Страница 18 из 62
Честолюбивые мечты одолевали центуриона. Ему рисовались картины битвы, в которой участвовали десятки и сотни огненных колесниц, виды морского боя, где парусным и гребным судам вражеской стороны противостояли быстроходные и потому непобедимые машинные корабли римского флота. Всякий раз он повелевал войсками и переживал триумф, император вручал ему золотую фалеру и возлагал на него лавровый венок. Впрочем, почему бы ему самому, владельцу огненной машины, не взобраться на Палантин?
Бодрствовал и Гелиобал. Забросив очередную порцию угля в жадную глотку своего детища, он прилег неподалеку и лениво наблюдал, как одна за другой гаснут звезды, погружаясь в серый свет дня. Мысль его блуждала в технических сферах, где он чувствовал себя волшебником. Почему бы не пристроить к делу молнию, думал он, разве все, что создано богами на этом свете, не предназначено быть использованным на благо человека? Потом перед ним мелькнула огненная машина, пристроенная на теле огромной птицы: двигатель заработал, медные крылья птицы вздрогнули и стали биться о землю, она медленно начала отрываться от земли и взмыла в небо.
Сквозь полудрему он услышал голоса и увидел двух солдат, несших стражу. Зачерпнув вина из бочки, стоявшей у борта, они вполголоса о чем-то переговаривались.
- Дрянное вино! - услышал Гелиобал. - Должно быть, в пифос попала морская вода.
- Так не пей, - возразил второй.
Гелиобал увидел, как легионер повернулся, собираясь выплеснуть вино, как его взгляд пал на машину. Финикиец почти физически ощутил шальную мысль, мелькнувшую в голове воина: «Поддам-ка я пару, как в термах». Но крикнуть и остановить безумца он уже не успел…
Небольшой отряд римских воинов; несших караул на острове Капреи, наблюдал в то утро вспышку пламени примерно в десяти стадиях от берега. Затем волны донесли приглушенный шум взрыва.
- Звезда упала с неба, - заметил декурион, - здесь это случается часто.
Через несколько часов море вынесло на берег трупы и обломки триеры, среди которых были странные медные трубки, вызывавшие недоумение. А затем выплыл полуживой, обгоревший человек. Был он плотен, невысок ростом, с черной квадратной бородой и маленькими глазками, в которых застыло горе.
- Кто ты? - спросил декурион.
- Я почти бог, - ответил незнакомец. - Я создал огненную машину, которая может двигать колесницу по земле, корабль по морю, птицу по небу. - Декурион переглянулся со своим помощником.
- Ты наглый враль или сумасшедший, - сказал он.
- Я создал огненную машину, - упрямо повторил чернобородый.
- Так где же она?
- Взорвалась, утопив корабль. Погибли все: инженер, центурион, солдаты.
- Центурион? На борту был римский офицер?
- Да. И инженер.
- Наплевать на инженера. Ты признался, что твоя идиотская машина послужила причиной гибели корабля.
- Не по моей вине.
- Это уже не столь важно, - возразил декурион. Он велел связать финикийца и бросить его обратно в море.
Группа туристов, приехавших в Ливан с разных концов света, осматривала величественные развалины Баальбека.
- Непостижимо, - воскликнул один из них, - как это древние, с их примитивной техникой, ухитрялись устанавливать тысячетонные плиты и тем более поднимать 45-тонные колонны! Я не ошибся, вы называли нам эти цифры? - обратился он к гиду.
- Да, - подтвердил тот, - все удивляются, как вы. Я к этому привык.
- Может быть, здесь поработали пришельцы из космоса? - заметил другой турист. - Я встречал где-то подобное предположение.
В результате гибели Гелиобала и его огненной машины паровой двигатель был изобретен позднее на 1600 лет.
Электроэнергия соответственно была приручена на век позже.
Расщепление ядра, видимо, запоздало лет на десять.
БЕРЕГИСЬ, НАВАРРА!
1
- Рассказывайте, Ольсен, не тяните душу, - сказал Малинин.
Ивар Ольсен, потомок викингов и мушкетеров, и не думал, однако, торопиться, заранее наслаждаясь эффектом, который должно было произвести его сообщение. Он размеренно отпил два глотка холодного кофе, потом стал разглядывать узоры на потолке, постукивая пальцем по лежавшему перед ним на столике странному старинному предмету. Собравшимся давалось понять, что ему необходимо привести в порядок разбросанные мысли.
- Ну, это смахивает на фантастику, - начал Ольсен. - Полагаю, никогда еще путешествие во времени не изобиловало столь необычайными приключениями и не завершалось такими феноменальными результатами.
- Положим, всякое бывало, - заметил Кирога, за которым прочно утвердилась репутация Фомы Неверующего.
- Все вы знаете о цели моего эксперимента, - Ольсен обвел глазами слушателей, удобно расположившихся в просторном институтском холле, - поэтому я опущу предисловие и перейду к самому сюжету. Итак, 14 мая 1610 года я стоял в толпе горожан, собравшихся на улице де ла Ферронри в Париже в ожидании королевской процессии. Если вы полагаете, Кирога, что пребывать в средневековом городе столь же приятно, как пасти динозавров в чистом воздухе мезозойской эры, куда вы любите прогуливаться, то жестоко ошибаетесь. От сваленных у домов груд мусора, заполненной нечистотами канавы, залежалых овощей в тележках рыскавших вокруг зеленщиков исходили ароматы, сливавшиеся в застойный смрад. Вдобавок, окружавшие меня жители столицы, в большинстве своем бедняки из предместий, пришедшие поглазеть на своего государя, не отличались пристрастием к личной гигиене. В те времена, как известно, даже знать не слишком часто пользовалась ванной.
- Вы утрируете, - оскорбился за своих предков Лефер. - Это ведь Париж, а не какая-то захудалая деревушка.
- В следующий раз, дорогой друг, - отпарировал Ольсен, - мы отправимся туда вместе и вы сможете лично удостовериться, что такое большой город в начале XVII века, большой по тогдашним понятиям, разумеется.
- Не перебивайте его, - шепнул на ухо Леферу Малинин, - не то мы так и не узнаем, что произошло.
- Я уж не говорю о всех мытарствах, которые пришлось перетерпеть, пока его величество соизволил предстать перед своими подданными. Для начала меня обворовали, ловко обрезав привязанный к поясу кошелек с увесистыми луидорами. Затем нахальная старуха, прорывавшаяся в передние ряды, обозвала меня длинным олухом, поскольку я заслонял ей сцену. Потом какой-то чванливый дворянин чуть не проткнул меня шпагой, решив, что я недостаточно проворно уступил ему дорогу. Наконец, я получил по шее от свирепого верзилы за то, что слишком нагло, по его мнению, разглядывал двух хорошеньких барышень, коих сей тип сопровождал.
- И поделом вам, - вставил Кирога, - вы ведь знаете, что всякий флирт путешественникам во времени категорически заказан…
- Я всего лишь позволил себе полюбоваться женской красотой как эстет.
- Знаем мы вас, - проворчал Кирога, но все на него зашикали, призывая не мешать рассказчику.
- Вот именно, - сказал довольный Ольсен, - не сбивайте меня с толку. Небольшая заставка к моему повествованию была необходима, чтобы вы ощутили обстановку. Перехожу теперь к описанию основных событий. Ровно в двенадцать часов дня послышались звуки труб, возвещавших о приближении королевского кортежа. Толпа сгрудилась, задние подналегли на стоящих впереди, и бравые швейцарцы, установившие охранительный кордон, стали наводить порядок с помощью своих алебард. Впрочем, оружие использовалось милосердно; кому-то отсекли пол-уха, кто-то свалился от удара древком по голове, укрощенные зрители отпрянули, и Генрих со свитой получил возможность беспрепятственно проследовать к месту своей гибели.
Вы понимаете, что с того момента, как мне удалось оказаться среди непосредственных свидетелей происшествия, я пытался угадать будущего убийцу. Однако эта задача оказалась неразрешимой. Располагая лишь самыми приблизительными сведениями о его облике - длинный, рыжий, я лихорадочно вглядывался в лица окружавших меня людей, рассчитывая обнаружить некие внешние проявления фанатической решимости, и пришел к выводу, что по такому признаку едва ли не каждый второй из присутствовавших там мужчин годился на роль Равальяка. Еще более нелепой была попытка усмотреть нож под плащом, изготовленный к удару, поскольку это орудие имелось почти у каждого. К тому же у меня не было никакой уверенности, что покушение совершится именно здесь, а не в десяти-двадцати метрах в ту или иную сторону. Если так, пришлось бы распрощаться с надеждой запечатлеть это событие на пленку и поразить сегодня ваше воображение.