Страница 12 из 15
– То есть цесаревич подарил тебе колье и обещал заботиться?
– Ну, да.
– И ты?..
– Сказала, что он не сможет жить без меня.
– Как это? – все еще сомневалась сестра.
– Вот так и сказала, что будет страдать, искать встреч и клясться в любви.
– А этот Воронцов?
Матильда махнула рукой:
– Этот сумасшедший ворвался позже, вернее, я успела выбежать и на него наткнулась.
– Ты убежала от Николая Александровича?
– Ну, да. Я же не Леньяни, чтобы за побрякушки продаваться.
Несколько мгновений Юлия сидела, молча размышляя, потом попыталась вразумить сестру:
– Маля, а чего ты ждала, что наследник женится на тебе?
Та снова села.
– Нет, конечно. Но к чему покупать?
– Да кто тебе сказал, что он покупает?! Хотел человек сделать приятное. Так! – Она вдруг решительно поднялась и заставила подняться на ноги Матильду: – Немедленно в ванну, чтобы завтра танцевала лучше всех! Иди, иди…
В Красном Селе удобств не очень много, но принять ванну можно. Немного погодя Матильда лежала, мечтательно закатив глаза и вдыхая аромат плавающих по поверхности воды лепестков роз.
Конечно, все произошедшее ужасно, плохо, что произошло при таком стечении народа, но главное – произошло. А может, и к лучшему?
Когда сестра заглянула к ней, проверить, все ли в порядке, Матильда открыла один глаз и объявила:
– Все правильно. Если бы я просто приняла подарок, ничего больше не было бы. А теперь он не сможет меня забыть!
– А что с Воронцовым?
– Не знаю. Бешеный…
– За угрозу жизни цесаревича его казнить могут.
– Невелика потеря.
– Маля, неужели не жалко? – укорила Юлия. – Попроси за него.
Матильда в ответ вздохнула:
– Если будет кого. Может, наследник уже уехал в Петербург и больше не появится?
– Не уехал, тебе цветы прислали, – улыбнулась сестра, выходя из ванной комнаты.
– Кто?!
– Не написано, но думаю, не Воронцов. Того увезли в наручниках.
– М-м-м…
Букет был без записки, но Матильда и Юлия ошиблась – прислал не Николай и даже не Андрей, а… великий князь Сергей Михайлович, тот самый, что искал дракона, чтобы понравиться Прекрасной даме.
Воронцова допрашивали уже не первый час, хотя что и выяснять-то? Он жалел только о том, что не успел получить поцелуй Матильды как победитель и что не отомстил, как он считал, за ее поруганную честь.
Но объяснять все это следователю не собирался, твердил одно:
– Я все равно его убью!
Следователь даже боялся спрашивать, кого именно.
Из них двоих – служителя закона и обвиняемого – устал первый, Воронцову было все равно, но в нем жила поразительная уверенность, что все еще получится.
Когда появился полковник Власов, следователь только развел руками, мол, ничего не говорит. Но за попытку покушения на наследника Воронцову грозит казнь через повешение.
– Ну, так вешайте, – усмехнулся Власов.
Молодой следователь представить, что вот этого богатыря повесят только за то, что грозил убить цесаревича, не мог, а потому усомнился:
– Но это пустая угроза.
Власов несколько мгновений наблюдал через узкое окно за сидевшим с независимым видом Воронцовым, потом почему-то кивнул и приказал:
– Повесить в… литерной комнате!
– А?.. Да, понял, господин полковник.
Когда Воронцова волокли к двери в эту самую комнату, дюжих охранников остановил Власов. Долго смотрел в лицо приговоренного (хотя кто его приговаривал?), что-то для себя придумал, кивнул и поинтересовался:
– Почему наследника хотел убить, из ревности к этой балерине? Если так – останешься жить, я похлопочу.
Воронцов поднял голову, усмехнулся:
– Жаль, что не убил!
– В противном случае повесят, – ровным голосом произнес Власов, словно речь шла о двух сутках гауптвахты.
Не дождавшись ответа, махнул рукой:
– Увести!
Воронцов осознал, что дело серьезное и бравада ни к чему, только когда его стали поднимать по ступенькам лестницы на небольшой эшафот.
– Эй, эй! Где там ваш начальник?!
Человек, прилаживавший на его шее веревку, обнадежил:
– Не робей, братец, веревка тонка, смерть легка…
– А последнее желание приговоренного?! – попытался оттянуть время Воронцов, но пол под ним провалился, и он полетел вниз. Следом раздалось:
– Опоздал с желанием…
За повешением опять-таки из-за стекла бесстрастно наблюдал Власов.
Убедившись, что все сделано правильно, он смахнул невидимую пылинку с рукава и со вздохом посетовал:
– Тяжелая работа.
Офицер кивнул на комнату, где вешали Воронцова:
– А?..
– Пусть пока так, я позже распоряжусь.
Что-то подсказывало полковнику, что эта самая Кшесинская еще доставит массу хлопот.
– Маля, он в зале! – сообщила Юлия сестре.
Та спокойно кивнула:
– Я вижу.
Наследник действительно сидел в первом ряду. Цветов в его руках не было, как не было и бинокля – в небольшом Летнем театре, рассчитанном только на офицеров, участвующих в маневрах, прекрасно видно, особенно с первого ряда.
Матильда танцевала лично для него, хотя приходилось прилагать серьезные усилия, чтобы не поворачивать в его сторону голову и даже почти не смотреть. Тренированное тело выполняло все па как надо, а мысли были заняты Николаем.
Он пришел в ее гримерную в сопровождении дюжего казака, несущего большущую корзину роз.
– Это вам. Вы, несомненно, танцуете лучше всех.
– Благодарю, Ваше Высочество, но лучше всех танцует Леньяни. Она единственная, кто делает тридцать два фуэте.
Дверь за казаком, поставившим корзину с цветами, уже закрылась, Юлия предусмотрительно выскользнула наружу и никого к гримерке не подпускала, но Матильда и Николай были смущены.
– Фуэте? То и дело об этом слышу. Дядя в восторге. Это вот так? – Он довольно неуклюже попытался изобразить вращение на одной ноге, при этом помогая себе второй.
– Нет-нет! Вторую ногу выше! Еще выше! Вот так, – Матильда попросту схватила ногу Николая, не очень-то понимая, что делает, и попыталась повернуть его. В результате пришлось подавать руку упавшему наследнику.
Николай мог подняться и сам, но от помощи не отказался.
Они оказались слишком близко…
– Ваше Высочество, – Матильда не знала, что сказать дальше, но этого не требовалось.
– Зовите меня просто Ники.
– А… Вы не боитесь, что сейчас кто-нибудь снова ворвется и попытается ударить фальшивой короной?
Матильда поспешила отойти к своему столику, страшась того, что может произойти дальше.
Она вспомнила слова Юлии о казни поручика. Воронцов, конечно, ужасен, но не казнить же его за глупую самоуверенность.
– Что с ним?
– Я его помиловал. Вас интересует судьба этого поручика?
Неужели в голосе наследника прозвучала нотка ревности? Матильда с трудом скрыла восторг от такого открытия. Дернула плечиком:
– Ничуть. Просто жалко… глупца. У меня много поклонников, но этот самый сумасшедший. Довольно о нем!
– Да, пожалуй, – согласился Николай, которому вовсе не доставляла удовольствия беседа о сопернике.
– Я слышала, что вы уезжаете в долгое путешествие?
Николай оживился, стал говорить о том, что это привычно для наследников престола, всех отправляли в поездки, но предстоящая особенная – она будет далекой и длительной…
Обычно наследников отправляли в путешествие по стране и по Европе. Но в стране не далее Кавказа и Уральских гор (да и туда только по краю), а в Европе они навещали в детства привычные места – многочисленных родственников королевских фамилий.
На сей раз путешествие предстояло иное Александр III рассудил, что в Лондоне у тети (сестры Марии Федоровны, жены наследника английского престола), в Копенгагене у бабушки, в немецких, французских, итальянских, швейцарских и других европейских городах у кузенов, дядьев, тетей, двоюродных бабушек и дедушек Ники бывает на свадьбах, похоронах, днях рождения и крестинах, а то и просто на каникулах и без того часто.