Страница 14 из 69
Раздел 1
Аномальные психические феномены
(а) Выделение отдельных феноменов из общего контекста психической жизни
В любой развитой психической жизни мы сталкиваемся с такими абсолютно фундаментальными феноменами, как противостояние субъекта объекту и направленность «Я» на определенное содержание. В данном аспекте осознание объекта (предметное сознание) противопоставляется сознанию «Я». Это первое различение позволяет нам описать объективные аномалии (искаженные восприятия, галлюцинации и т. д.) как таковые, после чего задаться вопросом о том, каким образом и почему сознание «Я» могло претерпеть изменения. Но субъективный (относящийся к состоянию «Я») аспект сознания и объективные аспекты того «иного», на которое ориентировано «Я», объединяются, когда «Я» охватывается тем, что вне его, и в то же время побуждается изнутри к охвату этой внешней по отношению к нему «инакости». Описание того, что объективно, ведет к пониманию его значения для «Я», а описание состояний «Я» (эмоциональных состояний, настроений, порывов, влечений) ведет к пониманию той объективной реальности, в которой эти состояния выявляют себя.
Субъективная ориентация на тот или иной объект — это, конечно, постоянный и фундаментальный феномен любой доступной пониманию психической жизни; но для дифференциации феноменов одного этого недостаточно. Непосредственное переживание — это всегда совокупность отношений, без анализа которой никакое описание феноменов невозможно.
Эта совокупность отношений основывается на способах нашего переживания времени и пространства, осознания нами собственной телесности и окружающей действительности, далее, она обладает собственным внутренним членением благодаря противопоставлению состояний чувств и влечений, что, в свою очередь, порождает дальнейшие членения.
Все эти членения перекрываются делением совокупности феноменов на непосредственные и опосредованные. Любой феномен психической жизни имеет характер непосредственного переживания, но для души важно, чтобы мышление и воля находились вне сферы этого прямого переживания. Фундаментальный, первичный феномен, без которого аналитическое мышление и целенаправленная воля невозможны, обозначается термином рефлексия, это — обращение переживания вспять, на себя и на свое содержание. Отсюда возникают все опосредованные феномены, и вся психическая жизнь человека пропитывается рефлексивностью. Сознательная психическая жизнь — это не нагромождение изолированных, поддающихся разделению феноменов, а подвижная совокупность отношений, из которой мы извлекаем интересующие нас данные в самом акте их описания. Эта совокупность отношений изменяется вместе с состоянием сознания, свойственным душе в данный момент времени. Любые осуществляемые нами различения преходящи и рано или поздно устаревают (либо мы сами от них отказываемся).
Из этого общего взгляда на психическую жизнь как совокупность отношений следует, что:
1) феномены могут быть разграничены и определены лишь частично — в той мере, в какой они доступны повторной идентификации. Выделение феноменов из общего контекста психической жизни делает их более ясными и отчетливыми, чем они суть на самом деле. Но если мы стремимся к точным концепциям, плодотворным наблюдениям и четкому представлению фактов, мы должны принять эту неточность как должное:
2) феномены могут возникать в наших описаниях вновь и вновь, в зависимости от того, какой именно частный аспект в них подчеркивается (например, феноменология восприятия может рассматриваться как с точки зрения осознания объекта, так и с точки зрения чувства).
(б) Форма и содержание феноменов
Изложим ряд положений, имеющих общее значение для всех феноменов, которые подлежат описанию. Форму необходимо отличать от содержания, которое может время от времени меняться; например, факт галлюцинации не должен смешиваться с ее содержанием, в функции которого могут выступить человек или дерево, угрожающие фигуры или мирные пейзажи. Восприятия, идеи, суждения, чувства, порывы самосознание — все это формы психических феноменов, они обозначают разновидности наличного бытия, через которые содержание выявляете» для нас. Правда, описывая конкретные события психической жизни мы учитываем содержание психики отдельной личности, но в феноменологии нас интересует только форма. В зависимости от того, какой именно аспект феномена — формальный или содержательный — мы имеем в виду в каждый данный момент, мы можем пренебречь другим его аспектом, то есть, соответственно, анализом содержания или феноменологическим исследованием. Для самих больных существенное значение обычно имеет только содержание. Часто они совершенно не сознают, каким именно образом они переживают это содержание; соответственно, они часто смешивают галлюцинации, псевдогаллюцинации, иллюзорные представления и т. д., ибо не придают значения умению дифференцировать эти столь несущественные для них вещи.
С другой стороны, содержание модифицирует способ переживания феноменов: оно придает феноменам определенный вес в контексте психическом жизни в целом и указывает путь к их постижению и интерпретации.
Экскурс в область формы и содержания. Любое познание предполагает различение формы и содержания: это различение постоянно используется в психопатологии. Независимо от того, занимается ли она простейшими феноменами или сложными целостностями. Приведем несколько примеров.
1. В психической жизни всегда присутствуют субъект и объект. Объективный элемент в самом широком смысле мы называем психическим содержанием, а то, как объект предстает субъекту (восприятие, представление, мысль), мы называем формой. Так, ипохондрическое содержание, независимо от того, выявляется ли оно через голоса, навязчивые идеи, сверхценные идеи и т. п. всегда доступно идентификации в качестве содержания. Аналогично, мы можем говорить о содержании страхов и других эмоциональных состояний.
2. Форма психозов противопоставляется их частному содержанию, например, периодические фазы дисфории как формы болезни должны противопоставляться частным типам поведения (алкоголизму, фугам, попыткам самоубийства и т. п.) как элементам содержания.
3. Некоторые самые общие изменения, затрагивающие психическую жизнь в целом, — такие, как шизофрения или истерия, — будучи доступны интерпретации только в терминах психологии, могут быть рассмотрены также с формальной точки зрения. Любая разновидность человеческого желания или стремления, любая разновидность мысли или фантазии может выступить в качестве содержания той или иной из числа подобных форм и найти в них способ своего выявления (шизофренический, истерический и т. п.).
Главный интерес феноменологии сосредоточен на форме; что касается содержания, то оно кажется скорее случайным. С другой стороны, для понимающей психологии содержание всегда существенно, а форма иногда может быть несущественной
(в) Переходы между феноменами
Представляется, что многие больные способны духовным взглядом увидеть одно и то же содержание в виде быстро сменяющих друг друга разнообразных феноменологических форм. Так, при остром психозе одно и то же содержание — например, ревность — может принимать самые разные формы (эмоциональное состояние, галлюцинации, бредовая идея) Говорить о «переходах» от одной формы к другой было бы неверно. Слово «переход» в качестве общего термина есть не что иное, как маскировка дефектов анализа. Истина заключается в том, что в каждый момент любое переживание соткано из множества феноменов, которые мы, описывая, разделяем. Например, когда галлюцинаторное переживание пропитано бредовой убежденностью, перцептивные (связанные с восприятием действительности) элементы постепенно исчезают и, в конечном счете, становится трудно определить, существовали ли они вообще, и если да, то в какой форме. Таким образом, между феноменами существуют четкие различия — настоящие феноменологические провалы (например, между физически реальными и воображаемыми событиями) или феноменологические переходы (например, от осознания реальности к галлюцинациям). Одна из важнейших задач психопатологии — уловить все эти различия, углубить, расширить и систематизировать их; только при этом условии мы можем достичь успеха в анализе каждого отдельного случая.