Страница 33 из 51
В квартире снова стоит тяжёлый запах дыма, хотя утром я тщательно выветрила кухню, чтобы было проще дышать. Очевидно, Лена уже вернулась из своего путешествия домой за припасами и деньгами и снова принялась за старое. Когда-нибудь я выкину её в окно, чтобы больше не курила так много. Как у неё ещё рак лёгких не развился?
Я прохожу в свою комнату, плотно закрываю за собой дверь и заваливаюсь на свою кровать, даже не сняв обувь. Подложив под голову руки, я устремляю взгляд в потолок и начинаю задумчиво хмуриться, обдумывая все произошедшие недавно событий.
После того, как я встретила Яну Куркину, писем от анонима не было. Либо я сделала всё правильно, либо аноним просто ещё не знает об этом, поэтому и не пишет. В любом случае, расслабляться нельзя.
Держу пари, что после нашего воссоединения, каждый из четвёрки получил подобное задание от анонима. А, так как мне он написал, что говорить им об этом нельзя, то вряд ли кто-нибудь проболтается. Но вся фишка в том, что если мы будем знать общую картину, то и вычислить преследователя будет проще. Нужно как-нибудь связаться с Машей и поговорить на эту тему, потому что с парнями я не хочу иметь никаких дел, особенно со Штормовым. Сестра – лучший вариант.
Чёрт… я прикрываю глаза, сильно прикусывая губу. Как же всё сложно!
John Murphy – 28 Weeks Later
Егор.
Всё должно было пройти гладко. Шершень поговорила с Арчи и обсудила с ним дальнейшие планы. Она была права – этот странный тип согласился помочь мне с анонимом, потому что это было в его интересах. Если потонет «Конечный пункт», то лишь дело времени, когда и Арчи тоже разоблачат.
У нас был план: пока я играю по правилам анонима, люди бывшего мужа Шершня ищут его и пытаются обезвредить всех шестёрок, которые связаны с этими письмами. Я не знаю, можно ли рассчитывать на Арчи, потому что не доверяю ему. Меня гложет противное чувство беспокойства, что я что-то где-то упускаю, но понять, что же именно, у меня не получается.
Я нахожусь на самодельном ринге в гараже Арчи, стою напротив Антона, которого, по идее, должен тренировать, чтобы отработать долг в половину миллиона, и думаю обо всём, что творится в моей жизни. У нас спарринг, но мои мысли летают совершенно в другом месте, а тело действует настолько машинально и идеально, что даже я удивляюсь этому.
Аноним следит за мной, возможно, даже прямо сейчас. Если он узнает, что я подговорил Арчи найти его, то всему плану конец, но он не узнает. Не сможет, потому что меня не было на встрече, я вообще в этом не замешан. Если только кто-то из приближённых Арчибальда шпионит, или же, возможно, даже сама Шершень на стороне преследователя.
Но я знаком с Аней достаточно, чтобы не подозревать её. Хотя, с чем чёрт не шутит. В этой ситуации сложно сказать, кто на твоей стороне, а кто притворяется.
Я уклоняюсь от неумелого удара Антона и отступаю в сторону. В мыслях проносится образ Сони Розиной, и злость вспыхивает, словно кто-то умный додумался подлить в огонь бензин, и я сильным ударом сбиваю противника с ног, после чего отступаю и бросаю едкое:
- За ногами следи. У тебя колени, словно брёвна. Ты же не тёлка, чтобы быть поленом, - сплёвываю я.
Антон не отвечает. Он вообще ни разу при мне не разговаривал. То ли у него проблемы с головой, то ли он немой. Чёрт его разберёт, а спрашивать у меня совершенно нет желания, потому что, если я завяжу с ним хоть какой-то разговор, не касающийся тренировок, то всё, пиши пропало.
Парень поднимается на ноги и снова начинает нападать, как я его учил в прошлый раз, а я лишь защищаюсь и ставлю блоки, продолжая думать о своём.
О Матвее не было слышно уже два дня. Дома его нет, а на работе у Шершня он не появлялся со вчерашнего вечера. Последний раз Лёша его видел, когда тот пришёл за деньгами после очередного своего заказа, а после исчез. Телефон молчит, никаких вестей, ни звонков, ни сообщений. Надо будет поискать его сегодня после тренировки. У меня плохое предчувствие.
Ставлю блок и ухожу в сторону от замаха, кулак ударяет мне в плечо. В гараже нет никого, кроме нас двоих, никто не может нас увидеть или подслушать, и шпионить за нами тоже неоткуда.
Я снова отправляю Антона в нокаут – парень падает на спину и лежит, тяжело дыша. Не смотря на то, что он довольно неплохого телосложения, да и во время нашего первого боя показал себя более-менее сносно, сейчас он выглядит таким жалким, что волна отвращения сковывает моё горло. Я фыркаю и снимаю перчатки, разочарованно смотря на противника.
- С меня хватит, - бросаю я. – Передай Арчи, что я больше не буду тренировать такого неудачника, как ты.
Вот и всё. Я сделал это. Я вступил в игру, и проворные пальцы кукловода задёргали прочно прикреплённые к моему телу нити. Вот только этот аноним ещё не знает, с кем связался. Он понятия не имеет о последствиях. Как же сладка будет моя месть, когда я доберусь до него.
Антон удивлённо хлопает глазами, смотря на меня снизу вверх, но я не собираюсь объясняться. Я отворачиваюсь, даже не скрывая своего отвращения, спускаюсь с ринга и направляюсь к выходу. Хватаю свою куртку с коробки, стоящей возле дверей, и быстро натягиваю на себя. Чувство опустошённости прокрадывается в мои лёгкие и заполняет их, словно густой поток вязкой жижи. Я сплёвываю на асфальт и уверенно направляюсь к своей машине – малышка оживает от моих прикосновений и срывается с места.
Всё должно было пройти гладко. Аноним не мог знать, что я связан с Арчи и что тот задумал отыскать преследователя, чтобы не сесть за решётку за продажу наркотиков. Он никак не мог узнать о том, что Шершень разговаривала с бывшим мужем и подговорила его помочь нам. Об этом должны были знать только мы трое. Арчи сказал, что я должен продолжать играть по правилам отправителя, сказал, что пришло время выставить новую фигуру на шахматное поле, а именно себя. Он нарёк себя королём, вот только в шахматах он слишком беззащитен, чтобы делать всё правильно.
Домой я приезжаю поздно, примерно за полночь, потому что всё время после тренировки с Антоном, я катаюсь по городу и ищу Матвея. Ни на работе, ни дома, ни даже в его излюбленных местах я так и не нахожу друга.
С ним, конечно, и раньше такое бывало. Он исчезал на несколько дней, потом как ни в чём не бывало, возвращался обратно. Наверное, не стоит так переживать за него.
Закрывая машину и направляясь к подъезду, я думаю о своей сбежавшей кошке, которая так и не вернулась. Моника, скорее всего, сбежала и прячется где-нибудь в подворотнях.
Теперь её уже вряд ли можно найти…
Я захожу в подъезд и медленно поднимаюсь по лестнице, думая о том, что хуже в моей жизни быть уже ничего не может.
Как оказалось, может.
На лестничной клетке стоит Кристина и курит прямо возле перил. Она внимательно наблюдает за мной, пока я поднимаюсь по ступеням, затягивается и шумно вздыхает. Не нравится мне то, с каким выражением она на меня смотрит…
- Егор, - Крис дожидается, пока я поднимусь на площадку и подойду к своей двери. Я уже вставляю ключ и собираюсь повернуть его, когда она меня зовёт. – Надо поговорить.
Я поджимаю губы. Ну, что ещё случилось? Не хочу вообще ничего знать и слышать, просто оставьте меня в покое. У меня и так проблем навалом.
- Не сейчас, Крис, - говорю я, не оборачиваясь. Наверное, она опять хочет затащить меня к себе, раз я выгнал её мужика, но сегодня у меня нет никакого настроение заниматься ерундой. Я просто хочу лечь на кровать или, как вариант, рядом на полу, и умереть.
- Я беременна.
Ну, здрасте, приехали.
Я прикрываю глаза, глубоко вздыхая. Этого ещё не хватало. Что за напасть, не понимаю? И так жизнь рушится, так ещё и здесь сюрпризы.
Я оборачиваюсь и смотрю на Кристину, которая держит в руке сигарету, чей пепел падает прямо в пропасть между ступенями, и выглядит девушка уставшей и немного бледной.