Пленники Пограничья

Два милиционера завязли в шаге, не в силах прорваться ближе. Охранник Саша вывернул руку сержанту, но тот перехватил дубинку и успел дважды ударить соперника — по плечу и по локтю. Он целился в голову, но попал в подставленную руку. Сержант замахнулся и в третий раз, но тут масса пассажиров, напиравшая со станции, наклонила газетный киоск, с киоска сорвалась одна из железных ставень и разбила милиционеру в кровь затылок.

Все это Валька видел фрагментами, потому что белобрысый охранник рывками тянул его вдоль стенки к выходу, а под ногами продолжали копошиться озверевшие от «зелени» граждане, и кому-то наступили на руку, а другие двое дрались, катаясь прямо по грудам тыквенных семечек и завалам конфет, а из разбитого ларя голосила продавщица, не в силах остановить мальчишек, безнаказанно разбиравших ее товар…

— Пригнись, пригнись! — оглушительно орали Старшему в ухо, кто-то лупил его по ногам, двое тянули за карманы. Он думал об одном — только бы не упасть, иначе конец!

На лестнице женщина причитала, что внизу авария, другой голос вещал, что на перроне бомба, и скоро все взлетят на воздух. На станции надрывалась в мегафон дежурная. Краснощекая тетка с перекошенным набок ртом оседала на пол, не переставая что-то выкрикивать. Старший видел, как из ее рта вылетают ошметки слюны, а потом тетку загородил серый, перепачканный гражданин с веером рваных долларов в окровавленных пальцах. Гражданин ногами и руками отбивался от других преследующих его «старателей». Молодые мужчины в форме торгового флота пытались организовать заслон, чтобы дать подняться упавшим, но тут толпа на лестнице качнулась вниз, что-то протяжно захрустело, и добровольных спасателей потащило в сторону турникетов.

Вой и крик достигли предела. Белобрысый охранник держал Вальку на руках, боком ввинчивался между людьми, свободным кулаком прокладывая дорогу. Он попадал по носам и подбородкам, лица дергались, но не пропадали, потому что им некуда было упасть. Старший хотел вырваться и приказать охране, чтобы не смели никого бить, но тут к белобрысому присоединился чернявый Саша с разбитым ухом; Валька встретил его яростный взгляд и заткнулся. Он так и не увидел, что стало с милицейским сержантом, с остальными телохранителями.

— Их тут до хрена! — сдавленным голосом докладывал в микрофон чернявый Саша. — Да, мы уже на ступеньках… да, цел он, цел… наплевать, прикрою…

Несколько минут всех троих крутило в сумасшедшем потном водовороте. Потом белобрысый извернулся к Вальке спиной, обдав его кислым запахом пота, он, почти не скрываясь, держал в руках короткоствольный револьвер, а мужик в красной шапочке с перекошенным лицом едва не бился об этот револьвер носом, а рядом кашляла тетка в рваной кофте, а снизу деловито, по спинам и головам, карабкались двое в светлых костюмах, и лица у них были нехорошие, пустые лица…

Но тут сверху протянулись руки, Старшего рванули с такой силой, что чуть не вывернули плечевые суставы. Затем он увидел трясущиеся губы и седую бороду Лукаса.

— Как, что, не ранен? — без конца повторял старик, ругаясь на трех языках.

Распугивая прохожих, валя урны, «брабус» задом рванул на проезжую часть, заполыхала «мигалка», визгнули тормоза.

Спустя полчаса Валька уже стоял перед кипящим от бешенства Маркусом. Реаниматор долго бродил взад-вперед по ковру, сцепив пальцы за спиной в замок, но вместо того, чтобы устроить нагоняй, заговорил о другом.

— Профессор Харченко покинул пазуху… Ты его помнишь? Хорошо. Он вполне здоров и приступил к работе. Тебе говорили, чем он занят?

— Ну да… Лукас сказал, что он будет изучать, как продлить жизнь Эхусам.

Еще недавно Коллегия держалась того же мнения… — Потомственный колдун задумчиво крутил колечко волос у виска. — Его работы по молекулярному кодированию находятся так глубоко в области теории, что нашим биологам тяжело с ним общаться. Оказалось, что, сам того не желая, профессор один сделал больше для изучения Эхусов, чем все наши биохимики. Харченко вывел оригинальную теорию передачи генной информации вне двуполой системы размножения. У него, кстати сказать, нашлось много врагов…

— Мне Аня рассказывала, его хотели застрелить!

— Нет, нет, это не те враги, — усмехнулся Маркус. — Это всего лишь топорная работа украинских чекистов. Харченко подставил его же приятель, Шпеер… Научные оппоненты Харченко не допускают мысли, что высокоразвитым организмам может быть присуща успешная регенерация, а Михаил идет дальше. Представь себе, он допускает в будущем почкование гомо сапиенса… Но это так, к делу не относится. Дело в том, что в Коллегии есть отдел, специально занятый изучением научной периодики; в основном, это привлеченные специалисты. Наше внимание на опыты Харченко обратил Семен…

Старшему вдруг показалось, что Маркус чем-то смущен. Вместо того чтобы наорать на него за самодеятельность в метро, кудрявый великан мямлил и спотыкался.

— Профессор полагал, что мы ему предоставим научную базу где-то в Греции, экспериментальное оборудование и лет на пять оставим в покое… Но после расшифровки последних серий его опытов вылезли необычные результаты. Помнишь, я тебе говорил, что у твоей сестры очень хорошие анализы?

— Да… — У Старшего под сердцем шевельнулась мерзкая змейка. — А что с ней не так?

— С ней все отлично… — Маркус опять начал мерить шагами «охотничий» зал особняка. — Ты можешь ей позвонить и убедиться, что все в порядке. Дело в следующем. Пока Харченко был в реанимации наши спецы прогнали на компьютерах результаты последних серий и выяснили, что некоторые его спорные выводы прекрасно укладываются в схему «навигатора»…

— Навигатора?

— Это человек, способный управлять редкой породой Тхолов, выражаясь современным языком подводного и космического базирования. В распоряжении Коллегии… всего несколько «бочонков». Один из них мы перегнали в Саяны, туда же привезли профессора. Климатический колпак для Эхусов пока не закончен, им нужна постоянная жара и влажность, но для Тхола в пещерах вполне приличные условия. На сегодня Харченко закончил сравнение образцов и провел шестнадцать опытов с клетками твоей сестры.

— Анка?!

— Да, на сегодняшний день она единственная, кто может управлять постом навигатора.

— Оставьте мою сестру в покое, она же девчонка! Какой из нее навигатор?!

Маркус вздохнул.

— Не перебивай, Валентин, тогда я попытаюсь объяснить. Мы сами удостоверились только сегодня. По результатам седьмой серии мы получаем в точности запланированную реакцию. Ткани Тхола реагируют на присутствие в среде клеток крови твоей сестры особым образом, на посту навигатора активизируется оборудование…

— Быть не может…

— Почему же? Ведь тебе удалось войти в контакт с черепахой!

— А без нее это оборудование… никак?

— Это именно то, что требуется от Харченко: добиться, чтобы можно было обойтись без Анны… До сих пор указанные результаты сам Харченко считал побочными и не заслуживающими внимания. После пробуждения мы отвезли профессора в одну из наших лабораторий и попросили уделить максимум внимания именно этим «тупиковым ветвям» исследований. Пойми же, Валентин, для Коллегии это колоссальная удача. Двести лет назад погибли последние навигаторы, и погибли потому, что очертя голову кинулись на дно. С этого момента Харченко останется в Саянах и будет ждать твою сестру. Мы ее не торопим…

— Вы ей сказали?

— Нет, в том-то и дело, не хочется ее пугать. Мы просим, чтобы ты сам с ней поговорил.

— А что она должна делать?

— Сейчас пусть отдыхает, не надо волноваться. Харченко все равно понадобится несколько недель времени и дополнительная аппаратура. Ты скажешь ей, что вы нужны нам в Саянах оба, скажем, месяца на два. Для тебя мы привезем того Эхуса, который готов к почкованию, а с Анной займется кто-нибудь из наездников. Они сообща должны выяснить, чем же на самом деле управляет навигатор…

— А обязательно… опять забираться в тайгу?

— Мы могли бы определить место работы на одном из наших выпасов, но Старшие советники посчитали, что риск слишком велик. После предательства Шпеера и так пришлось перевезти два института, а часть материальной базы просто брошена на произвол судьбы. Лучше мы проведем опыты там, где для Коллегии ничего не ценно, а, с другой стороны, Добрые Соседи не позволят никаким врагам подойти близко.