Турухтанные острова

— А теперь куда? — удивился Олег. — Ведь речка не в ту сторону.

— Так надо.

Ельник был сумрачен и глух. В рост человека на деревьях ни одной лапки, а выше они переплетались так густо, что почти не пропускали свет. Казалось, идешь под какой-то низкой кровлей. Вся земля засыпана хвоей, кое-где торчат трухлявые замшелые пеньки — если наступить на них, они разваливаются, будто сделанные из песка куличи.

— Похоже на тайгу, правда? — спросил Мишка, присев и осматриваясь.

— Немножко похоже.

— Вы были когда-нибудь в тайге?

— Нет, не был, — признался Олег. — Только по телевизору видел.

— А за Полярным кругом?

— Тоже не был.

— И в Африке?

— Тем более.

— А на Турухтанных островах?

— Нет.

— Эх вы! Туда трамвай ходит. Останавливается недалеко от нашего дома. Неужели вам не интересно туда съездить?

Олег пожал плечами. «Действительно, где они, эти Турухтанные острова? Всю жизнь прожил в Ленинграде — и не представляю. Хотя название сто раз слышал. Что за острова?»

Они выбрались на поляну, за которой протекала река. Это была веселая, ярко-зеленая поляна, поросшая сочной, высокой травой, светлая, радостная. Над ней порхали голубые мотыльки, очень заметные на фоне темного ельника. В траве трещали кузнечики.

— Теперь смотрите, — сказал Мишка, став на колени. — Вот здесь они. Слышите, трещат? Это они проверяют свои мотоциклы.

Где-то за ельником послышалось: «Ми-иш-ка-а!»

Звала Инна. И сразу же еще несколько голосов:

— Мишка!! Мы уезжаем! Иди сюда! Ау-у!

— Эх, — вздохнул Мишка, — ничего не выйдет. Они испугались и все попрятались.

И действительно, треск в траве умолк.

— Мишка! — на поляну вышла Инна.

— Чего тебе? — спросил Мишка, приближаясь к ней.

— Где ты измазался? — напустилась она на Мишку, неодобрительно поглядывая на Олега. За ней на поляну вышли Даша и Юра Белогрудкин.

— Ну, голубчики, а мы думали, что вы потерялись. Все давным-давно уехали. Где это вы пропадали?

Олег и Мишка переглянулись. У них была теперь общая тайна, которую они никому не могли доверить.

Последние две недели у Буркаева не было ни одной свободной минуты: начались стендовые испытания по заказу «Гроздь». По опыту работы Буркаев знал, что главные конструкторы бывают двух типов: одни предпочитают руководить «из норы», другие — «с горы». Таков стиль их работы.

Первые пытаются влезть в каждую мелочь, сделать все сами. Конструкторы же второго типа предпочитают «общее руководство», а все остальное должны выполнять другие, в первую очередь — разработчики отдельных приборов. Сами они боятся даже близко подойти к аппаратуре и чуть что случилось, малейшая закавыка, тотчас создают невероятную шумиху. Начинаются телефонные звонки, докладные записки и начальникам лабораторий, и главному инженеру.

При проведении испытаний они требуют присутствия всех основных исполнителей — независимо от того, работает их прибор или нет. Все равно, сиди. Так им спокойнее!.. Именно таким и был главный конструктор по изделию «Гроздь» Родион Евгеньевич Новый.

Делать на стендовых Олегу было нечего. Аппаратура работала исправно. Укрывшись в уголке за прибором, он «набросал» на листке миллиметровки блок-схему стенда для проведения испытаний новой трубки. И пришел к выводу, что, пожалуй, не так и страшно все, как вначале представлялось. Любая новая работа поначалу кажется сложной, подчас просто невыполнимой. Но потом привыкнешь, присмотришься, и вроде бы ничего. Можно позаимствовать, конечно с соответствующими переделками, готовые узлы из других изделий. Это уже что-то!.. Заново придется разрабатывать только усилитель. Правда, это тоже не фунт изюма. Есть над чем подумать. Но — интересно!

Прикинув загрузку группы, Олег решил разработку усилителя поручить Сереже Маврину. Хотя, безусловно, для такого дела Сережа не лучшая кандидатура. Но никого больше нет. «Что ж, буду подключаться сам». Доработкой заимствуемых узлов, подбором комплектации к ним займется Юра Белогрудкин. Только он!

Почему-то Инна никак не могла забыть тот последний разговор с Дашей. Ее злило, что эта девчонка может относиться к ней с жалостью.

А Даша по-прежнему вела себя смешно и глупо. Возвращаясь с обеда, читала на ходу, держа в одной руке томик Гомера, а в другой за длинный ремешок — сумочку, которой, никого не замечая, размахивала в такт прочитанным стихам. И когда ее окликал кто-нибудь из знакомых, она, как бы очнувшись, произносила «А-а?» и смотрела удивленно — мол, откуда вы появились? — а затем кивала: «Здравствуйте». И, как обычно, ругала Белогрудкина, когда, закинув ногу на ногу, тот разговаривал с очередной дамочкой, нежным баритоном «щекотал ей ушко». А Юра хохотал, делая большие глаза, и, будто оправдываясь, говорил ей:

— Милочка, ты это напрасно. У меня справка есть, что я еще не целованный.

Инна жила в предчувствии, что должно что-то случиться. И поэтому, когда несколько позднее обычного она вернулась домой и не застала сына, ее словно толкнуло что-то в сердце: вот оно! Хотя и прежде случалось, что Мишка забредал к кому-нибудь из приятелей и засиживался в гостях.

«Пусть придет, я его отчитаю!» — думала Инна.

Приготовила ужин, включила телевизор, полистала журнал, а его все не было. Зашла к Мишкиному приятелю Сережке, но Ефросинья Петровна, Сережкина бабушка, сказала, что Мишки у них не было. А у Сережи разболелась голова и он спит. Инна вышла на улицу. В сквере увидела мальчишек, Мишкиных ровесников.

— Не знаете, где Миша?

— Нет.

Она уже направилась к парадной, но вдруг один из них сказал:

— А он поехал путешествовать.

— Куда?.. Зачем?..

На Турухтанные острова.

— Да, — загалдели все ребята разом, — на Турухтанные острова. Он сел в трамвай и поехал. Вон туда.

«Боже мой! — ужаснулась Инна, припомнив, что совсем недавно Мишка спрашивал у нее про эти острова. — Зачем они ему? И где они? Что ему там надо?»

Сама она ни разу не бывала на этих островах и смутно представляла, где они находятся. Выбежав на улицу, она заметалась на тротуаре. Ей повезло, подвернулось свободное такси.

— Гоните быстрее! — попросила Инна.

Оказалось, Турухтанные острова находятся не так уж и далеко. Как только свернули за ТЭЦ и машина покатила по тряской брусчатке, слева и справа вдоль дороги потянулись заборы, за которыми вздымались высоченные горы угля и песка. За ними виднелись краны на растопыренных ногах-опорах. Потом Инна увидела залив, синюю воду и над ней фиолетовые облака.

У трамвайного кольца она выскочила из такси и побежала к железнодорожному пути, по которому медленно, словно гусеница, полз состав. Справа — ворота в порт, проходная, слева — забор и тоже ворота. Начало состава находилось за одними воротами, конец — за другими. Инна остановилась возле пути. Постукивая на стыках, мимо нее мерно катились колеса, и, когда вагон проезжал, она на мгновение видела напротив себя бабку в ярко-оранжевом жилете с флажком в руке.

Не вытерпев, Инна побежала вдоль путей — ноги по щиколотку проваливались в рыхлую землю, — и, когда оказалась возле ворот, последний вагон прополз мимо, и она увидела совсем рядом двух толстых, совершенно одинаковых мужчин в мичманках возле открытой двери в проходную. Оба с интересом смотрели на нее.

— Вы не видели здесь мальчика? — спросила она.

— Нет, — ответили они, продолжая рассматривать ее.

Она побежала к воде. Берег, очевидно, когда-то выравнивали бульдозерами. Землей завалили доски и бревна. Теперь, вымытые водой, они торчали из подрубленного волнами обрыва. Не так далеко от берега был остров. А правее стояло громадное, больше, чем этот остров, судно. И к нему, то ли от острова, то ли от барж, полз утюг — буксир, тянул за собой завесу черного дыма.

— Мишка! — покричала Инна.

Она вернулась на совершенно пустынную, будто посреди Сахары, трамвайную остановку, жалея, что отпустила такси.