Боги былых времен

Сарджана устроилась рядом с Амиаром и Даной. Несмотря на ее царскую внешность и общую ауру благородства, находиться рядом с ней было на удивление легко, в ней не чувствовалось высокомерия, присущего другим кланам. Но Роувен все равно демонстративно занял стул по другую сторону стола.

– Много ли пользы от той, кто только-только взял корону? – задумчиво произнес он, будто бы ни к кому не обращаясь.

И снова Сарджана не поддалась гневу. Взгляд чайного цвета глаз остался невозмутимым.

– Я возглавляю клан уже четыре года, – ответила она. – Насколько мне известно, Вольный Ветер удержался на троне и того меньше.

Что ж, у красавицы тоже были зубки. Роувен лишь поморщился, огрызаться он не стал. Значит, понял, что получил заслуженно.

– Я хорошо знакома и с правителями кланов, и с действующими наследниками первых ветвей, – продолжила Сарджана. – По правилам поединка, представлять клан может один из этих двоих.

– То есть, или наследник, или действующий правитель? – уточнила Дана.

– Да, причем правителю для этого не обязательно уступать корону. Он и наследник и без того обладают почти одинаковыми привилегиями. Но вдвоем они сражаться не могут.

Амиар перевел взгляд на нее:

– Допустим, мы исключаем из этого противостояния не только клан Арма, но и клан Интегри…

– Не допустим, а исключаем! – вмешался Роувен. – Свой клан я беру на себя.

– Даже если он их не подчинит, он доставит им достаточно проблем, чтобы они забыли про Огненного короля, – усмехнулась Дана. – Итак, у нас остается пять кланов, которые по-прежнему наша головная боль.

– Кто из них самый сильный? – спросил Амиар.

Ответ Сарджаны не заставил себя ждать – и он не удивил Амиара.

– Клан Легио. При формальном равноправии и равнозначности кланов, именно клан Легко на сегодняшний день считается сильнейшим.

В этом, несомненно, была ирония судьбы – сродни злой шутке. Его родной клан, его семья, не только изуродовал его жизнь, но и стал на пути к нормальному, полноценному будущему.

О причинах такой силы Амиар тоже догадывался. А вот Дана – нет, она была новичком в этом мире, мало знавшим о внутренних интригах.

– Почему это вдруг они такие сильные? – удивилась она. – Там же вообще правит бывшая вторая ветвь после смерти Амарканда!

– Времена, когда нынешний лидер клана управлял второй ветвью, давно в прошлом. Мерджит Легио руководит семьей больше трех десятков лет, многие боятся его, а уважают практически все. Дело не только в магии, дело в личностных качествах. Он великолепный манипулятор, который хорошо разбирается в людях.

– Есть такое дело, – неохотно признал Роувен. – Я видел, как его имя влияет на мой клан… Еще одна причина вернуть трон мне! В мои времена Мерджит Легио был всего лишь очередным штампованным магом, на которого два раза смотреть жалко.

– Основная угроза для Огненного короля даже не он, – покачала головой Сарджана. – Я больше чем уверена, что драться на Арене будет не Мерджит. Клан Легио сегодня силен не правителем, а наследником… Вернее, наследницами.

– Как это? – смутилась Дана. – Я думала, что наследником первой ветви может быть только старший ребенок, а младший автоматически становится наследником второй ветви или вообще не лезет в политику!

– Так и есть, – согласился Амиар. – Но в этом случае мой клан умудрился провернуть очередной финт ушами. Эвридика и Диаманта – близнецы. Никто не знает, кто из них старше, а кто – младше. Мерджит сделал все, чтобы сохранить это в тайне, он много лет радостно изображает дебила, утверждая, что даже ему это неизвестно. А по закону, без точного знания о том, кто из наследников старше, он не может быть выделен. Поэтому Эвридика и Диаманта считаются одним человеком с точки зрения магии.

– И не только из-за той путаницы, которую устроил их отец, – добавила Сарджана. – Близнецы в Великих Кланах рождаются редко и всегда обладают особыми силами, доступными только им. Эвридика и Диаманта – лучший тому пример. Помимо великолепного владения силами Легио, они умеют кое-что еще…

– Вязать крючком и кататься на пони? – съязвил Роувен.

– Такое отношение к противнику может быть одной из худших ошибок на войне, – холодно заметила Сарджана. – Эти двое связаны телепатически, что дает им возможность идеально координировать свои действия. Но главное их оружие – это уникальное магическое поле, которое они создают между собой. Внутри этого поля чужая магия искажается, а иногда и вовсе уничтожается. По совокупности энергии и навыков Эвридика и Диаманта, думаю, превзойдут Амарканда Легио… если еще не превзошли.

Этих двоих Амиар видел чаще, чем других наследников, потому что они входили в его клан и появлялись на всех торжествах. Но это не значит, что он знал их… что их вообще кто-то знал. Эвридика и Диаманта всегда держались в стороне, нормально общались только со своими родителями, а в беседах с остальными выдавали каждое слово скупо и неохотно.

Да и не хотели окружающие с ними общаться. Вокруг этих двоих и правда вилась странная энергия, темная, непонятная… смертоносная. Тогда Амиар был даже рад тому, что оказался в десятой ветви, это избавляло его от необходимости общаться с близнецами. Хотя, если задуматься, ему, рожденному в первой ветви, они приходились троюродными сестрами, только это ничего не меняло. Они выросли чужими друг другу, и он не сомневался, что эти девицы убьют его без жалости.

Они, скорее всего, кого угодно убьют без жалости. Как же иначе, если жалости в них нет? Для сострадания нужно чувствовать, что ты – часть семьи, но Амиар подозревал, что для них это никогда не было важно.

– Других детей у Мерджита нет, поэтому Эвридику и Диаманту он вырастил идеальными воинами, – предупредила Сарджана. – Их подготовка великолепна во всем – в магии, в боевых искусствах, в эмоциональной отстраненности. Сейчас им по двадцать пять лет, но практически со своего совершеннолетия они были главным оружием Мерджита, которое позволило ему занять нынешнее положение в магическом сообществе.

– Так и запишем: две склочные стервы, – зевнул Роувен. – Кто там еще?

Вряд ли он и правда не воспринял слова Сарджаны всерьез. Просто Роувен был верен себе: всему миру он хотел казаться неуязвимым и непробиваемым. Амиар сомневался, что это верная стратегия, но осуждать не брался – каждому свое.

И снова Сарджана не дала ему задеть себя, она продолжила как ни в чем не бывало:

– Клан Инанис тоже силен, настолько, чтобы не склонять голову перед кланом Легио.

– Да уж, эти всегда засранцами были, – отмахнулся Роувен.

При упоминании клана Инанис Амиар невольно вспомнил Катиджана. Их пути пересеклись во внешнем мире, иначе и быть не могло, десятой ветви одного клана больше негде встретиться с третьей ветвью другого. И друзьями они точно не стали! Скорее, наоборот, едва выносили общество друг друга.

Тем сильнее было удивление Амиара, когда в Красном гареме именно Катиджан Инанис остался рядом, когда другие разбежались. Они могли спорить по мелочам и соперничать в мирной жизни. Когда стало по-настоящему опасно, сила Катиджана спасла немало жизней.

К этому сложно было привыкнуть, но постепенно Амиар научился воспринимать его как друга. Что не добавляло ему симпатии ко всему остальному клану: в семейке Инанис были уверены, что они лучше других, просто потому что так сложилось исторически. Бог создал человека, а потом – сверхчеловека и дал ему родовое имя Инанис, конец истории.

Но в некотором смысле, их снобизм был сейчас на руку Амиару, ведь именно он не позволял им объединиться с давними противниками, кланом Легио.

– Нынешний глава клана силен и относительно молод, ему всего пятьдесят два, и он в отличной форме, – сообщила Сарджана. – Трофемес Инанис – опытный воин, он равен по силе Мерджиту Легио, а может, и превосходит его, сложно сказать. У него три сына, но они, в отличие от близнецов Легио, разного возраста, так что старшинство очевидно. Драться с Огненным королем имеет право только наследник первой ветви, а это Зерафин Инанис. Я не слишком хорошо знакома с ним, но судя по тому, что я видела, он – копия своего отца. На стороне сына молодость, на стороне отца – опыт, и кто бы ни вышел на Арену, он будет реальной угрозой для Амиара.