Страница 26 из 45
Глава 15
Я никогда не видел гангстера такого размаха, как Анджелино, но также никогда не видел бандита, не любящего театральные эффекты, и мой макаронник не исключение.
Справляюсь со своим удивлением.
– Новенького? – говорю. – Ничего, если не считать того, что эта идиотка Мирей совершенно не умеет пользоваться пушкой. Хотела попасть в меня, а маслину получил в башку ваш приятель Шарль.
– Это первый раз, когда у него в башке что-то есть, – замечает Анджелино в качестве надгробной речи. Он кашляет и спрашивает меня:
– Вы хотите мне что-то сказать?
– Нет, спросить.
– Давайте.
– Мне бы хотелось это сделать тет-а-тет.
– Я сейчас занят. Давайте вечером? Какую игру ведет этот тип?
– Хорошо... Где?
– Здесь, – говорит Анджелино. – У очаровательной Мирей. Кстати, вы легко нашли мою квартиру?
Ему не дает покоя быстрота, с которой я обнаружил его лежбище на Монмартре.
– О, – говорю, – вы же знаете, полицейский, как охотничья собака, создан для того, чтобы находить то, что спрятано.
Он смеется.
– Браво.
Эта похвала идет прямо к моему сердцу.
– Вот видите, – говорю я без ложной скромности, – я могу вам при случае пригодиться...
– Верно. До встречи вечером...
– Во сколько?
– В восемь идет?
Я хватаю малышку Мирей за запястье и бросаю взгляд на ее часы. Они показывают без двадцати три. Я мысленно говорю себе, что до восьми много чего произойдет, потому что все сильнее убеждаюсь, что он готовит нечто неординарное, и в самое ближайшее время!
– Да, идет, – отвечаю. – Всего хорошего...
Кладу трубку.
Этот звонок показывает, что мой пахан насторожился из-за знака шторой. Он позвонил, чтобы прощупать почву; или нет, скорее он установил за домом слежку, и, когда я подошел к окну и развязал штору, он увидел, кто находится в квартире. Ладно, но почему тогда он захотел со мной поговорить? Новая загадка. Я знаю, что все его действия обоснованны. Он даже пальцем не шевельнет без важной причины.
Я чешу голову.
А если Анджелино нужно было задержать меня в этой квартире на несколько минут? Или...
Не знаю...
Ага, понял. Анджелино, возможно, решил, что я собираюсь его здесь ждать, и дал о себе знать, чтобы показать мне, что знает о моем присутствии в квартире. Следовательно, задерживаться в ней для меня нет резона...
Что делать? Все это очень сложно... Если бы я был уверен, что Анджелино не хочет меня здесь видеть, конечно, я бы остался. Но я ни в чем не уверен. Хотя нет, в одном уверен: если сегодня в Париже произойдет какая-то заварушка, то это будет где угодно, только не в доме сто двенадцать по бульвару Рошешуар.
Мирей молчит, не мешая мне думать.
– Ладно, – решаю я. – Мне пора идти. А ты, моя нежная девочка, будешь точно выполнять мои инструкции...
Я резким движением вырываю телефонный провод.
– Останешься здесь до нового приказа. Если кто-нибудь позвонит, не открывай никому, кроме меня и Анджелино. Полагаю, у него есть ключи, а я позвоню классической мелодией: та-тагада-гада. Поняла? Если смоешься, твое описание будет разослано повсюду и далеко ты не уйдешь, а я посажу тебя за убийство. Если выполнишь мои приказы, я улажу эту историю с шальной пулей. Ладно, чао!
Я оставляю ее в обществе трупа ее дружка. Согласен, что этот тет-а-тет лишен очарования, но, как говорит большой босс, бывают обстоятельства, когда нужно забывать про личные желания ради... дальнейшее известно!
Выйдя на бульвар, я чувствую, что очень хочу пить. Эта констатаци тем более ужасна, что, как я имел честь вам сказать, поблизости есть большое кафе.
В конце концов, я имею право пропустить стаканчик. Я вхожу в тошниловку.
– Стаканчик белого.
Гарсон спрашивает меня, какой стаканчик я хочу, большой или маленький. Я ему отвечаю, что, если он нальет мне в бачок, я буду в восторге.
Он улыбается и правильно делает, что веселится, потому что это у него в последний раз.
В зеркале, находящемся за ним, я замечаю какое-то движение на улице. Поскольку я немного напряжен, то держусь настороже. Вижу машину, стоящую у тротуара. За рулем крепкий парень в мягкой шляпе, надвинутой на глаза. На заднем сиденье торчит второй малый. Готов поставить карамельку против посоха архиепископа Парижского, что этот второй – Мэллокс, мой друг америкашка Мэллокс, которого я долбанул утром по кумполу.
Что собираются делать эти господа? Проследить за мной? Пожалуй.
Ну что же! Я сыграю с ними одну милую шутку..
Гарсон наливает мне большой стакан пуйи. Я его пью и вижу, что два пассажира машины занимаются каждый своим делом. Шофер заводит мотор, а Мэллокс берет что-то, лежащее рядом с ним на сиденье.
Это «что-то» – автомат. Он поднимает его и направляет в мою сторону. Нас разделяет только большое стекло бистро. Я стою спиной к оружию. Поскольку между ним и мной меньше трех метров, можно предположить – не слишком рискуя ошибиться, – что моя биография закончится в этом бистро. В моем чайнике закипела работа. Я знаю, что успею сосчитать до трех, а потом будет слишком поздно.
Что делать?
Быстро! Быстро!
О том, чтобы броситься на пол, и думать нечего... Стекло доходит до пола...
Все это мелькает в моей голове за тысячную долю секунды... На губах чувствуется противный вкус страха, в ушах свист.
Вдруг я вижу идущую по тротуару влюбленную парочку. Это отодвигает момент, когда Мэллокс сможет выстрелить, на одну-две секунды.
Я отбрасываю колебания. В конце концов, это мой единственный шанс. Подскакиваю вверх и ныряю через стойку.
Гремит очередь. Красивое стекло разлетается на куски. Я чувствую, как по ногам ударяет горсть осколков. Приземляюсь по другую сторону стойки на целый полк пустых бутылок. Очередь разносит зеркало, оказавшее мне такую услугу, разбивает бутылки, дырявит перколатор4 и, описав полукруг, заканчивается на гарсоне. Тот валится на меня, заливаясь кровью.
Хорошая работа...
Люди кричат. Паника...
Наклоняюсь к гарсону. Он мертв дальше некуда. Ему уже ничем не поможешь,
Я смотрю на свои ноги. Брюки разорваны. Совсем немного, и мои ноги превратились бы в кровавую кашу.
4
Кофеварка с фильтром, используемая для приготовления большого количества черного кофе