Страница 30 из 43
В свою очередь, часть социалистической прессы выступает в эти месяцы против коалиции с кадетами, за «однородное» социалистическое правительство, обвиняя их в защите интересов буржуазии, торможении революции и попустительстве Корнилову.[404]
Расхождение большей части партии с отколовшимися (формально либо фактически) левыми ее элементами и социалистами проявилось и в работе Демократического совещания в Петрограде, созванного 13 сентября под эгидой социалистических партий. Это совещание и избранный им «Совет республики» (Предпарламент) явились своеобразным ответом на московское Государственное совещание, созванное ранее по инициативе правых. Подавляющее большинство делегатов Демократического совещания и членов избранного им Предпарламента составляли социалисты, кадетам и цензовым организациям отвели место «бедных родственников». Многие делегаты во главе с В. М. Черновым выступили за отказ от правительственной коалиции с кадетами, как с партией, замешанной в Корниловских событиях. Лишь после долгих дебатов с незначительным перевесом голосов (766 против 688 при 38 воздержавшихся) большинство высказалось за сохранение коалиции при условии господства «демократических элементов», т. е. социалистов.[405] В Предпарламенте, начавшем работу 7 октября, – менее чем за три недели до большевистского переворота, кадетам и «цензовым элементам» было отведено менее 1/4 мест (из сибирских кадетов в него вошли С. В. Востротин, Н. К. Волков и Л. М. Ещин[406]) – даже с учетом демонстративного отказа от участия в этом органе большевистской делегации во главе с Л. Д. Троцким (участие которой в коалиции, однако, даже не обсуждалось другими социалистами, их приглашали однозначно). С образованием Предпарламента утратила свою роль и прекратила собираться Государственная дума, ранее служившая опорой кадетов.
В обновленную коалицию (как во Временном правительстве, так и в Предпарламенте) вошли лишь левые кадеты, в основном последователи Н. В. Некрасова. ЦК партии и большинство кадетов заняли критическую позицию. «Сибирская речь», превращавшаяся в ведущий орган сибирских кадетов, откровенно высмеивала Демократическое совещание и Совет республики. Неужели, спрашивала она, руководимый этой «бестолковой обывательщиной» Предпарламент хоть кем-нибудь может быть признан «силой, которой должно будет предоставить создавать министерства? Ведь это все равно, что принять трясущееся желе за фундамент из гранита».[407] В свете таких высказываний трудно согласиться с утверждением[408] о снижении оппозиционной активности кадетской прессы после неудачи Корниловского выступления.
Ярким показателем раскола стало заявление кадетской фракции Иркутской городской думы о бойкоте Демократического совещания и Предпарламента.[409] Фактически это был бойкот Временному правительству.
Раскол с социалистами проявился и в борьбе вокруг либеральной прессы. В июле 1917 г. Томский «совдеп» и исполком народного собрания бойкотировали популярную либерально-демократическую газету «Сибирская жизнь» за ее ярко выраженный антибольшевизм. Социалистический «Голос свободы» обвинял газету в потворстве кадетам, а ее ведущего публициста профессора И. И. Аносова – в том, что он «говорит языком петроградского кадетского официоза», и заклинал не верить либералам с их предложениями политических компромиссов: «Берегитесь данайцев, дары приносящих!»[410] В отличие от кадетов, эсеры и меньшевики продолжали считать большевиков «заблудшими», но потенциальными союзниками, даже после неудавшегося июльского большевистского путча в Петрограде. Профсоюз томских грузчиков угрожал силой закрыть газету. В свою очередь, редактор «Сибирской жизни» А. В. Адрианов в статье «Им мой ответ» обвинил социалистические власти Томска во главе с губернским комиссаром Б. Ганом в перенимании худших методов самодержавия, в перлюстрации писем («При каком угодно правительстве этому деянию нет другого названия, как гнусность»), называл своих гонителей «пустословами» и «безумцами», а защищаемый ими большевизм определил как «злокачественную экзему…, угрожающую гибелью нашему Отечеству». В том же выпуске газеты идейный вождь и патриарх движения областников Г. Н. Потанин обличал организаторов бойкота в том, что они «покрывают государственную измену» большевиков, и заявлял: «Если разоблачение деятельности большевиков есть преступление, то мы готовы идти в суд и сесть на скамью подсудимых… Мы видим в этом наш подвиг, исполнение нашего долга перед Родиной».[411] В другой статье под названием «Областничество и диктатура пролетариата» Потанин назвал В. И. Ленина «русским Игнатием Лойолой».[412]
Между тем, «Сибирская жизнь» на тот момент даже не была кадетской газетой (как до революции), возглавивший ее с марта 1917 г. А. В. Адрианов был областником, представителем партии народных социалистов, как и его друг Г. Н. Потанин, издававший в Томске с сентября 1917 г. местный орган этой партии – газету «Труд и земля». Наиболее авторитетная среди сибирских газет, «Сибирская жизнь» хотя и выступала за твердую власть, но была против диктатуры и осудила выступление Л. Г. Корнилова. Тем не менее, эсеры (не говоря о большевиках) вели себя агрессивно даже по отношению к ней. В сентябре большевизированный Томский «совдеп» голословно обвинил газету в «корниловщине», после чего Адрианов обратился за защитой от клеветы и нападок к окружному прокурору.[413]
Аналогично омский «совдеп» бойкотировал кадетскую газету «Омский вестник», курганский – местную кадетскую газету «Свободное слово». В августе «совдеп» Барнаула устроил самовольный обыск в редакции кадетской газеты «Народная свобода» и изъял номер газеты, содержавший выпады против большевистских кандидатов на выборы в городскую думу. Конфискованный номер объявили ни много ни мало …«погромной литературой».[414] И это – в условиях, когда большевики еще не имели большинства в Советах! Данные примеры наглядно демонстрируют подлинное отношение эсеров и меньшевиков (в подавляющем большинстве) к кадетам, с одной стороны, и к большевикам – с другой.
В кадетской прессе все чаще звучали ноты уже не пессимизма, а мрачного отчаяния. Известный кадет Н. В. Устрялов с подавленным чувством писал в те месяцы: «Тупая, тупая безнадежность, беспросветно. Гнилая страна. Прочь, все эти обольщения славянофильства, золотые сны прежних дней!» «Глупостью веет от «революционной демократии», и, увы, хамством… Кривляются шуты и скоморохи интернационала, бессмысленно бахвалятся и блеют наши домашние иванушки-дурачки… Безумие, да нет – просто глупость торжествует в стране. И безвкусие, достойное плебса». ««Учредиловка» потеряла всякое обаяние, ясно, что из нее ничего не выйдет… Правительство слабее, чем когда бы то ни было, быстро растет большевизм, словом, тупая безнадежность. И все же революционная демократия в лице своих вождей продолжает глупо кривляться, пошло фиглярничать… Лицом к лицу остаются большевики и корниловцы. Не миновать соответствующих событий».[415]
С другой стороны, опомнившись от первого шока после падения и ареста Корнилова, кадетская печать уже в сентябре, по мере публикации материалов следствия, разворачивает кампанию в его защиту.[416]
Политическое влияние кадетов, как и других крупных партий (за исключением монархических, распавшихся после Февраля), поначалу возросло не только в центре, но и на местах. В первые же дни новой власти повсеместно были образованы временные коалиционные комитеты из делегатов от городских дум и общественных организаций (в Томске – уже 2 марта, в Омске – 3 марта); в разных городах они назывались по-разному: комитеты общественной безопасности, комитеты общественного спасения, комитеты общественных организаций, комитеты общественного порядка, коалиционные комитеты и т. п. Деморализованные победой революции царские губернаторы и командующие военными округами были вынуждены признать их, а вскоре сами губернаторы были отстранены от дел как ставленники свергнутой власти.
404
Нужна ли коалиция? // Голос свободы. 1917. 10 сентября.
405
Протоколы заседаний Демократического совещания // Сибирская жизнь. 1917. 21 сентября.
406
Думова Н. Г. Кадетская партия в период Первой мировой войны и Февральской революции. С. 212–213.
407
Сибирская речь. 1917. 30 сентября.
408
Косых Е. Н. Периодическая печать Сибири… С. 74.
409
ГА ИО. Ф. 70 (Иркутская городская дума). Оп. 4. Д. 23.
410
Голос свободы. 1917. 29 июля.
411
Сибирская жизнь. 1917. 30 июля.
412
Потанин Г. Н. Областничество и диктатура пролетариата // Сибирская жизнь. 1917. 18 июля.
413
Ларьков Н. С. Знал слишком много правды и писал об этом // Томский вестник. 1995. 7 марта
414
Сибирская речь. 1917. 23 августа.
415
Устрялов Н. В. Былое – революция 1917 года… С. 138, 147, 150–151.
416
Подробнее см.: Косых Е. Н. Периодическая печать Сибири… С. 71–72.