Страница 23 из 31
Тогда вождь перебил Ману и сказал:
— У Ману длинный язык, но короткий ум! Пусть расскажет Мабора, который привел пленного вместе с Ману.
Мабора был одним из тех парней, что когда-то подшучивали над Каи-Наи, пуская в него стрелы.
— Я ставил силки на енота, — начал Мабора, — слышу, кто-то кричит. Я поднялся и тоже крикнул: го-го!.. А тот кричит: сюда! Я побежал. Вижу, на земле лежит рыжий человек, а на нем сидит Ману и рычит — сюда! Я подбежал. Мы вдвоем связали рыжему руки. Вот и все! — закончил Мобара.
Вновь пришлось говорить Ману. Ману долго путался, но в конце концов слушателям удалось понять, как было дело. Возвращаясь домой, он вздумал посмотреть, не попался ли какой зверь в ловушки, которые он поставил вчера на новом месте. Он шел очень тихо. Приблизившись, он увидел возле ловушек человека. Это был беловолосый мужчина. Он стоял наклонившись и рассматривал ловушки. Оглядев ловушки, а они были пусты, беловолосый пошел по какому-то следу. Ману пошел за ним, заинтересовавшись, по какому такому следу идет беловолосый. След был мужской, но не принадлежал ни одному из мужчин со скалы: Ману хорошо знал следы всех людей своего племени. Прячась за деревьями, он стал следить за беловолосым. Вскоре беловолосый остановился на том месте, с которого можно было видеть вершину скалы, и тихонько затрещал, как сорока. В ответ с какого-то дерева послышался такой же сорочий скрежет. Ману стал рассматривать деревья и на большом дубе, стоявшем посреди прогалины, увидел второго беловолосого человека: тот стоял на ветке и, приставив ладонь к глазам, рассматривал скалу. Увидев человека, который крикнул ему по-сорочьему, он слез с дерева и начал что-то говорить своему товарищу, показывая рукой на скалу. Тогда тот, за которым следил Ману, полез на дерево, а второй повернулся и пошел в сторону реки. Ману не знал, что делать: остаться здесь и следить за человеком на дереве или последовать за ушедшим к реке. Подумав, он решил подождать, пока беловолосый не слезет с дерева. Беловолосый сидел высоко, дерево одиноко стояло на прогалине, и поэтому трудно было незаметно подкрасться и достать чужака стрелой. Беловолосый сидел на дереве, рассматривая скалу, а Ману следил за ним и думал. Затем Ману пришло в голову взять беловолосого живьем; и когда тот слез с дерева и прошел мимо, Ману бросился на него и повалил на землю. Беловолосый молча сопротивлялся, а Ману, зная, что поблизости должны быть свои, закричал и на его крик прибежал Мабора. Вдвоем они одолели беловолосого и связали ему руки. Услышав, что пленник рассматривал скалу и, очевидно, был лазутчиком, все подняли крик, особенно женщины: они визжали, кидались на беловолосого и, наверное, выцарапали бы ему глаза, если бы вождь их не отстранил. Обратившись к пленнику, он спросил:
— Кто ты? Что ты делал в нашем лесу?
Беловолосый молчал, только глаза под рыжими бровями бегали по лицам обитателей скалы. Вдруг его взгляд упал на жену Ману, соскользнул по ее фигуре и остановился на ногах женщины. Правая нога ее была немного искривлена.
Женщина, не выдержав взгляда чужака, отошла и спряталась среди подруг. Беловолосый оскалил свои клыки и сказал:
— Я видел твои следы в лесу, ты косолапая, как медведь!
Ману стукнул его за это кулаком по голове, а вождь снова спросил пленника:
— Кто ты и для чего бродишь по нашим лесам?
Беловолосый опять ничего не ответил. Тогда Каи-Наи, который долго присматривался к нему, выступил вперед и сказал:
— Я знаю этого человека. Он из тех людей, что перебили наше племя, убили моего отца и увели в плен мать. Помнишь, — обратился он к пленнику, — как я укусил тебя за ногу?
Все посмотрели на ноги беловолосого. На правой икре отчетливо виднелись следы зубов Каи-Наи. Лицо беловолосого вспыхнуло зверским гневом, он бросился на Каи-Наи, но Ману снова ударил его кулаком по голове и крикнул:
— Стой, рыжий кабан!
— Жаль, что не разбил тогда тебе голову топором! — кинул пленник мальчику.
— А для чего я пришел сюда, — спросите у этого волчонка! — он указал на Каи-Наи. — Он хорошо знает, зачем мы приходили к ним в лагерь. Ха, ха! У вас очень много женщин, а у нас их мало! — добавил он, смеясь прямо в глаза охотникам.
Все, пораженные смелостью и наглостью пленника, некоторое время молчали. В словах этого связанного и окруженного врагами человека чувствовалась какая-то сила и уверенность в себе.
Но вскоре обитатели скалы опомнились. Поднялась буря возмущения и, если бы не запрет вождя, пленника разорвали бы на куски.
Ему крепче связали руки и ноги и повалили на землю. Мужчины сели у костра и стали советоваться, что делать с пленным. Возле него остались только женщины и дети. Они плевали ему в глаза, кололи костяными иглами и стрелами, выдирали волосы из его рыжей бороды. Потом им это надоело и они, оставив пленника, пошли спать. Мужчины продолжали совещаться. Никто не знал, случайно ли беловолосые люди оказались у красной скалы, были ли они лазутчиками, следовало ли ждать нападения беловолосых. Племя беловолосых было очень большим; напади они на скалу, и атаку вряд ли удалось бы отбить, хотя скала была достаточно высока и защищать ее было удобно. Решено было снова допросить пленного. Вождь подошел к нему и спросил:
— Скажи, что ты делал в наших лесах? Если не скажешь, мы огнем заставим тебя заговорить!
Пленник засмеялся.
— Недаром старики говорят: когда хочешь, чтобы тебе не поверили — говори правду. Я же тебе сказал, зачем мы приходили к племени Уру-Уру. Ждите нас и к себе!
— Сейчас он заговорит по-другому! — сказал Ману.
Он вытащил из костра головню и прижег пленнику живот. Тело пленника заскворчало, в воздухе запахло горелым мясом… Но чужак только нахмурился.
— Ты хоть и сильный, а глупый. Когда-нибудь люди из моего племени придут к вам, перебьют вас всех, а женщин заберут!.. И твоя косолапая попадет к нам. Ха, ха!
Ману хотел раскроить ему голову топором, но вождь остановил его и спросил пленного:
— Много ваших сейчас следит за нами?
— Сколько надо! — коротко ответил пленник.
Видно было, что беловолосый насмехался над своими врагами.
— Зря вы расспрашиваете рыжего шакала, — сказал колдун, который все время сидел молча и только слушал. — Он ничего не скажет. Завтра утром мы сбросим его со скалы на камни, а за его товарищем, которого видел Ману, нужно отрядить погоню. Может, их было только двое, и они случайно забрели в наши края. Надо убить и второго: тогда беловолосые люди, не зная, куда подевались их лазутчики, не узнают и о нас.
Эта речь показалась разумной всем охотникам, и потому решено было, что завтра утром по следам второго чужака пойдут Ману и Мабора. Если он окажется один, они убьют его или приведут живьем на скалу. Пленника решили сбросить со скалы, чтобы все племя видело смерть врага.
Еще не выплыла из-за скалы луна, а все племя уже спало в пещерах. На площадке мерцал огонь, чуть в стороне лежал пленник, а около него, сгорбившись, сидел часовой — он присматривал за пленником и по мере надобности подбрасывал в костер хворост. Стражником назначили Мабору, молодого парня, сына вождя. Маборе очень хотелось спать — он весь день бродил по лесу, потом вместе с Ману ловил чужака и устал, как убегавший от волков олень. Голова его невольно клонилась к коленям, а веки были такими тяжелыми, так слипались, что он с большим трудом их разлеплял. Он тер глаза кулаками, стараясь не уснуть, даже попытался запеть какую-то песню, но сон брал свое, и голова его то склонялась к коленям, то вдруг приподнималась, когда Мабора усилием воли заставлял себя проснуться.
— Не спи, дурья башка, а то убегу! — сказал ему пленник.
— Врешь! — подняв голову, ответил Мабора, встал, подошел к пленнику и пощупал узлы на руках и ногах.