Иметь и удержать!

И она знает, что Джо здесь будет неуютно. Он будет ныть, что ему не хватает душа, отдельной ванной, огромной кровати, всего. Она знает, что он захочет переехать, будет пытаться убедить ее придумать какой-нибудь предлог, чтобы в субботу переночевать в отеле, но она клянется себе, что будет непреклонна. Хотя бы раз в жизни она будет делать то, что она хочет.

А внизу, в гостиной, Эмили и Гарри лежат на диване, улыбаясь друг другу и нежно целуясь.

— Ну, и как тебе Элис? — Эмили поглаживает его по щеке, все еще не веря тому, что с ней рядом такой замечательный мужчина.

Гарри улыбается.

— Она совсем не такая, какой я ее представлял, — говорит он. — Она действительно очень простая и милая.

— Правда?

— А какой у нее муж?

Эмили хмурится.

— Я к нему хорошо отношусь, но думаю, он все-таки сукин сын. Конечно, он очень обаятелен, но с Элис строг, и я уверена, что он ей изменяет.

— Как можно изменять такой женщине, как Элис? — недоумевает Гарри.

— Знаешь, Элис уверяет, что он просто любит пофлиртовать, но лично я сомневаюсь. Элис, которую ты сегодня видел, это настоящая Элис — невероятно добрая, естественная и жизнерадостная, но ты сам увидишь, как она меняется в присутствии Джо.

— Как это?

— Она становится тихой, словно позволяя Джо быть в центре внимания, и она осторожна в своих словах и поступках.

— Ты думаешь, они счастливы в браке?

— О Боже. Понятия не имею. Но я никогда не думала, что Элис выйдет замуж за такого мужчину, как Джо, и будет вести такой образ жизни. Впрочем, кто знает, что происходит за закрытыми дверями?

Гарри тянется к Эмили и вновь целует ее.

— Хватит об Элис. Сейчас меня гораздо больше интересуешь ты.

— Это хорошо. — Эмили вздрагивает, когда Гарри приподнимает ей волосы и нежно целует в шею. — Я так ждала, когда же ты это скажешь.

Такси делает резкий поворот за угол, так что Джози отбрасывает прямо на Джо.

В машине царит интимное молчание. Джози в очередной раз задается вопросом, правильно ли она поступила, выпив столько коктейлей, в то время как Джо больше озабочен тем, куда им поехать — к нему или к ней. Пожалуй, лучше к ней, решает он. При всей своей ветрености он соблюдает осторожность и предпочитает не водить женщин к себе в дом — мало ли какие могут остаться следы.

— Остановитесь здесь. — Джози тянется за сумкой и пальто, и Джо тоже порывается выйти из машины. Джози поворачивается к нему, уже зная, каким будет ее следующий шаг. Воздух пропитан надеждой, их обоих так тянет друг к другу, и ей было бы так легко провести эту ночь в одной постели с ним, но это было бы ошибкой.

Она совершенно точно знает, что это было бы ошибкой.

— Не выходите, — резко произносит она. — Я дойду сама.

— Ага. Это значит, что на кофе меня не пригласят, я угадал? — Джо откидывается на сиденье, разочарованный, но не побежденный. Если не сегодня, так в следующий раз. Он знает, что в конце концов добьется своего.

— Да, на кофе вас не пригласят, — улыбается Джози, и в тот же миг Джо наклоняется к ней и в темноте целует. Один раз, второй. Три нежных поцелуя в губы. Вполне целомудренных, без налета сексуальности, но гарантирующих, что дружба его не устраивает, что если не сегодня, то в следующий раз это произойдет. В этом он абсолютно уверен.

8

Элис, зевая, спускается на цыпочках по лестнице, стараясь никого не разбудить. Постанывая, она растирает затекшие шею и плечи.

Кровать оказалась гораздо хуже, чем она ожидала. Три часа она спала как убитая, но остаток ночи провела, ворочаясь с боку на бок, так что в шесть утра проснулась с больной шеей.

Около часа она лежала в постели с книгой, а потом спустилась вниз, где ее встретили Хамфри и Дарма, которые, виляя хвостами и поскуливая, запрыгали возле двери.

Натянув пальто прямо на пижаму, она начинает искать сапоги и вспоминает, что разулась наверху. Ей не хочется подниматься в спальню, так что она просовывает ноги в огромные ботинки Гарри, хватает одну из шапок Эмили, натягивает ее на уши, пристегивает собакам поводки и, призывая их не шуметь, выходит с ними во двор.

Утро чудесное. Воздух холодный и хрустящий, на траве поблескивает иней, а небо ярко-голубое. Пересекая лужайку, Элис открывает ворота и выводит собак в поле. Она наклоняется и отстегивает поводки, с улыбкой глядя на то, как парочка резво бросается вперед с высунутыми от радости языками.

Она уже забыла, как прекрасен здесь пейзаж, как любит она открытое пространство, свежий воздух. Она ежится от холода и следует за собаками, неловко скользя подошвами по земле, стараясь не выпасть из гигантских ботинок.

Через двадцать минут она понимает, что скоро околеет от холода. Позвав собак как можно тише, она вновь пристегивает им поводки и ведет обратно к дому, чтобы приготовить себе кофе и согреться.

— Доброе утро! — Гарри сидит за кухонным столом с чашкой дымящегося кофе в руках. На нем джинсы и широкий свитер, и Элис, глядя на его голые ступни, с облегчением замечает, что с ними все в порядке.

— Вы выглядите неприлично счастливым для жаворонка, — смеется Элис, зная, что после ночи бурного секса это вполне естественно. Элис и сама жаворонок, по утрам встает с постели бодрой, так что ей даже не нужно взбадривать себя кофеином.

— Я всегда встаю рано, — улыбается Гарри. — Я видел, как вы гуляли с собаками. Мне очень стыдно говорить вам об этом, но, как мне кажется, ваши ботинки чуть великоваты для вас.

— Ах, да. Кстати, они ваши. Я не смогла найти свои, так что пришлось позаимствовать эти. Вы не против?

— Совсем нет. Рад, что оказался вам полезен. И шапка вам тоже идет. Можно приготовить вам кофе?

— М-м-м, звучит заманчиво.

* * *

— Ну, и как вы стали дрессировщиком собак? — Элис выставляет миски для злаков, пока Гарри стоит у плиты и жарит яичницу.

— Я собирался стать ветеринаром, — смеется Гарри, — но мне не хватило дисциплинированности.

— Вы хотите сказать, что учились в ветеринарном колледже?

— Да. Меня отчислили на втором курсе.

— Но это ужасно.

— В самом деле? Почему?

— Вам оставалось так немного до окончания. Не жалеете?

Гарри вручает Элис упаковку с беконом, чтобы та ее открыла, после чего бросает на сковороду шесть ломтиков. — Иногда. Но, как мне кажется, я не из тех, кому по душе работа с девяти до пяти.

— Вы считаете, что у ветеринара именно такой рабочий день?

— На самом деле даже дольше, нужно быть все время на связи, даже после дежурства. Но дело даже не в этом, а в рутине. Мне не хватает усидчивости, чтобы каждый день делать одно и то же, и, хотя иногда я задумываюсь о том, что пора бы остепениться, получить квалификацию, в целом я доволен своей жизнью.

— И ваша цель — всю жизнь дрессировать собак?

Гарри смеется, подходит к столу и раскладывает яичницу по тарелкам, а Элис подает тосты и садится. — Дрессировка собака — это очень интересно, но самое главное, у меня есть время заниматься другими делами.

— Например?

— Например, садоводством. И столярным делом. Я люблю работать руками.

— И что же вы делаете?

— Книжные полки. Скамейки. Ну, и все такое.

— Для себя или для других? Боже, как вкусно! Даже не помню, когда я в последний раз ела яичницу с беконом на завтрак. Это так по-декадентски!

— А что обычно вы едите на завтрак?

— Фрукты.

— И…?

Элис пожимает плечами.

— Только фрукты.

— Но это же не завтрак! — ужасается Гарри. — На завтрак нужно съедать что-то более существенное. Мне следует поговорить насчет вас с Эмили.

— А вы-то что едите по утрам? Не каждый же день у вас такой завтрак, как сегодня. Иначе у вас давно бы уже был инфаркт.

— Нет, такие завтраки предназначены только для выходных. Обычно я съедаю чашку каши, тост и фрукты. Да, иногда еще бывают оладьи.