Страница 61 из 80
- Что значит личная?
- Я дальняя родственница Эмилии Верзилиной.
- Ипона мать… - только и нашлась, что сказать Светлана. Она бы и покрепче выразилась, да язык не повернулся, - Кхм… Понятно, но мне-то расскажете, надеюсь?
- Вам расскажу. Но под честное слово, что это останется строго между нами.
- Бог ты мой, даю три честных слова, что буду молчать как рыба – говорите скорее.
- А про Кашину с рисунком Врубеля, уже не надо?
- Это вы меня сейчас поддели что ли? Вам сколько лет?
- Девяносто три.
- А шутите как молодая… И знаете что?
- Что?
- Я рада, что мы познакомились. Ну всё, достаточно реверансов – рассказывайте.
Лидия Петровна улыбнулась и начала:
- Откуда, по-вашему, мы знаем подробности ссоры Лермонтова с Мартыновым?
- Как откуда, не поняла?
- Если вы перечитаете показания всех, якобы участников дуэли, то ни в одном рассказе не найдёте того, кто бы сказал, что он лично слышал, слова Мартынова на том самом вечере у Верзилиных. Кроме…
- Кроме Эмилии Верзилиной.
- Точно. Именно с её слов мы и знаем о том, что Мартынов что-то говорил Лермонтову.
- А как же: - «Музыка затихла и слова Лермонтова о горце с большим кинжалом, прозвучали в тишине на всю залу. Мартынов побледнел, ну и т.д.»?
- Да ни как, это уже легенда, которую все пересказывают, как данность. А вот то, что мы знаем точно – родилась Эмилия в 1815 году и в 1841-м, когда происходили эти драматические события, ей было уже 26 лет, по тем временам достаточно зрелый возраст для девушки. Мягко говоря, она уже засиделась на выданье. Почему по-вашему? Дурнушка была? Нет. Бедная? Нет. Как раз наоборот, и красивая и богатая… И ровно поэтому поклонников было хоть отбавляй, включая самых именитых, как например, князь Владимир Барятинский. Так в чём дело?
- Вы меня спрашиваете?
- Да.
- Не хотела? Ветреная была?
- Вариант конечно, но что мешало ей быть замужней при этом?
- Ну как сказать… Свобода тоже важная ценность в этом вопросе, нет?
- Нет. Или, ещё одно расхожее утверждение, что ссора у Мартынова с Лермонтовым, вышла из-за Верзилиной, мол они были соперники. Как вам?
- Вряд ли. В этом соперничестве ведь преуспел Мартынов, так зачем бы ему было вызывать Лермонтова из-за этого?
- Вот именно. И если он преуспел, да ещё стрелялся из-за неё, то почему не женился на ней после? Разлюбил что ли? Мало этого, через четыре года в 1845 году Николай Мартынов женился совсем на другой, на дочери киевского губернского предводителя Софье Проскур-Сущанской, которая родила ему пятерых дочерей и шестерых сыновей.
- Ого…
- Да, жил вполне счастливо. А что же Эмилия? Она-то вышла замуж или нет? – бабушка сделала паузу, с усмешкой глядя, на Светлану.
- Ну, не томите, вышла?
- Вышла, вышла, но не сильно спешила с этим. Погуляла в сласть, и вышла замуж лишь в 1851 году, когда ей было 37-лет, за троюродного брата и друга Лермонтова Акима Павловича Шан-Гирея. Который кстати, был на три года младше её.
- О как…
- Да, интересно. И о чём это говорит?
- Не знаю… О том что Аким Павлович Шан-Гирей любил женщин постарше?
- Может быть, - со смехом согласилась Лидия Петровна, - Но в первую очередь о том, что родственники Лермонтова не считали её виновницей дуэли. Не странно ли? У их родилось двое детей: мальчик и девочка. А умер он в 1883 году в возрасте 65 лет. Его супруга, и моя прабабка Эмилия, пережила его на 8 лет, и умерла в 1891-м году, дожив до преклонных 75-ти лет, смешно. Что говорить о моих 93-х ?
- Да ладно, вам больше семидесяти не дашь…
- Спасибо, - опять усмехнулась бабушка, - и не давайте.
- Хорошо, так кто же убил Лермонтова?
- Не спешите, теперь давайте вспомним о пропавших письмах…
- О. Которые у Лермонтова украли в Тамани?
- Да, те самые. Так вот, эти злосчастные письма, сёстры Мартыновы передали поэту где?
- Где?
- В Пятигорске. А это значит что?
- Да не томите уже, что это значит?
- Что семейство Мартыновых, включая сестёр естественно, в 1837-м году находилось в Пятигорске, где уже блистала Эмилия. Запомним это первое пересечение.
- В каком смысле, какое пересечение?
- Что Наталья Соломоновна Мартынова и Эмилия Верзилина были в Пятигорске летом 1837 года, и Лермонтов тоже был там. И говорят, неудачно ухаживал за Натальей Соломоновной.
- Сколько им было лет тогда?
- Наталье 17, Лермонтову 23, а Эмилии 22.
- Совсем дети, по нынешним временам…
- По нынешним да, но скажите, кто из нынешних 23-х летних, пишет «Героя нашего времени»?
- А Лермонтов уже писал его?
- Да именно тогда, и как говорили тогда же, прототипом княжны Мери была не кто иная, как Наталья Мартынова.
- Ого, так значит у них был роман всё-таки?
- В том виде, как описано в повести нет, но нет дыма без огня, и что-то между ними было. И это что-то заставило Лермонтова прочитать письмо Натальи.
- Всё-таки прочитал письма? А потом объявил об их пропаже? Это правда?
- Да, правда.
- И что же он прочитал там?
- Что у Натальи Мартыновой был роман с Эмилией Верзилиной.
- Вот это да…. И что?
- Судя по всему, это произвело на юного поэта сильное впечатление.
Светлана надолго замолчала, обдумывая услышанное, и постепенно разрозненные пазлы сами собой начали складываться в общую, понятную картину.
- Так он не ухаживал за Эмилией в 1841 году, когда опять оказался в Пятигорске, а пытался как-то поквитаться с ней?
- Именно. Только у него ничего не получалось, она оказалась для него слишком крепким орешком. А когда он в бешенстве пообещал ей, что в следующем романе, он изобразит её с Натальей, и их отношения - она застрелила его.
- И случилось это на пикнике, в присутствии всей известной компании?
- Да, он был так раздосадован, её колкими словами, что Наталья никогда не променяет её ни на кого другого, а уж тем более на него, что вскочил на коня, собираясь уехать, не дожидаясь окончания пикника, но перед отъездом бросил ей. Что он посмотрит, какая она смелая, когда прочтёт об этом в его новом романе. Вот тут-то она и подошла к нему, со словами: - «Зачем ждать так долго? Какая я смелая можно узнать прямо сейчас». И застрелила его, из его же собственного пистолета, который достала из седельной кобуры.
- Поэтому такой раневой канал, и поэтому все свидетели молчали о случившемся. Понятно, они были полностью на стороне Эмилии. Дааа. А Николай Мартынов взял вину на себя, действительно спасая честь сестры Натальи.
- Да.
- И вы не хотите, чтобы эту реальную историю, кто-то узнал?
- Не хочу.
- Обалдеть…
Они надолго замолчали.
Светлана переваривала масштаб услышанного, и он всё больше и больше поражал её. «Какая фантастическая история… Правильно делает, что молчит о ней. Если её обнародовать такое начнётся… Восстанут все без исключения. Первыми, естественно, оскорбятся патриоты – Как же так, светоч русской поэзии ревновал Наталью Мартынову к женщине, и был ею застрелен за это – банальная бытовуха. И даже хуже, не просто бытовуха, а бытовуха с неправильным уклоном. По нынешним временам, это вообще ни в какие ворота.. И ни тебе борьбы с самодержавием, ни ореола мученика - один позор, даже романтики никакой нет. Боевой офицер, ввязался в конфликт с бабами, и погиб не ЗА бабу, а ОТ бабы – кошмар патриота. Дааа. А остальные: литературоведы, историки, краеведы и прочая сволочь, пардон, сотрудники умственного труда – как заголосят? И даже не заголосят, а завоют, и накинуться со всех сторон. Так и вижу их научные перекошенные рожи, жуть. Мда… Нельзя говорить об этом».
- А кто ещё знает эту историю? – наконец спросила она Лидию Петровну.
- Никто.
- Как никто? А Надя из музея?
- Нет, не знает. Знает ещё Ирочка, моя внучка, но она не верит, считает, что доказать подлинность письма невозможно, так что не стоит и дёргаться. И отнОсится к этому как к семейному преданию.