калико Джек прославился у берегов Ямайки своей непомерной жестокостью, особенно зверствами в отношении торговых судов и рыбацких шхун и их экипажей. Но во всемирную историю пиратства он вошёл прежде всего как автор и дизайнер «Весёлого Роджера» – пиратского флага с черепом и скрещёнными под ним мечами на чёрном фоне (были, как известно, и другие его, более устрашающие модификации, где мечи «в гармонии» с черепом заменялись костями).
В команде Джека – и это тоже исторический факт – служили две женщины – Мэри Рид и Энн Бонни, до самого конца своей «карьеры» скрывавшие дамский пол под мужским пиратским одеянием. Обе были, как говорят, крайне жестоки и безжалостны и готовы были сражаться с врагами до смерти. Но и они были схвачены в конечном счёте тогдашними британскими силами правопорядка, и только беременность уберегла их обеих от смертной казни.
Можно многое рассказать о пиратском прошлом Ямайки (на эту тему уже написано немало, в том числе небезызвестным Д. Дефо), самым тесным образом связанном с Порт Ройял, который стоит посетить, тем более что бывшая флибустьерская «главная база» находится всего лишь в нескольких минутах езды от международного аэропорта имени Нормана Мэнли в Кингстоне.
Вы наверняка теперь непроизвольно подумаете о Ямайке, когда услышите, что где-то кто-то отмечает «Международный пиратский день» (19 сентября) – есть в нашем толерантном мире и такое. Как говорят, пару лет назад этот весёлый праздник дошёл и до Москвы, и ему отдают ежегодно дань в одном из столичных пивных баров.
Сегодня Карибское море свободно от пиратства. Но пиратство, как мы знаем, вовсе не изжито и по сей день в других частях света. Региональные конфликты, гражданские войны и нищета рождают новые поколения флибустьеров. Так что тем, кто любит морские прогулки вдалеке от больших океанских «дорог», воистину стоит поберечься.
Слава Богу, к Ямайке это предупреждение не относится. Поэтому будем вспоминать о хозяйствовавших здесь пиратах только в историческом контексте.
Долгая дорога в Аккомпонг
Когда мы собрались заглянуть к марунам в деревушку Аккомпонг, в буквальном смысле слова затерянную в горах в юго-западной части Ямайки, куда для того, чтобы добраться, нужны не только терпение, стрессоустойчивость, но и внедорожник вместо лимузина, мы тешили себя иллюзией, что будем, возможно, первыми из россиян, кто в прямом и переносном смыслах найдёт туда дорогу.
Оказалось, нет: ещё в 1977 г., когда визитёры из нашей страны на острове были редки и действовал визовый режим, здесь побывал корреспондент популярного и по сей день у отечественных любителей путешествий и приключений журнала «Вокруг света». Подробный рассказ журналиста о ямайской «горской вольнице» познакомил тогда большей частью «невыездных» советских людей с потомками беглых рабов (всего их сейчас на острове около 7000 человек, из них примерно 600 проживают в Аккомпонге, названном по имени «властителя небес», которому поклонялись первые маруны), сохранившими на протяжении веков свою административную автономию и самобытную культуру.
Началась их история ещё в XVI веке, когда испанцы, овладевшие Ямайкой (называвшейся ими тогда в течение некоторого времени Сантьяго, но это имя не прижилось) в 1509 г., спустя несколько лет привезли на остров первых африканских рабов для работы на плантациях сахарного тростника, табака и какао. В 1655 г. чернокожим невольникам (на тот момент число предпочтивших свободу составило примерно 1500 человек) впервые пришлось спасаться бегством в труднодоступные горы, но уже не от испанских хозяев, которые сами были вынуждены укрыться на Кубе от высадившихся на острове, вблизи нынешней столицы Кингстона, англичан, следуя приказу Оливера Кромвелла, лорда-протектора Содружества Англии, Шотландии и Ирландии. Первое восстание рабов на плантации Саттона в Сент-Джеймсе датируется 1690 г. Практически с этого времени идёт отсчёт борьбы ямайцев за свою независимость вплоть до 1962 г., когда Ямайка наконец-то обрела её.
Весьма интересен не слишком широко известный факт, что первыми рабами, доставленными туда британцами, были не африканцы, а… ирландцы. Так, в 1656 г. О. Кромвелл распорядился «отгрузить» 2000 детей из бедных ирландских семей на Ямайку, чтобы продать их там первым британским поселенцам. Вплоть до XVIII века ирландские рабы сосуществовали на острове параллельно с африканскими товарищами по несчастью. Причём, по свидетельству исследователей данной темы, рабовладельцы обходились с европейским «товаром», насчитывавшим сотни тысяч человек, гораздо хуже, чем с выходцами из Африки, да и ценили его гораздо меньше. Так, за африканца на карибских невольничьих рынках просили 50 фунтов стерлингов, а за ирландца – не более 5.
Но вернёмся к марунам. Британских властителей, конечно же, не устраивало то обстоятельство, что кто-то на острове отказывается им подчиняться и скрывается в дикой сельве и горной глуши. Но все попытки экспедиционного корпуса англичан добраться до непокорных окончились безрезультатно. Здесь сыграли роль не только воинская доблесть марунов, хорошо освоенные ими навыки ведения партизанской войны, но и неплохо поставленная работа их разведгрупп, вовремя фиксировавших приближение армейских подразделений в районы расположения «борцов сопротивления».