Страница 26 из 80
Незаметно для себя они потихоньку приближались друг к другу, и уже стояли на расстоянии вытянутой руки. Светлана заметила это, и поняла, что если она сделает ещё хоть один шаг в сторону Марии, то они окажутся в очень опасной близости. – «Я ведь обнять её хочу. – Вдруг подумала она про себя. – Ещё чуть-чуть и я сделаю это». Но сделала она ровно обратное, отступила на один шаг назад и пробормотала скороговоркой:
- Извините, не нужно было мне приходить. Извините. – Развернулась и пошла на выход.
Никто её не остановил и не окликнул.
Она прошла несколько комнат, потом прихожую, потом несколько шагов по дорожке на улице до калитки, с силой открыла её и в запале прошла ещё метров сто, пока не остановилась в осознании того, что же она натворила.
«Что я наделала? Почему так плохо всё вышло? Чёрт-чёрт-чёрт, что же делать? Вернуться? – Она обдумала эту мысль. – Вернуться? И что дальше? Что сказать? Нет. Нельзя уже. Да и зачем? – Она глубоко вдохнула и глубоко выдохнула. – Всё-всё, проехали, даже и к лучшему. На что ты рассчитывала? На любовь морковь с ней? Чушь какая. Всё. Всё правильно. Так должно было и случиться. Отлично. Да. – Она посмотрела в обратную сторону, как будто ожидая увидеть, что девушка идёт в след за ней, но не увидела».
– Вот и хорошо. – В слух произнесла она. – Славно поговорили. Да. – Хотела ещё что-то добавить, но увидев, что на неё оборачиваются прохожие, остановилась. «Всё. – Сказала тихо себе под нос».
Но что-то ныло у неё в груди, что-то не хотело такого развития их знакомства. И это что-то продолжало заставлять её обдумывать разговор снова и снова.
«Подумать только, она устроила мне выволочку за Купцову, а? Ничего не было. Ни-че-го. – Проговорила она про себя веско, и тут же сама задала встречный вопрос. – А ты сама с кем провела эту ночь, а?- Она заметила, что перешла «на ты» с ней, хоть и во внутреннем диалоге, но всё же. Мда… - Я, вчера, только кофе выпила, и всё, и как штык домой. А вы милая дама из 19-го века куда отправились? – От предположения, куда отправилась Мария с молодым человеком, и чем они там занимались, Светлане стало совсем тошно. – Ну и правильно, что так всё закончилось. Правильно, что ушла. Хорошо, с этим решено, а вот что делать с расследованием? Музей теперь закрыт для меня. А что я хотела там выяснить? Как погиб Лермонтов? Мне это действительно интересно? Да ни разу не интересно. – Она, чуть было, не обернулась к музею, чтобы сказать им об этом (или ЕЙ? Как будто ОНА могла слышать…), что ей ни разу не интересны, ни Лермонтов, ни музей, ни дуэль эта дурацкая… Что я могла там узнать? Чем занималась Кашина? Я и так знаю – готовила выставку. В процессе подготовки нашла рисунок Врубеля. Вернее не нашла, а выяснила, где он находится, и поехала смотреть его. Поехала, скорее всего, в Пятигорск. Что ОНА могла сказать мне по этому поводу? Да ничего. – Ровно в этот момент у неё мелькнула, какая-то очень полезная мысль. – Стоп, стоп, стоп. Давай-ка ещё раз – Кашина выяснила где рисунок… А как она могла это выяснить? Скорее всего, из разговоров с теми, кто сдал экспонаты на выставку, мда… Список этих людей с телефонами мне и нужен был в музее. Чёрт… Ну и что теперь делать?
Не знаю… А ещё, мне нужна информация - не копалась ли Кашина в их архиве. – Светлана напряглась, пытаясь ухватить правильную мысль. - Вот, вот правильная мысль. - Почему я должна зациклиться на этом музее? Музей-то маленький и, со слов вчерашней Купцовой, архив там тоже маленький. А значит что? А то, что Кашина могла работала и в других архивах, например, в том, о котором вчера упоминала эта злосчастная Купцова. Как он назывался-то? – Она ещё раз напряглась, и даже потёрла виски для верности. – Вспомнила, это Российский Государственный Архив Литературы и Искусства. Отлично. А как получить информацию, не приходила ли к ним Кашина, и если приходила, то, что там смотрела? Вряд ли они скажут эту информацию, кому попало с улицы. И что же делать? Как что - звонить той самой Купцовой, пусть помогает, тем более сама вызвалась. А если она опять позовёт пить кофе? Ну что делать придётся пить, особенно если он будет по-восточному… - Ей почему-то представилась сцена, в которой Купцова лежит связанная, а рядом стоит осетинка с прищепками. – Не-не-не, как-нибудь без этого конечно.
Она посмотрела на часы. – «Ну что позвонить Сергею? Да, время есть». – Она достала телефон, нашла его номер и отправила вызов.
- Алё.
- Это Сергей?
- Да, Светлана, здравствуйте, слушаю вас.
- Мне нужно посоветоваться с вами по одному делу. Можно подъехать?
- Вы ещё спрашиваете? Конечно можно, рад буду помочь.
- Когда удобно? Например, через час?
- Это сколько времени-то будет? – Светлана представила, как он, специфическим жестом поворачивает руку, и смотрит на часы, надетые циферблатом вниз. - Шестнадцать, нет не успею, как раз с клиентом буду работать, лучше бы позже, в шесть вечера например?
- Хорошо, договорились. – И она нажала отбой. – «Так у меня есть три часа, и как их использовать? – Она задумалась. – О, точно. Не сходит ли мне в Третьяковку?»
Через полчаса Третьяковская галерея.
Светлана, купила билет в кассе, потом посмотрела по плану залов, где находятся картины Врубеля. Все они располагались на втором этаже в 32-ом, и 33-ем залах. Подумала, стоит ли пробежаться по первому этажу, освежить, что называется, память? Но решила, что времени не так много, и лучше сразу начать с Врубеля. А потом, если успеет, пройтись по всему остальному музею. Нужные залы находились справа от Лестницы, и оказались очень большими. Светлана даже растерялась от открывшегося пространства. – Ого. – По-другому и быть не могло, потому что прямо напротив входа, располагалось огромное панно «Принцесса Грёза», занимавшее всю противоположную стену. – Бог ты мой, как красиво. – Она осмотрелась, увидела рядом несколько рядочков стульев, села на один из них, и стала рассматривать великое произведение.
- Словно мозаика.
- Нет, не мозаика, это холст-масло.
Светлана с удивлением оглянулась на, заговорившего с ней, человека.
- Вы читаете мысли?
- Нет, к сожалению. – Рядом с ней сидел дядечка неопределённого возраста, неопределённой внешности, но очень интеллигентного вида, про такой типаж, раньше бы сказали - «из бывших».
- Как же вы поняли о чём я думаю?
- Я не понял, я услышал - Вы это в слух сказали.
- А…
- И были правы. Эта картина выполнена так, чтобы производить впечатление старой инкрустации или фрески, слегка высветленной временем.
- Надо же…
- Да. А делал её Михаил Александрович, по заказу самого графа Витте. Для украшения интерьера художественного павильона, на Всероссийской художественно-промышленной выставке, в Нижнем Новгороде. Тогда было изготовлено два панно, вот это «Принцесса Грёза» и второе «Микула Селянинович», которое, к сожалению, не сохранилось. Помогали в работе Врубелю не абы кто, а Серов и Поленов, но, увы, высокое жюри забраковало работы. И не рекомендовало выставлять их в художественном павильоне.
- О как. – Только и нашлась, что сказать Светлана.
- Да-с. – Интеллигент посмотрел на реакцию Светланы и, видимо остался доволен, поэтому с удовольствием продолжил. - Тогда небезызвестный Сава Мамонтов, который отвечал за художественное оформление выставки и, кстати, по другой версии, именно он, а не Витте, привлёк, тогда никому неизвестного, художника к этой работе. Так вот, он на свои деньги построил ещё один павильон, где и выставил оба панно. А на крыше разместил огромную вывеску «запрещённые панно Врубеля». Как и всё запрещённое, это вызвало ажиотажный интерес публики, и сделало художника популярным.
- Боже, какие страсти. - Светлана внимательно слушала, и с ещё большим интересом рассматривала «Принцессу Грёзу». - А, почему панно запретили? Я не вижу в нём, ничего крамольного.
- Тогда, члены академии художеств, сочли его нехудожественным произведением, слишком уж оно отличалось от тогдашних понятий о красоте, а сейчас это признанный, мирового уровня шедевр.