Страница 76 из 118
Откатившееся было желание спать навалилось с новой силой, и пришлось пройтись до ванной комнаты и подставить голову под струю ледяной воды, чтобы хоть как-то решить эту проблему. Почувствовав себя более-менее бодрым, Хор наскоро вытер волосы висевшим тут же полотенцем и направился через низенькую дверь к выходу из особняка.
На улице все же было довольно холодно, и, хотя это отрезвляло, он все же побеспокоился за частично мокрую голову — простуду не интересовало, каким делами человек занимается и ради чего забывает про здоровье, она просто наваливалась и начинала портить жизнь. Шляпу Мальс не надел, а возвращаться не хотел, поэтому только припустил по центральной улице, чтобы скорее добраться до дома, где проживали прибывшие в Квемеру Мистерали.
Когда Хор подошел к тому зданию, то уже увидел рядом с ним полицейский автомобиль и распахнутую настежь дверь. Майор Тровен успел сюда раньше Мальса, потому что передвигался не пешком. С неба пару раз капнуло, словно сама природа сопереживала потере Мистералей. Сопереживала, как же… Если бы после каждой смерти шел дождь, люди никогда не видели бы ясного неба.
Хор поднялся на второй этаж и прошел в милую квартирку, где этой ночью свершилось убийство. Его встретила Илана, вся бледная. её губы чуть подрагивали, произнося робкое: «Доброе утро». Может, после смерти Мальса Хорана в его семье и устроили бы только официальный траур, но здесь погибшую по-настоящему любили, в том числе и едва-едва вернувшаяся Адилунд. Кто-то в свое время сказал: «Таков закон равновесия: чтобы пришел один, обязан уйти другой». Разумеется, этот закон, даже если бы он существовал, исполнялся не всегда, но вот здесь проявился во всей красе.
***
Рано утром возвращаясь домой и практически не желая спать, Хемена Ричардель была почти полностью уверена в том, что ей не следует принимать предложение Толла и ломать устоявшуюся жизнь. Да, оставлять все так, как есть, она тоже не собиралась, но устраивать настолько кардинальные изменения, руководствуясь словами едва знакомого человека, выглядело по меньшей мере безрассудно.
Хемена шла к общежитию, намереваясь окончательно выспаться там, но какой-то внутренний порыв заставил её свернуть к самому величественному зданию Военной Академии, хотя сам Маршал разрешил ей пропустить сегодня занятия. И направились ноги не куда-то, а прямиком в кабинет ректора.
— Хемин, — как всегда, приветливо заулыбался Сольсетен. Ей стало противно.
— Для чего я вам нужна, а?
Ректор не ожидал подобного вопроса прямиком в лоб, поэтому полминуты изумленно смотрел на Хемену, пытаясь понять, что с ней происходит.
— Я просто хочу помочь, — наконец произнес Сольсетен, и она поняла, что у Толла этот момент выходил гораздо лучше.
— Не надо мне лгать, — с горечью произнесла Хемена. — Скажите: для чего в самом деле я вам понадобилась? Вы хотите взять меня в жены? Или просто держать в зависимом положении, получая от этого удовольствие? Ну же, просветите меня, какой именно жертвой хотите меня сделать.
— Я ничего подобного и не собирался устраивать, — всем видом господин ректор выражал оскорбленное достоинство.
— Да не лгите, — повторила Хемена.
— А я и не лгал, — выражение лица Сольсетена стало жестким, и он откинулся на спинку кресла. — Я не хотел ни первого, ни второго варианта. Мой брат умудрился стать активной стороной в брачном договоре с Мистералями, и я решил свести вас, двух Ричарделей, соответственно документам и условиям жизни. Учитывая все тонкости вашего положения, вы бы стали прекрасной парой моему брату, поскольку участвовали бы ещё в одной сделке, нашей с вами, и вели бы себя покорно.
— И нельзя было сразу объявить про эту сделку? — раздраженно спросила Хемена. Она с самого начала знала, что этот человек ведет себя не очень благородно, но теперь наконец-то могла дать волю своим истинным чувствам. — Вы столько юлили и строили из себя неизвестно что, не давая понять, что вам не самом деле нужно. Иногда мне казалось, что вы действительно бескорыстны, однако вы начинали вести себя непонятно и порой слишком слащаво… Зачем нужно было все это растягивать?
— Возможно, затем, чтобы получить удовольствие от этого романа, — развел руками Сольсетен. — Вы действительно приятная девушка, особенно когда выглядите полностью уверенной в себе и ни от кого не зависящей. Можно сказать, у нас вышла неплохая любовная история. Потом я бы отправил вас к моему брату, но мы могли бы встречаться и в дальнейшем. Впрочем, не вышло. Я определенно вызываю у вас отвращение. Но как насчет сделки с моим братом? Или вместо этого вы предпочтете общаться с вашим отцом по поводу почти полного отсутствия у вас магического дара?
— Никакой сделки не будет, — отчеканила Хемена. Она видеть не могла этого человека. — Пусть отец узнает, что у меня практически исчезла магия, и пусть ещё все узнают, что ректор Военной Академии покрывает некоторых особо нравящихся ему учеников!
Сольсетен растерянно посмотрел на неё. Всегда ощущавший себя хозяином положения, не думавший, что она рискнет открыть правду Рондеру Мистералю, он теперь оказался в далеко не самом выгодном положении. Конец интрижки — одно, а разглашение её обстоятельств на всю столицу — нечто другое, совсем уж неприятное.
— Мне все же интересно было бы знать, чем вы займетесь после выхода из Военной Академии. После того, как вас выгонят из Военной Академии, а это произойдет в ближайшие же дни, — все же подколол собеседницу он.
— Ах, чем займусь? — ответ у Хемены был. Даже слишком ошеломляющий, чтобы ректор принял его за правду. — Пойду в теневики! Прощайте, господин Хармад, я искренне надеюсь, что больше мы друг друга не увидим.
Она пулей вылетела из кабинета и победно шагала до выхода из Академии. Пусть Эви разбирается со всеми документами, протестами и проблемами, которые на него свалятся из-за непокорной сестренки. Её уже больше ничего не волновало, кроме нового будущего.
Толл предлагал новую встречу у памятника Фэйну Эссентессера. Что ж, наступила пора полюбить этот памятник…
***
— А вот и вы, — устало произнес Эвальд Мистераль, поворачиваясь к Хору. — Спасибо, что пришли. Я вам потом все расскажу касательно моих умений, но не сейчас. Сейчас я просто не в состоянии говорить о такой… ерунде.
— Добрый день, — поздоровался и хмурый майор. — Вас прислал Маршал?
— Нет, я по собственной инициативе, — вздохнул Мальс. — Однако сразу же доложу ему, как смогу. Что на этот раз? — он посмотрел на темноволосую, очень бледную девушку в алом платье. Виорди Мистераль. Раль почти не рассказывала о своих сестрах, упомянув лишь раз, что они в детстве были очень дружны, но затем расстались из-за её положения неопределенной в Центре Одаренных.
— Все, как и всегда, — отозвался Тровен. — Перекрашенная одежда, вытягивание магии без каких-либо следов… Я велю сразу же произвести вскрытие, но тут, думаю, произойдет точно так же, как с адмиралом и Алексисом Эссентессером до него.
— Проклятие, — пробормотал Эвальд. — Все так… так… Словно этот человек пытается мстить мне.
— С самого начала предполагалось, что убийства должны происходить рядом с вами, — вполголоса сообщил Хор. — Так сказал Мэшмет Зорренд, но потом Кею встретились мы с Хемин и Раль, и он выбрал нас.
— А мне кажется, что не выбрал, — качнул головой наследник Мистералей. — Сначала Алекс, теперь она… Уж лучше бы сразу убил. Он все обо мне знает, но молчит, молчит ведь, гадина. И не знаешь, то ли скажет на всю страну, то ли просто прирежет тихой ночью. — Поймав очень внимательный, настороженный взгляд Тровена, он с досадой поморщился и потянул Мальса за рукав. — Идем к Раль. Это она нашла Виорди… Нашла, закричала и упала в обморок. До сих пор не очнулась. Идем, — повторил Эвальд. — Халана, тебе тоже не следует здесь оставаться.
Они втроем прошли в соседнюю комнату, где раньше хозяин квартиры уединялся и рисовал. Здесь на расстеленной кровати лежала бледная Раль с закрытыми глазами. Её рука была прижата к груди, словно желая утихомирить бьющееся с болью сердце.