Страница 9 из 73
Те от его пламенного взгляда исчезать не собирались, совершенно. Ещё и покачнулись так ехидно, напоминая о том, как пару минут назад несколько таких стопок благополучно рухнули вниз, разлетевшись по всему кабинету. Кажется, Жека тогда пару новых оборотов узнал, заглянув на шум и прочувствованные ругательства.
— До вас, мил человек, никто не жаловался, — притворно вздохнув, Варвара (он таки вспомнил, как её звали), подошла к столу и положила поверх очередного отчёта этот самый мешочек.
И, наклонившись вперёд, опираясь ладонями на край стола, она пристально разглядывала его в упор, прежде, чем разочарованно протянуть:
— Впрочем, я ошиблась… Это мне доплачивать надо, что б не пугалась таких страшных рож. А вы, товарищ Кощей, когда спать в последний раз изволили? И больше чем три часа в сутки?
— Вот кто бы говорил-то…
— Да я и не отрицаю, что упыри и вурдалаки это моя близкая родня, — хохотнув, Варвара постучала указательным пальцем по мешочку. — Здесь кулон и плетёнка. К ним прилагается краткое описание самого талисмана и свойства камня. Дарить лучше в запечатанном виде, ни один камень не любит ходить по рукам. Тем более в таких талисманах и оберегах. И да…
Тут девица зачем-то нагнулась ещё ниже, заглядывая в монитор компьютера и ткнула заляпанном в чернилах пальцем, с коротко обрезанным ногтем, в одну из строчек таблицы:
— У вас, мил человек, две проводки в подвешенном состоянии и три акта сверки не сошлись. Отсюда вся таблица поехала, и конечные цифры так скачут. Не пробовал сначала одно считать, а потом уже вместе сводить?
В первые несколько минут Кощей подвис от того, что его чуть ли не носом ткнули в весьма привлекательные формы, обтянутые светлой майкой. И пусть хозяйка этих самых форм явно не задумывалась о том, как всё выглядит со стороны, сам рокер внезапное зрелище всё-таки оценил.
А вот прозвучавшее замечание по поводу своей работы не очень. О чём и сообщил раздражённо, постучав кончиком карандаша по столу:
— Я как-нибудь, без бухгалтеров почти экономистов разберусь. В отличие от некоторых, у меня с образованием и квалификацией получше будет.
— Зато с мозгами и чувством благодарности напряжёнка, да, — едва заметно поморщившись, Варя выпрямилась и развела руками. — Ну раз мои скромные умственные потуги не оценили, пойду спасать вашу банду от одного наглого и обаятельного террориста. Позвольте откланяться, Царь Кощей и пожелать вам приятно захачнуть над своим златом!
И послав ему на прощание воздушный поцелуй, девушка вышла из кабинета, всё же не удержавшись и крепко саданув дверью. Да так, что лежащие на краю стола бумаги веером разлетелись по комнате. В третий раз за всё утро!
— Да млять… — закрыв лицо ладонями, Ромыч потёр глаза и с неохотой глянул на противную таблицу, никак не желавшую принимать нужный ему вид. И разглядев те самые строчки, в которые ему так любезно ткнули пальцем, разразился очередной матерной тирадой. Потому как ошибки имели место быть. И означали они только одно…
Снова. Всё. Пересчитывать.
Твою ж мать, где он так нагрешить-то успел?!
— А ещё говорят, бабы дуры, — задумчиво почесала бровь, шагая обратно в зал и старательно давя в себе порыв вернуться и таки треснуть этого кадра по голове.
Нет, я не злая и даже не злопамятная. Но уж больно напрашивался товарищ, просто умолял о том, чтобы мозги ему вправили подручными средствами. Хорошо ещё самоконтроль у меня был тренирован сначала Маней, а потом ещё и Петькой, так что тяжело вздохнув я только головой покачала, уже куда увереннее плутая по местным лабиринтам.
В зал я вернулась быстрее, чем добиралась до кабинета пресловутого финансиста. И как раз вовремя, что бы заметить, как моё трёхлетнее чадо с упоением уплетает большой шоколадный десерт. Из чистого шоколада. Измазавшись как чёрт, невинно хлопая глазами и пытаясь притырить ещё один десерт, пока никто не видит.
Впрочем, судя по тому, как суровые байкеры млели от одного вида этого чуда, чувствую я, они бы не заметили, даже сопри она у них байк из-под носа! Ох, Маня…
— Нет, это конечно, замечательно, что вы ребёнка из виду не потеряли и даже накормить решили… Но скажите на милость, господа байкеры, а кто отмывать эту красотку будет, а?
То ли тон у меня был такой вкрадчивый, то ли мужики просто расслабились и за окружающей обстановкой не следили… Понятия не имею. Но подпрыгнули дружно, да так, что впору в олимпийскую сборную по синхронным прыжкам ввысь записываться!
Если такая, конечно же, существует.
— Ма! — радостно выдало моё чудо, сползая со стула и растопырив пальцы семеня в мою сторону. — Я скучал!
— Я тоже, — честно призналась, отлавливая мелкую за запястья и не давая ей обляпать мои джинсы, испортив их окончательно и бесповоротно. Практика показывала, что все следы, оставленные любвеобильным дитём, отказывались отстирываться напрочь.
— На учки? — и умильная улыбка во все имеющиеся зубы, оставляющая милые ямочки на измазанных шоколадом щеках. Так густо измазанных, что я принялась вспоминать, есть у меня дома супрастин или нет.
Правда, так и не смогла вспомнить, решив заехать в ближайшую по пути на работу аптеку. На всякий, так сказать, случай!
— Сначала умываться, потом на ручки, — смерив недовольным взглядом смутившихся байкеров, я полюбопытствовала. — Итак, вопрос дня сегодня звучит так. Кому ж пришла в голову такая удачная мысль сунуть ребёнку огромный шоколадный десерт? Нет, я, собственно, не против… Я даже ценю такой щедрый жест, хотя о нём никого и не просили. Но вопрос на присыпку, как любит утверждать моя незабвенная бабуля… Ни у кого мысль фруктов сунуть в голову не пришла, нет? Или хотя бы порцию уменьшить?
— Ну… Мы просто хотели её угостить, — кашлянув, с улыбкой протянул высокий зеленоглазый брюнет. И склонил голову набок. — А что такого?
— Да ничего, — я насмешливо фыркнула, ловко уворачиваясь от упрямых попыток Манюни использовать мою одежду вместо полотенца. — Кто её отмывать-то теперь будет? И что, никому в голову не пришла мысль, что много сладкого вредно и у кого-то явно в попе слипнется?
— Неть, — замотала головой Марнья. — Не сипнется!
— Ещё как слипнется, — увернувшись в очередной раз от грязных пальчиков, я глянула на довольно лыбившегося викинга с шикарным прозвищем Харлей я пакостно сощурилась и аккуратно подняла дочь на руки…
Что бы торжественно вручить ничуть не сопротивляющегося ребёнка этому самому Ыжему байкеру, с вытянувшимся от удивления лицом. При этом гордо и назидательно провозгласив, подняв указательный палец вверх:
— Как говорила одна моя знакомая, мать троих детей с пофигистичным выражением на лице… Кто девушку кормит, тот её и умывает! Тяжкие грехи требуют искупления… Жестокого и беспощадного. Да, Манюнь?
— Да! — радостно выдала дочь, ухватив байкера шоколадными пальцами за нос и усиленно вытирая вторую руку о его же светлую рубашку и шевелюру. И повторила на всё лады. — Да-да-да!
— А ху… — рыжий великан скосил глаза на невинно хлопающую глазами девочку, проглотил готовое сорваться ругательство и гораздо тише спросил. — А чё я-то?!
— Манюня, — невозмутимо позвала я дочь, скрестив руки на груди, стараясь не засмеяться. — Он рыжий?
— Ыжий! — подтвердила дочь, всё так же невинно улыбаясь.
— Конопатый? — байкеры начали подхихикивать, пытаясь замаскировать смешки кашлем.
— Онопатый! — согласилась Маня, вновь вытирая тайком руки о футболку мужчины.
— С лопатой в багажники?
— Дя!
— Ещё вопросы есть? — я вопросительно вскинула бровь и, не дождавшись возмущений, развела руками. — Вопросов больше нет. Вперёд, на баррикады! И побыстрее, ыжий байкер, у нас по плану парк, работа и Леночка… Так что, вперёд и с песней!
— Вот и делай после этого добро женщинам, — ехидно протянул кто-то из байкеров, явно пытаясь пробудить если не мою совесть, то хотя бы покрывшееся плесенью чувство сострадания к ближнему своему.