Страница 3 из 3
На следующий день он все же отправился на работу, хотя Лоретта сделала все, чтобы он остался дома.
Она подумала о том, как бы достать еще патронов, но тут же решила отказаться от этого. Только не сейчас. Сейчас она не должна делать ничего, что показалось бы подозрительным.
Но дело повернулось так, что Альбертом заинтересовалось еще несколько врачей. И они были не единственными. Вскоре вся лаборатория носилась с ним. Альберту пришлось прекратить выполнять свои рабочие обязанности, хотя ему продолжали платить зарплату. Над ним проводили тест за тестом, и после каждого следующего все больше людей охватывало волнение.
Лоретта тоже начала волноваться. Напряжение тех недель, когда она делала попытку за попыткой убить Альберта, теперь сказалось на ней. Она все чаще чувствовала, как сердце начинает биться все яростнее и быстрее, нежели прежде. И теперь, когда происходило то, чего она не могла понять, она все время жила в страхе. За кем она замужем?
И когда ее нервы уже натянулись до предела, врач, наконец, все ей объяснил.
— Миссис Уильямс, — сказал он, — ваш муж уникален. Он единственный в своем роде.
— Но что такого он сделал, доктор?
— Он сам? Ничего. Но то, что сделали ему, чрезвычайно важно.
— Что ему кто-то сделал? Уж не думаете ли вы...
— Только не перебивайте меня, миссис Уильямс. Это и так сложно объяснить. Для начала позвольте мне заверить вас, что у вашего мужа отличное здоровье.
— О! Но это... это — чудесно!
— Но это еще не все. Он практически неуязвим для любых видов воздействия, какие нам только известны. Наркотики, огнестрельное оружие, яды, бактерии, вирусы, радиация... очевидно, все это не сможет подействовать на него.
— Но почему?
— Ну, мы пока что не совсем уверены... Как и прочие сотрудники лаборатории, он подвергался воздействию некоего необычного излучения. Однако, в других оно не вызвало никаких видимых изменений. По некоторым причинам, которые мы не можем понять, изменения произошли лишь в организме вашего мужа. Так называемая «стреляющая боль» возникла на последней стадии этих изменений. Теперь клетки его организма успокоились, наконец, в новой форме. Вы будете счастливы узнать, что болей больше не будет. По крайней мере, мы надеемся, что они не вернутся.
— Но я не понимаю, доктор. Вы сказали, что с другими ничего не произошло?
— Ничего такого, что мы смогли бы обнаружить. Возможно, в критический момент ваш муж съел что-то особенное. Может, принял какой-то наркотик, или даже смесь разных наркотиков. Возможно, он выпил какой-то особый коктейль в баре. Мы можем только размышлять над этим и попытаться повторить результаты в нашей лаборатории.
— Повторить? Вы имеете в виду, попытаться сделать то же самое с кем-нибудь еще?
— Конечно, миссис Уильямс. Если бы мы могли получить хотя бы намек на то, что съел или выпил ваш муж...
«Намек? — подумала она. — Я могла бы дать вам массу намеков. Без меня вы не допрете до них и за тысячу лет. Вы же никогда не предположите, что Альберт поел стрихнина, не так ли? И закусил его бутербродом с крысиным ядом? Нет, вы не додумаетесь до этого. Но так и было. Это облучение в лаборатории — и те яды, которыми я кормила его. Ну и нашла я времечко, чтобы попытаться его убить!..»
Доктор молчал, словно ждал от нее каких-то объяснений. Лоретта с трудом прокашлялась и сказала:
— Не ел он ничего такого, что не ест обычно, доктор. Но я не понимаю... почему это так важно? Вы имеете в виду, это нужно военным, чтобы солдат не могли убить?
— Не только военным, миссис Уильямс. Вы понимаете, на что способно тело вашего мужа? Мало того, что ему нипочем наркотики, пули и микробы, оно также может обходиться долгое время без сна, еды, воды и воздуха. Кроме того, похоже на то, что он никогда не состарится. Ваш муж, миссис Уильямс, единственный человек в мире, который никогда не состарится и не умрет. Ваш муж, моя дорогая леди, бессмертен!
«И виновата в этом я, — с ужасом подумала Лоретта. — Я попыталась убить его, а теперь он никогда не умрет. Я никогда не избавлюсь от него и никогда не смогу выйти замуж за Боба. Я теперь прикована к нему всю свою жизнь — и даже много столетий... Хотя что это я? Он-то будет жить долго, а я умру. Я не проживу столько, сколько он. Не могу сказать, буду ли я вообще жить... хочу ли я жить...»
Без единого вздоха Лоретта опустилась на пол. Доктор в тревоге склонился над ней, но она уже была мертва.
Для Альберта это получились очень печальные и неприятные похороны. Он уже был известен в определенных научных кругах, и его слава будет расти и расти, но ничто не восполнит ему утрату Лоретты. Он знал, что уже никогда у него не будет такой доброй, нежной и заботливой жены, которая будет так любить его. И никогда у него не будет жены, которую бы он так любил.
Разумеется, он не сможет жить в одиночестве. Он слишком привык к супружеской жизни. Так что он женился на другой женщине и был ей верным мужем даже после того, как она превратилась в седую старуху, а он по-прежнему оставался молодым. После ее смерти он нашел другую жену, затем еще одну...
Он был единственным в мире бессмертным. Никакие исследователи не додумались до стрихнина в вине и крысиного яды в бутербродах, как недостающих компонентов для бессмертия.
В пятисотый день рождения ему устроили грандиозную вечеринку. Там собрались все сильные мира. Межпланетные государственные деятели и политики разных стран, кроме того, ядерные физики, математики, психологи, самые знаменитые скульпторы и кинозвезды, конструкторы звездолетов и космические пилоты, и еще громадная толпа людей, о которых он никогда и не слышал.
Его жена тоже была с ним... он уже не помнил, четырнадцатая или пятнадцатая? Он просто сбился со счету. Но он хорошо помнил Лоретту. Это была единственная жена, о которой он по-настоящему тосковал.
И когда все собравшиеся подняли бокалы и провозгласили тост:
«Долгой вам жизни, Альберт!», он вспомнил, что первой это произнесла она.
Слезы навернулись ему на глаза.
— Я чувствую себя не очень хорошо, — сказал Альберт, в бессмертном сердце которого жила бессмертная боль.
Перевод А. Бурцева