Столовая Гора

Аякс подозвал из оцепления молодого капрала по фамилии Вернер и спросил, когда на месте происшествия успели побывать судмедэксперты.

— Задолго до нас, — ответил полицейский. — А что?

— Задолго — насколько?

— Не могу сказать. Во всяком случае, когда приехал наш наряд, они уже сворачивались.

— Гильз, оружия не нашли?

— Не знаю. Протокол осмотра составляли не мы.

Аякс отряхнул ладони.

— У вас в машине есть фотоаппарат?

— Конечно.

— Неси.

Сходив к автомобилю, капрал Вернер подал Аяксу камеру.

Аякс сфотографировал засохшую кровь на рубашке вокруг ран на груди трупа и свежую кровь на земле.

— Зачем это вы? — поинтересовался полицейский.

— Затем… — сказал Аякс, возвратив фотоаппарат. — Затем, что сегодня ты напишешь рапорт от своего имени. И в этом рапорте, к которому приложишь снимки, укажешь, что кровь на одежде трупа и под ним — разного происхождения. И что, по крайней мере, осмотр кровяных пятен говорит о том, что убийство было произведено в другом месте.

— Почему вы так решили? — опешил капрал.

— Потому что, если бы его застрелили тут, кровь на груди и под телом была бы одинаковой консистенции.

— Все равно не понимаю.

— Смотри, Вернер: кровь на одежде и под телом разная. А разная она потому, что сюда труп притащили, когда кровотечения уже не было. И, чтобы сделать видимость…

— Понял, — кивнул с улыбкой капрал. — Свежую кровь под тело добавили позже, чтобы создать видимость кровотечения. Так?

— Молодец. — Аякс поднялся с корточек.

— Но, в таком случае, чья это кровь? — спросил Вернер.

— Спрашивай у своих.

— У кого?

— У судмедэкспертов, например.

Аякс вернулся к джипу, достал из кармана фотографию Хассельблада, задумчиво посмотрел на ее, потом снова подозвал капрала Вернера и попросил рассказать, как проехать к водолечебнице.

Здание водолечебницы находилось на отшибе в нижней части города. Оно не только имело ветхий вид, но и построено было в форме античного храма. Запахом тухлых яиц несло по всей улице. Аякс вышел из машины, прикрыв нос платком.

В заросшем по углам и ограде дворе санатория — на мраморных скамьях среди скульптурных групп с отбитыми конечностями и выщербленными лицами — отдыхали после процедур изможденные, завернутые в полотенца старухи.

У главного входа Аякса встретила молодая медсестра.

— «Э-дит», — прочитал Аякс на бэджике, прикрепленном к нагрудному карману ее медицинского халата.

— Извините? — сказала с улыбкой девушка.

Аякс показал ей фотографию Хассельблада и отнял платок от носа.

— Вы никогда не видели здесь этого человека?

Медсестра кивнула кому-то из старух за спиной Аякса.

— Видела, разумеется.

— Этот снимок сделан у вас?

— У нас.

Аякс взмахнул своим удостоверением:

— Не покажете, где именно?

Девушка открыла перед ним тяжелую двустворчатую дверь:

— Пожалуйста.

Они прошли два зала с мутными, зловонными, дымящимися бассейнами и неподвижно парящими в них старухами в плавательных шапочках и очках. Бассейн в третьем помещении оказался сух. На выложенном мрамором дне валялась обглоданная плечевая кость с лопаткой. Аякс, которому при виде кости отчего-то вспомнился аквариум в полицейском участке с вытяжными парашютными кольцами, снова накрыл нос платком.

— Извините, — смутилась Эдит.

— Это откуда? — Аякс указал на кость платком.

— Собаки, наверное.

— Что, загрызли кого-то?

— Нет, что вы. Стащили, скорей всего, из кухни.

— У вас есть кухня?

— У нас, — улыбнулась девушка, — трехразовое питание.

Аякс сглотнул всухую.

— Значит, снимок был сделан здесь?

Эдит попросила снова показать фотографию.

— Конечно.

— А почему нет воды?

— Трубы забились.

Аякс спустился по лесенке на дно бассейна, обошел его по периметру, заглянул в решетку сливной горловины, поднял и бросил кость.

— Желаете принять процедуру? — спросила медсестра.

Аякс поднялся из бассейна.

— Как-нибудь в другой раз.

Дома, уверенный, что пропитался запахом сероводорода до корней волос, Аякс поскорей принял горячий душ. Обтираясь полотенцем, он неожиданно замер перед зеркалом, так как почувствовал под собой плавное и одуряющее, как в качку, смещение всей поверхности пола. Где-то в доме зазвенело стекло.

Аякс вышел на улицу, думая, что, если произошло землетрясение, то соседи также должны покинуть свои дома. Однако залитая полуденным солнцем улица была безлюдна. На противоположной стороне женщина украшала калитку гирляндой из цветных ламп, рядом с ней стояла маленькая девочка с коробкой в руках и весело щурилась. Аякс вернулся в дом и не торопясь, как праздный посетитель музея, прошелся по комнатам. Ничего необычного он не обнаружил. Лишь в подвале пахло тухлыми яйцами. Аякс пощипал кончик носа. Источником запаха, скорее всего, служила его одежда, брошенная в корзину для грязного белья. Переложив рубашку с костюмом в стиральную машину и щедро засыпав их порошком, он задействовал режим максимального отстирывания. Машина ответила мелодичным сигналом и плеском воды в барабане.

Ему было необходимо собраться с мыслями, для чего он устроился с сигаретой и бутылкой пива в шезлонге на террасе. Сигарету он подносил ко рту заодно с фотографией Хассельблада, которую рассеянно держал в той же руке. На ветке одной из яблонь качалась елочная игрушка — жухлое, скрученное от непогоды и больше похожее на морскую звезду картонное солнце в ошметках золотой фольги. Помалу задремав, Аякс пришел в себя от запаха гари — от оброненной сигареты на полу террасы занялась сухая листва.

— Черт…

Он залил листья водой из деревянной кадки под дождевым стоком и, подобрав окурок, запустил его щелчком в картонное солнце. Из подвального окошка доносился прерывистый тревожный сигнал, возвещавший не то о прерванной стирке, не то о поломке.

Спустившись в подвал, Аякс встал как вкопанный на пороге: прозрачная дверца-иллюминатор загрузочного бункера стиральной машины омывалась изнутри кровавой пеной. Он выключил машину, достал свою пропитавшуюся кровью пополам с моющим средством рубашку и, будто не веря глазам, с замиранием сердца посмотрел рубашку на просвет и зачем-то понюхал ее. Так и не поняв ничего толком, он извлек из машинки оставшуюся одежду и посветил внутрь фонариком. На стенках стирального барабана налипло что-то вязкое и прозрачное. Аякс осторожно протянул руку и снял c барабана рваный полиэтиленовый пакет с кровяными сгустками на внутренней поверхности.

На его звонок в участок почему-то откликнулся не дежурный полицейский, а патруль во главе с капралом Вернером. С патрулем приехали лейтенант Бунзен и судмедэксперты. Следы крови сыщики обнаружили не только в подвале, но и в багажнике служебной машины Аякса. Причем, на внутренней стенке багажника — так же, как и на стенке стирального барабана — оказался целлофановый лоскут с кровяными сгустками.

Бунзен отозвал Аякса в сторону. Они вышли из дома на террасу. Аякс нервно курил и раз за разом нажимал на сотовом телефоне кнопку автоматического набора.

— Можете не беспокоиться. — Бунзен пристукнул носком ботинка по мокрым обгоревшим листьям на полу. — С вашим начальством мы уже связались.

— Каким образом? — спросил Аякс, чуть опешив.

— Самым обычным. По официальному каналу.

— По поводу?

Лейтенант потер переносицу под очками.

— Не буду скрывать — по поводу согласования решения о вашем аресте.

— Вы знаете, — сказал вполголоса Аякс, — что я сию же минуту, прямо сейчас могу уехать из города, и вы не вправе меня задержать?

— Знаю, конечно.

— Зачем тогда вы мне говорите об этом?

— Рассчитываю на ваше благоразумие, — улыбнулся Бунзен.

— То есть?

— То есть, какая разница, где вас задержат — здесь или в столице?