Страница 97 из 110
Однако тревога не покидала Мидира.
Галаты молчали. День, два, неделю, месяц. Даже перестали приближаться на лошадях к самой границе замка, чтобы пустить пару стрел или выкрикнуть пару фраз про лохматых лесных обитателей, которые зачем-то живут в городах. Суровые волки не могли сдержать улыбок. Назови зверя зверем, он не обидится. А кто обидится, тот себя и свой род принизит. Родом, шедшим от праматери-волчицы и всеотца-мага, соединившихся под предвечными звездами, гордились все обитатели волчьего Дома.
Мидир все же несколько раз пытался знаками со стены привлечь внимание Эохайда: если не договориться, то хоть узнать его планы. В итоге, не получив ответа, назначил для себя и постарался донести до друидов последнюю дату — три месяца. Если галаты не уйдут, волки их выкинут сами.
А пока решил радоваться тому, что есть. Присаживался рядом с Этайн, клал ладони на живот, говорил с маленьким, и ему казалось, что тот отвечает. Этайн плакала и очень осторожно начинала верить, что Мидиру нужен ребенок. На прогулках в саду проводила пальцами по головкам роз — и они раскрывались ей навстречу. Лианна только диву давалась: подобная магия была под силу лишь детям солнца.
Жизнь текла неторопливо, прерываемая мелкими тревогами, под спудом тревоги великой — что-то назревало! — и все же оставалась полной счастья…
— Как же я соскучилась по маме, — как-то пожаловалась Лианна на вопрос Мэллина о Доме Солнца.
В глазах на мгновение потемнело, Мидир не поверил, ощутив знакомую боль, сдавившую виски. Окно размером со взрослого ши распахнулось в трапезной.
— Мама? — удивленно воскликнула Лианна, привстав и ухватившись за Джилроя.
Мидир прищурился, как и все волки. Слишком слепила королева Солнца.
— Мама, прости, но я… — виновато прошептала Лианна, а Джилрой прижал законную супругу к себе, словно пытаясь защитить даже родной матери.
Мидиру пришло в голову: будь жив Джаретт, ему самому пришлось бы закрывать собой Этайн. С древними королями всегда было сложно договориться, хотя королева Солнца, кажется, составляла приятное исключение.
— Девочка моя, — и «моя» прозвучала в речи королевы с угрозой. Испепеляющий взгляд нашел Мидира, — как же я рада за тебя! — вымолвила уже дочери и улыбнулась. Перевела взгляд на Джилроя, глянула с той же теплотой. — Добро пожаловать в наш Дом. Лили, не думала я, что ты выйдешь погулять на одиннадцать лет! Дети мои, вы все решили правильно.
— Ты не… — задохнулась Лианна, — ты не…
Мэллин закашлялся в кулак, но Мидир все одно различал слова про солнечных зайчиков, которых можно поймать на слове.
Почтенная матушка Лианны волчьего принца вовсе не замечала.
— Я не, — улыбнулась королева. — И откуда ты только взяла подобные мысли! Дитя мое, дочь моя! Конечно же, солнышко мое, я рада, я так рада, что ты не ошиблась! Я так рада за вас!
Мидир встал, придерживая Этайн, помогая ей подняться, склонил голову, приветствуя королеву.
— С вашим новоявленным отцом мы поговорим после, — обожгла его взглядом владычица. — Доченька, пора домой.
Мидир ничуть не удивился, когда королева, протянув руки, увлекла в Окно и Лианну, и Джилроя. Просьба дочери дала ей силу. Третьим в это же Окно затянуло не слишком довольного Фордгалла, что Мидира лишь порадовало.
Прямоугольник схлопнулся, сияние пропало.
— А про меня даже не вспомнила. Впрочем, не очень-то и хотелось, — первым подал голос Мэллин. — А то своим испепеляющим взглядом прижарила бы меня к месту, как дракона.!
Волки зашевелились, Мэллин завел долгую историю, чтобы отвлечь Этайн: услышавшая про Мидира в роли чужого новоявленного отца, королева обиженно выпрямилась и отвернулась, внимая разговорам и иным обращениям.
Мидир вздохнул, решив, что ознакомить Этайн с законами ши Джаред сможет лучше всех, но тут подвинулась на кресле, вроде бы отворачиваясь, но приближаясь спиной к Мидиру. Волчий король притянул жену к себе, поцеловал в макушку и обнял, без слов обещая разъяснить странные слова королевы Солнца. Как он понимал теперь, послужившие маленькой женской местью.
Этайн не взревновала его, как, возможно, полагала почтенная матушка Лианны, Этайн расстроилась. И стала Мидиром недовольна! Это было неожиданно, как многие эмоции Этайн. Так бывало уже несколько раз на протяжении проведенного вместе времени. Ощущения каждый раз казались новыми, неизведанными, иногда неприятными, но освежающими.
Мэллин разливался соловьем, волки сдержанно гудели…
Печалился Мидир лишь оттого, что у Этайн пропала подруга. Сама супруга радовалась за Лианну, ничем не выдавая своего огорчения. И продолжала прилежно что-то вышивать уже в одиночестве.
Спустя еще месяц с небольшим галаты зашевелились. Они не выступали в бой, не гремели оружием, но что-то происходило.
Волчий король вглядывался в туман будущего, но видел то грозу кипящей битвы, то пылающие небеса, то горящую воду. Миру предстояло измениться, но пока неясно — в какую сторону.
Мидир решил навестить Эохайда лично. Хватит ждать: либо галаты уходят сами, либо их выкидывают волки!
Он, десять раз поклявшись Этайн быть осторожным, ушел в разведку на сей раз с дурным предчувствием, более ясным, чем обычно: что-то было неладно или готовилось быть неладно.
Брат, не залечивший еще ребра, остался в Черном замке. Мэллин был тише и спокойнее обычного, значит, прислушивался, значит, был настороже.
В собственном доме! В укрепленном девятью линиями обороны замке!
Мидир наказал ему стеречь Этайн как зеницу ока, на что своенравный брат даже не подумал возмутиться. Их Дом был волшебным не только в способностях, а в сути. Волки всегда сплачивались и умели выстоять во время бед.
Ход, ведущий из замка в неприметную низинку за границей столицы, использовался волками нечасто, однако все ориентировались под землей легко благодаря частым вылазкам. Выйти в тыл войск галатов было несложно. Красться по собственной земле — досадно, но просто. А вот найти самого Эохайда для личного разговора оказалось невозможно.
Мидир мог поклясться, что они не пропустили короля галатов, что нашли его шатер, что обыскали весь центр лагеря, не магией и чутьем, но затаившись в тенях! Магия привлекла бы внимание друидов. Отсутствие Эохайда настораживало, а потом у Мидира захолонуло сердце и дурное предчувствие превратилось в не менее дурное знание.
В Доме беда!
Мидир свистнул волкам, и вся группа поторопилась вернуться в замок.
Как Мидир ни торопился, он чувствовал, знал, беда быстрее. Это гнало вперед пуще любых угроз.
Объявившегося во внутреннем дворе короля поначалу взяли в кольцо вооруженные стражники, почти ткнули в лицо факелом, отступили лишь тогда, когда он полыхнул желтизной глаз и зарычал, показав клыки.
— Где Этайн?!
— Король, ваша жена на северной галерее! — ближайший сотник отчитался быстро, даже слишком быстро, Мидир не хотел думать, откуда об этом знают все. — Она с вашим братом! Не хочет оставлять его…
Сердце дернуло болью, словно наживо рвали повязки. Король волков рявкнул о бдительности и обороне стен, швырнул факел на влажную траву, и не успел огонь потухнуть, как Мидир уже ворвался в замок.
Северная галерея приближалась небыстро, хотя летел король со всех ног: коридоры Черного замка были изрядно запутанными. В одном из проходов ему показалось, что он увидел собственное отражение, и лишь через пять поворотов он осознал, что там не было зеркала.
Главное — Этайн! Брат!
Сердце билось где-то под горлом, прокачивая по венам вместе с кровью смертельный страх.
Галерея приближалась, все чаще попадалась вооруженная стража, головы волков на стенах скалились и провожали подозрительными взглядами, но ни одна не зарычала. Дверь на саму галерею охранял целый патруль, вооруженный, настороженный, не спешащий прятать оружие при виде своего короля!
— Да посторонитесь вы! — Мидир даже не подумал остановиться: недостаточно поспешно отклоненный наконечник алебарды чиркнул по вороненым доспехам, а последний стражник отлетел в сторону от двери.