Дезертир

– А Фред?

– Фреда химера порвала! – крикнул Малек. – Жрать охота, босс! Клара ждет?

– Идите в дом… – вздохнул Червь и наконец обратил внимание на Никиту. – Оружие отобрали?

– Да этот дурак все патроны на жарку мостовую извел!

– Малек, присмотри за ним пока. Принс остается в наружке, Паля с нами. Потом поменяетесь.

Никита даже расстроился. Похоже, боссу на него вообще наплевать. Как бы не выгнал на все четыре стороны, тогда хоть вой!

Но Никита сильно ошибался.

5

Когда прибывшие входили в дом, Клара на приветствия не отвечала: боялась сбиться. Шевеля губами, она пересчитала прибывших и отправилась к своей подземной плите, дымоход от которой по хитроумности устройства превосходил даже систему запасных выходов.

– А где же наше барахло? – удивился Малек отсутствию ящиков. – Все слили?

– В подвал перетащили, – объяснил Факер. – Кое-что оставили только на случай, если гости появятся.

Все, кроме Никиты, расселись на пустых ящиках, а ему места не хватило. Пристроился у стены на корточках. Его демонстративно не замечали, перебрасываясь между собой короткими фразами. Смысла их Никита пока не понимал. Выброс какой-то скоро будет… Новый бомж… Какие здесь бомжи, откуда?

Червь вылез из подвала с тремя бутылками. Стаканов не принес, пили из горлышка и без закуски, не спеша передавая друг другу водку. Никите не предложили, да он и не хотел. Голод, страшный голод терзал его внутренности.

– Малек… – решился Никита. – Дай мне одну сигаретуиз той пачки. Я бы покурил.

– Какой пачки? Кто со мной разговаривает вообще? Ты кто?! – Малька, тоже очень давно не евшего, быстро развезло. – Тебя нет, понял?

Но Червь тут же поднялся, положил Никите руку на плечо.

– Идем-ка, парень, на улице покурим.

Они остановились у самого крыльца. Червь угостил Никиту сигаретой, сам чиркнул спичкой. Спичкой, а не зажигалкой.

– Ты солдат?

– Да, я… Ну, сбежал. Неприятности там вышли. Никита все не мог решить: рассказать откровенно или темнить, чтобы уважали. Наверное, решат, как Малек: убил и сбежал.

– Плевать мне на твои неприятности. Куда ты шел?

– Да никуда, – признался Никита. – Как-то все так вышло, что…

– Плевать, как вышло. Ты мой должник. Тебя спасли мои люди. Лишнего не возьму за твою душу: тысяча рублей.

– Чего? – не понял Никита.

– У нас свои рубли. Потом поймешь. Долг надо отработать. Попробуешь сбежать – останешься один, одиночки в Зоне не выживают. Ясно?

– Да. То есть нет! А что делать-то?

– Что скажу, то и будешь делать. Кормлю, патроны даю. Отработаешь должок, начнешь рубли в карман складывать.

Червь курил, разглядывая заросшие руины напротив входа в дом. Никите показалось, что среди кустов мелькает довольно крупный хищник, но Червь молчал, молчал и дезертир.

– И ты, значит, говоришь, что в Зону вошел ночью?

– Да.

– Понятно. Но можешь этого и не говорить, дело твое. Всем наплевать, ври что хочешь. Запомни только: отойдешь от дома один – пропадешь. Искать никто не станет. – Червь впервые за время разговора взглянул на собеседника. – Сегодня и завтра будешь с Палей. Куда он, туда и ты. И не шали, скоро выброс.

– А что это такое?

– Увидишь, если не знаешь. Просто если я тебя не спрячу на это время, умрешь. Но если ты солдат, то должен бы знать, что такое выброс. Когда Зона сильно шалит, у вас на кордоне весело становится.

– Прорыв?! – догадался Никита.

– Нет, выброс. Ты будешь жить с нами и говорить, как мы. Как позовут жрать, вниз спускайся. – Червь тщательно затушил окурок ногой. – Если что украдешь, лучше бы тебе вообще не родиться. И, кстати, имя твое будет Каша.

– У меня есть имя! Я Никита Нефедов, мне скрывать нечего.

– Ты – Каша!

Червь больно ткнул его в грудь толстым пальцем и ушел в дом. Оттуда доносились отрывистые реплики бойцов, и это было странно: давно не виделись, могли бы пооткровенничать. Но они не походили на друзей. Скорее собранные, угрюмые профессионалы.

«Паля – это который хромает, – вспомнил Никита. – Каша! Ну надо же придумать такую фигню… Почему Каша? Правда, у Малька прозвище не лучше».

Он старался растянуть сигарету – просить у этих ребят, кажется, бесполезно. Пейзаж вокруг дома выглядел вполне мирным. Какие-то обломки там и тут, кучи мусора, поросшие травой. Вот только во время разговора с Червем Никита заметил какое-то движение у поваленного забора. Теперь – ничего.

– Жак любил покурить.

Никита даже подпрыгнул, уронив с плеча автомат. Грязный, заросший старик оказался совсем рядом, он крутил в руках сильно деформированную зажигалку.

– Ну ты даешь, дед! – Никита оглянулся на дверной проем. Может, надо тревогу поднять? Червь ничего не говорил о старике. – Живешь тут?

– Кушаю, – уточнил бородач. – Сплю ночью. Меня теперь зовут Лысый. Ты куришь, как Жак. Вот тебе подарок!

Он протянул зажигалку, с неожиданной силой вложил ее в руки Никиты.

– Курить будешь! – улыбнулся Лысый. – Только бензина нет в ней. И кремня. А ты все равно кури!

– Лысый? – Никита покосился на сверкающую макушку бомжа. Выбросить его подарок сразу было как-то неудобно. – Славные у вас имена. А я, говорят, Каша.

– Каша! – счастливо повторил бомж и облизнулся. – Каша – хорошо! Только живет недолго: ам! Ам! Но ты не бойся: у твоего имени жизнь короткая, а у тебя длинная. В беде не пропадешь.

– В какой еще беде? – поморщился Никита, медленно отступая.

– Идет беда! – Лысый подскочил и зашептал в самое ухо, обдавая вонью изо рта: – Беда близка, Зона от Червя устала, не хочет Червя… Хочет проверить его. Весь выгорит или, как я, угольком станет? Только Червь не тот человек, не тот…

Никита с трудом оторвал черные пальцы от воротника. Псих! И живой. Наверное, тут только психи и выживают.

– Ты ему не говори, – вдруг совершенно ровным голосом добавил Лысый. – Не надо человеку такого говорить.

– Была охота. Знаешь… Не нужна мне твоя зажигалка. Нечего мне ею зажигать.

Никита сунул бесполезный предмет бомжу в карман пальто, но тот оказался с дырой, и зажигалка тут же упала ему под ноги.

– Бери! – Лысый быстро поднял ее и протянул Никите. – Хорошая. Жак любил.