Страница 38 из 117
Он что, издевается надо мной? Когда успел одежду поменять, и, самое главное, как? На мне было РОЗОВОЕ платье! Ненавижу этот цвет, да ещё уйма рюшек! Осталось только хрюкнуть для полного образа! Так, спокойствие, нужно взять себя в руки и не подать виду, что я в ярости. Приняв решение, быстро привела себя в порядок и вышла из ванной комнаты с таким видом, будто он меня одел как королеву.
— Дорогой, такой приятный сюрприз, как ты угадал, что розовый — мой любимый цвет?
При этом не забывала хлопать ресницами, как полная дура. Хотел такой образ — получай и умиляйся!
— Я просто в восторге от фасона платья, даже не знаю, как тебя отблагодарить за такой сюрприз? — Он не ожидал такой реакции, и она ему не понравилась. До меня только дошло, что он специально меня провоцирует.
Ну уж нет, милый, на этот раз я не поведусь на твою провокацию, обломись, господин хороший. Сейчас самое главное — уйти по-тихому от этого ненормального и не делать при этом резких движений.
— Тебе понравилось, любимая? — от его слов меня аж передёрнуло, что, соответственно, не укрылось от очень наблюдательного ректора. — Что-то не так, радость моя? — лукаво улыбаясь, спросил уже элегантно одетый ректор. Но вот образ его обнажённого, чувствую, ещё долго будет преследовать меня.
«Ещё как не так!» — хотелось крикнуть, но выходить из образа я не собиралась. Ломать комедию — так до конца.
— Всё так, милый, просто подумала, что идти на занятия в таком виде нельзя. Как же жаль, что такую красоту придётся снимать. Но, ничего страшного, сходим вместе куда-нибудь поужинать послезавтра, и я смогу похвастаться твоим подарком. Правда, дорогой? — И такое лицо при этом невинное состроила, а в глазах надежда. После такого взгляда никто не может отказать.
— Конечно, сходим, радость моя, можно и сегодня сходить.
— Не получится, — притворно расстроилась я.
— Почему, любовь моя? — не уступал мне в этой игре ректор. Он актер ещё тот, у него учиться и учиться можно.
— Так график сменности посмотри, следующее свидание только через сутки, так что не будем отступать от него. Но всё, мне пора, и не забудь про двадцать две бутылки гномьей настойки.
— Почему двадцать две? — удивился несчастный.
— Как почему, двадцать — за нервы и две — за ночь, что, забыл?
— Хорошо, солнышко, только не смей пить!
— Конечно, не буду. Как ты мог обо мне так плохо подумать, я с бутылок буду пыль сдувать и любоваться ими. Прям как царь Кощей над златом, то есть, бутылками, буду чахнуть.
— Опять шутишь, Катерина!
— Какие шутки, я на полном серьёзе говорю, можешь сам раз в неделю инвентаризацию проводить, если моим словам не доверяешь. — И такую оскорбленную мину сделала, что товарищ поверил. Кажется?
— Хорошо, иди, а то действительно можешь опоздать на занятия. — Я быстро развернулась и отправилась к двери.
— Катерина, ты ничего не забыла? — Ну что ещё этому гаду нужно?
— Что? — продолжая улыбаться, спросила ректора. А вот в мыслях я его просто готова была убить.
— А поцелуй на прощание? — блин, сдался ему этот поцелуй.
Прикинула, что он может опять явиться в нашу комнату, как в прошлый раз, матюгнулась на него, конечно же, про себя и, не видя другого выхода, пошла поцелуй на прощание дарить. Решила подарить целомудренный поцелуй, но ректор был в корне не согласен с моим решением. Соответственно, меня опять наглым образом начали совращать и лапать! Невероятными усилиями удалось прервать этот беспредел и рвануть на всех парусах из дома ректора. При выходе я хотела накинуть иллюзию на розовое безобразие, но на мне неожиданно оказалась моя вчерашняя одежда. Вот как он это делает? На иллюзию это не похоже, с ним вообще ничего не понятно, он сплошная загадка. Ладно, будем разбираться постепенно со своими проблемами. Сейчас самое главное – это убрать его из академии, далее нужна карта. Плана у меня чёткого не было, так что будем импровизировать.
А чем страшны русские? Правильно, своей импровизацией. Когда вернулась в комнату, застала Лиру, ну и теперь, как оказалась само собой разумеющимся, Герту. Смотрели они на меня как на врага народа.
— Привет, что такие кислые, то есть, злые? — тут же обратила внимание, что у каждой из них по тетради. Прям как прилежные ученицы. Ну, с Лирой всё понятно, тетрадка у неё заветная, а вот Герта удивила меня. Ей-то зачем русский матерный знать? М-да, маразм крепчает.
— Ты где была? — первой не выдержала Лира, а в глазах такой упрёк.
— А ты отгадай с трёх раз! И не нужно на меня смотреть так! Я, между прочим, не на курорте прохлаждалась! — Это они на меня ещё и злятся? Я рисковала, нервы свои тратила, когда на диверсии в тылу врага была, а тут такой приём!
— Что, опять у ректора? И как, зелье подлила? Подействовало? Что так долго? Мы, между прочим, волновались. — забросала меня вопросами Лира.
— Цыц, нервная! Не всё сразу, тетради можете убрать, новых слов не будет. — Они расстроились, но тетради не убрали, надеялись, что во время рассказа я всё-таки что-то новое выдам, и не зря, как оказалось. После того как я рассказала о проваленной операции и о чёртовом договоре, все начали судорожно искать выход из сложившейся ситуации.