Страница 44 из 63
Все это наводит на парадоксальную мысль: Невской битвы не было вообще.
Шведы действительно приходили - на трех кораблях, упоминаемых историками, наименее склонными к романтическим и патриотическим преувеличениям; было их 150-180 человек - обычный отряд владетельного сеньора, каковым и являлся королевский зять и будущий соправитель королевства. При впадении в Неву речки Ижоры, их, как заранее договорено было, ждали русские - сын великого князя владимирского (и будущий великий князь владимирский) новгородский князь Александр Ярославич с "малой дружиной". Но это была встреча не противников с приблизительно равными силами, а равных по статусу князей.
Что произошло далее - из области гиппотез, однозначно не было никакой битвой, а была либо попойкой переросшей в понажовщину, либо банальный грабежом небольшого отряда шведов, на что наталкивает мысль о том, что Александр изначально поджидал их.
Общепринято считать, что именно за победу в битве на Неве Александра Ярославича прозвали Невским. Однако впервые это прозвище встречается в источниках только с XIV в.- при жизни его именовали Александром Храбрым и Александром Грозны Очи. К тому же известно, что некоторые потомки князя также прозывались Невскими - не исключено, что таким образом за ними закреплялись владения в здешних местах. Историк же Игорь Данилевский и вовсе утверждает, что прозвище Невский впервые появляется лишь в Степенной книге, которая создавалась в царствование Ивана IV Грозного. "Составители,- пишет Данилевский,- преследовали вполне конкретную политическую цель: доказать преемственность власти московского царя от первых князей киевских. При этом авторы не стесняли себя исторической реальностью и широко применяли даже заведомо неправдоподобные сведения. Главным было для них доказать, что все князья, предки "государя царя и великого князя всея Руси",- святые. И Александр Ярославич не был среди них исключением. Ну а потом заработал другой механизм: в общественное сознание надо было внедрить определенные идеологические установки. Это у нас отлично умели делать и в XVI веке тоже".
Кстати, не оттого ли, что современники-новгородцы реальнее нас представляли себе происшедшее, они вместо выражения вечной признательности за "эпохальный ратный подвиг" на Неве осенью того же 1240 года попросили Александра Ярославича выйти вон, и обиженному такой черной неблагодарностью князю пришлось удалиться в Переяславль?
МИФ О БИТВЕ ПРИ МОЛОДЯХ [http://pasteboard.co/gWjQxnWuq.png]
Политическая подоплека
Все началось с 1561 года, когда 31-летний правитель Московии Иван IV посчитав, что вполне может обойтись без своего сюзерена - Крымского ханства, всерьез увлекся честолюбивой идеей провозгласить себя наследником византийских императоров. Но для этого необходимо было разрешение Константинопольского патриарха. Именно тогда Москва вспомнила о константинопольской митрополии, невольно оказавшейся в изоляции от православного мира и влачившей бедственное положение после падения Византийской империи. Это было только на руку московскому правительству и очень быстро в митрополию снарядили посольство. Богатые дары и денежные подношения от царя Ивана IV не прошли бесследно, старый патриарх купился на повышенное внимание к своей персоне.
К слову, титул царя на то время, не следует принимать буквально. Иван оставался великим московским князем, а тот факт, что в 1547 году он был венчан на царство - обычной фикцией. Светская власть не рассматривала это как акт, обладающий полной юридической силой. Но новоявленного царя это ничуть не смущало. Тем более он уже замахнулся на более высокий титул Византийского Кесаря. Оставалось только получить санкционирование собором и константинопольским патриархом грамоту, утверждающую Ивана IV Рюрика прямым наследником византийских императоров.
Как и следовало ожидать, нужная грамота была получена, то ли от задобренного подарками и деньгами константинопольского патриарха Иосафа, не поставившего в известность Вселенский Священный Собор, то ли от церковных владык, сфабриковавших ее в самой Москве, в любом случае эта грамота была незаконной и не носила юридической силы.
Посягательство на титул Византийского Кесаря покоробило крымского хана. Девлет Гирай вполне обоснованно считал Ивана IV своим подданным. К тому же вассальная от Крыма Московия имела в лице крымских ханов постоянную военную и политическую поддержку в затянувшейся Ливонской войне (1558-1583). Поэтому естественно, что он потребовал от Ивана IV объяснений. Но в Москве с пояснениями не торопились, ведь он щедро заплатил за нее, по-царски.
Нужно отметить, что с 1473 года и до 1563 года между Крымом и Московией серьезных разногласий не было. Даже когда Иван Грозный в 1552 году захватил Казанское, а в 1554 году - Астраханское ханства, в Крыму не предприняли особых мер по освобождению этих земель. Но после того, как вассал решился посягнуть на не принадлежащую ему корону, не посмотрели на его ближайшее родство с Мансурами, и отношения между Московией и Крымским ханством резко ухудшились.
В 1571 году хан подошел к Серпухову, где был Иван с Опричниною. Но царь бежал в Коломну, а оттуда в Александровскую Слободу мимо Москвы. Видимо хан его так страшил, что из Слободы он перебрался в Ярославль. 24 мая Девлет Гирай подступил к Москве и велел зажечь предместья. Пламя быстро распространилось, перебегая от одного деревянного строения к другому, и вскоре весь город был охвачен огнем. Конечно, погибло много людей, о чем так любят писать российские историки, забывая, однако упомянуть, что сам Иван, в этот же период, погубил более 1,5 миллиона человеческих жизней. Все "грозные" опричники попрятались. Они во главе со своим царем могли быть грозными только с беззащитным народом. Лишь 15 июня Иван приблизился к Москве, где его ожидали ханские послы с письмом Девлета Гирая: "...Я везде искал тебя, в Серпухове и в самой Москве; хотел венца с головы твоей: но ты бежал из Серпухова, бежал из Москвы - и смеешь хвалиться своим Царским величием, не имея ни мужества, ни стыда!.. снова буду к тебе,...если не сделаешь, чего требую, и не дашь мне клятвенной грамоты за себя, за детей и внучат своих". [Н.М. Карамзин "История...", том IX, стр. 97-99.]
События в Молодях
Видимо византийская корона была добыта большим трудом и за немалые деньги, поэтому Иван медлил бить челом Девлету Гираю, и едва узнав о намерении хана на следующий год снова приблизиться к Москве, как и в прошлый раз, проявил откровенную трусость и бежал, на этот раз в Новгород.
А Девлет Гирай в июле 1572 года снова приблизился к столице и спокойно расположился со своим войском в 50 верстах южнее от нее, в деревне Молоди, ожидая дальнейших действий со стороны царя. К слову, ханские ставки издавна находились недалеко от Москвы. К примеру, в Теплом Стане - современный район на юго-западе столицы, с золотоордынских времен находились поселки "ордынцев", которые обслуживали татарских послов, останавливавшихся при въезде в столицу и при выезде из нее. Вполне возможно, что и Молоди в свое время служил подобным станом.
А далее, как утверждают трактовщики русской истории, трусливый Михаил Воротынский, который уже повел себя трусливо и в Серпухове и в Коломне, якобы напал на в несколько раз превосходящие силы татар. Однако дальнейший разбор показывает, что либо никакого нападения не было вообще, либо Воротынский напал лишь на небольшой отряд татар.