Страница 5 из 8
Пошла Василиса и явилась пред очи царские. Как увидел царь Василису Прекрасную, так и влюбился в неё без памяти.
– Нет, – говорит он, – красавица моя! Не расстанусь я с тобою; ты будешь моей женою.
Тут взял царь Василису за белые руки, посадил её подле себя, а там и свадебку сыграли. Скоро воротился и отец Василисы, порадовался об её судьбе и остался жить при дочери. Старушку Василиса взяла к себе, а куколку до конца жизни своей всегда носила в кармане.
Гуси-лебеди
Жили старичок со старушкою; были у них дочка да сынок маленькие.
– Дочка, а дочка! – говорит мать. – Мы с отцом пойдём на работу, принесём тебе булочку, сошьём платьице, купим платочек, смотри, будь умна: береги братца, не ходи со двора.
Старшие ушли, а девочка забыла, что ей приказывали, посадила братца на травку под окошком, а сама побежала на улицу с подругами играть.
Вдруг налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика и унесли на крылышках.
Пришла девочка, глядь – братца нет! Ахнула, кинулась туда-сюда – нигде нет! Кликала, заливалась слезами, причитала, что худо будет ей от отца с матерью, – не откликнулся братец!
Выбежала она в чистое поле и видит: метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за тёмным лесом.
А гуси-лебеди эти давно себе дурную славу нажили: маленьких детей таскали.
Угадала девочка, что они унесли её братца, и бросилась их догонять.
Бежала-бежала, видит – печка стоит.
– Печка, а печка! Скажи, куда гуси полетели?
– Съешь моего ржаного пирожка, тогда скажу.
– Да у моего батюшки и пшеничные не едятся!
Печь не сказала.
Побежала девочка дальше. Стоит яблоня.
– Яблонька, яблоня! Скажи, куда гуси полетели?
– Съешь моего лесного яблочка, тогда скажу.
– Вот ещё, у моего батюшки и садовые не едятся!
Побежала девочка дальше, течёт молочная река, кисельные берега.
– Молочная речка, кисельные берега! Куда гуси полетели?
– Съешь моего простого кисельку с молоком – скажу.
– Как бы не так, у моего батюшки и сливочки не едятся!
Долго бы пришлось ей бегать по полям и бродить по лесу, да, к счастью, попался ей ёж; хотела она его толкнуть, но побоялась наколоться и спрашивает:
– Ёжик, ёжик! Не видал ли, куда гуси полетели?
– Вон туда! – указал ёжик.
Побежала девочка куда ёж указал. Видит – стоит избушка на курьих ножках, стоит – поворачивается.
В избушке сидит Баба-яга, сидит и братец на лавочке, золотыми яблочками играет.
Увидала его сестра, подкралась тихонько, схватила – да бежать, а гуси за нею в погоню летят. Вот-вот нагонят. Куда деться?
Бежит молочная речка, кисельные берега.
– Речка-матушка, спрячь меня!
– Съешь моего киселька!
Нечего делать – съела.
Посадила речка её под бережок, гуси пролетели мимо.
Поблагодарила девочка речку и опять побежала с братцем, а гуси воротились, летят навстречу.
Что делать? Беда! Стоит яблоня.
– Яблонька-матушка, спрячь меня!
– Съешь моего лесного яблочка!
Нечего делать – съела. Заслонила её яблонька веточками, прикрыла листиками; пролетели гуси и не видали.
Вышла девочка и опять бежит с братцем, а гуси увидали да за ней, совсем налетают, уж крыльями бьют, того и гляди – из рук вырвут! К счастью, на дороге – печка.
– Сударыня печка, спрячь меня!
– Съешь моего ржаного пирожка!
Девочка поскорей пирожок в рот, а сама – в печь, села в устьице. Гуси полетали-полетали, покричали-покричали да ни с чем и улетели.
Девочка побежала домой, да хорошо ещё, что успела прибежать вовремя, пока отца с матерью не было, а тут и они домой вернулись.
Диво дивное, чудо чудное
Жил-был богатый купец с купчихою; торговал дорогими товарами и каждый год ездил с ними по чужим государствам.
В некое время снарядил он корабль; стал собираться в дорогу и спрашивает жену:
– Скажи, радость моя, что тебе из иных земель в гостинец привезти?
Отвечает купчиха:
– Я у тебя всем довольна; всего у меня много! А коли угодить да потешить хочешь, купи мне диво дивное, чудо чудное.
– Хорошо; коли найду – куплю.
Поплыл купец за тридевять земель, в тридесятое царство, пристал к великому, богатому городу, распродал все свои товары, а новые закупил, корабль нагрузил.
Идёт по городу и думает: «Где бы найти диво дивное, чудо чудное?»
Попался ему навстречу незнакомый старичок, спрашивает его:
– Что так призадумался-раскручинился, добрый молодец?
– Как мне не кручиниться! – отвечает купец. – Хочу я купить своей жене диво дивное, чудо чудное, да не ведаю где.
– Эх ты, давно бы мне сказал! Пойдём со мной; у меня есть диво дивное, чудо чудное – так и быть, продам.
Пошли вместе; старичок привёл купца в свой дом и говорит:
– Видишь ли – вон на дворе гусь у меня ходит?
– Вижу!
– Так смотри же, что с ним будет… Эй, гусь, поди сюда!
Гусь пришёл в горницу. Старичок взял сковороду и опять приказывает:
– Эй, гусь, ложись на сковороду!
Гусь лёг на сковороду; старичок поставил её в печь, изжарил гуся, вынул и поставил на стол.
– Ну, купец, добрый молодец! Садись, закусим; только костей под стол не кидай, всё в одну кучу собирай.
Вот они за стол сели да вдвоём целого гуся и съели.
Старичок взял оглоданные кости, завернул в скатерть, бросил на пол и молвил:
– Гусь! Встань, встрепенись и поди на двор.
Гусь встал, встрепенулся и пошёл во двор, словно и в печи не бывал!
– Подлинно, хозяин, у тебя диво дивное, чудо чудное! – сказал купец, стал торговать у него гуся и сторговал за дорогие деньги.
Приехал домой, поздоровался с женой, отдаёт ей гуся и сказывает, что с этой птицею хоть всякий день некупленное жаркое ешь! Зажарь её – она опять оживёт!
На другой день купец пошёл в лавки, а к купчихе полюбовник прибежал. Такому гостю, другу сердечному, она куда как рада! Вздумала угостить его жареным гусем, высунулась в окно и закричала:
– Гусь, поди сюда!
Гусь пришёл в горницу.
– Гусь, ложись на сковороду!
Гусь не слушает, нейдёт на сковороду; купчиха осердилась и ударила его сковородником – и в ту ж минуту одним концом сковородник прильнул к гусю, а другим – к купцовой жене, и так плотно прильнул, что никак оторвать нельзя!
– Ах, миленький дружок, – закричала купчиха, – оторви меня от сковородника, видно, этот проклятый гусь заворожён!
Полюбовник обхватил купчиху обеими руками, хотел было от сковородника оторвать, да и сам прильнул…
Гусь выбежал на двор, на улицу и потащил их к лавкам.
Увидели приказчики, бросились разнимать; только кто до них дотронется – так и прилипнет!
Сбежался народ на то диво смотреть, вышел и купец из лавки, видит – дело-то неладно: что за друзья у жены появились?
– Признавайся, – говорит, – во всём; не то навек так останешься!
Нечего делать, повинилась купчиха; купец взял тогда разнял их, полюбовнику шею накостылял, а жену домой отвёл да изрядно поучил, приговаривая:
Елена Премудрая