Страница 22 из 51
- Для начала потренируешь моего племянника, - решает Арчи. – Потом придумаю ещё что-нибудь.
Я поджимаю губы и недовольно смотрю в сторону ринга, где уже привели в чувство Антона. Заниматься с ним? Интереснее занятия и не придумаешь!
- А если я верну деньги? Параллельно тому, что буду отрабатывать? – облокачиваюсь локтём на барную стойку. – Смогу побыстрее расплатиться и быть свободным от поручений?
Арчи смотрит на меня так пристально, словно норовя испепелить. Я чуть отстраняюсь. Мало ли…
- Конечно, - улыбается мужчина, но я почему-то уверен в том, что за его «конечно» скрывает отчётливое «нет».
Вот связался же я на свою голову с этим отмороженным. Он же мне житья не даст, а если я сольюсь, так ещё и прихлопнет в подворотне. Не люблю я всё это. Одно дело драться на ринге и получать от этого удовольствие, а другое ввязываться в дела наркоторговца. Если сдам его, он меня достанет даже из тюрьмы, а если меня схватят на этой почве вместе с Арчи, сам отправляюсь за решётку. Что же делать?
Надо быстрее расплатиться с долгом и избавиться от этого парня, пока его цепкие пальцы не сжали моё горло ещё плотнее. Чувствую, ещё нахватаюсь от него проблем. Пятьсот штук и двадцать процентов от них… Где же мне по-быстрому достать столько денег? Чёрт…
- Ладно, - соглашаюсь я. – Пусть Антон свяжется со мной, мы договоримся на счёт тренировок. Деньги я верну, двадцать процентов тоже. Так что сильно не привыкайте ко мне.
Сразу предупреждаю я, пристально смотря на Арчи и показывая всем своим видом, что не боюсь его и что не собираюсь становиться одной из его шестёрок. Мужчина не отвечает.
Я разрываю наш зрительный контакт и отхожу от стойки, направляясь к выходу. Нужно проветриться и подумать на счёт того, что мне делать дальше. Кажется, моей спокойной жизни пришёл конец. Чёрт подери эту Розину. Нашла время возвращаться…
kavabanga & Depo & kolibri – Рисуя [Sasha MiLE prod.]
Маша.
- Чё случилось? – спрашивает Миша, когда мы высаживаем Тарана возле общаги и остаёмся наедине в машине, которая медленно рассекает ночной город.
Окно открыто. Я задумчиво смотрю на полупустые дороги и немного ёжусь из-за прохладного ветра, врывающегося в салон. Мысли в кучу. Тренировка явно не задалась, и я, чёрт подери, больше никогда не соглашусь бегать по полигону после заката. Только силы и время тратятся в пустую.
Последние несколько часов я только и делала, что прокручивала в голове разговор с сестрой перед отделением полиции, думала, что было бы, если бы я где-то что-то сказала по-другому, как-то иначе отреагировала. Всё-таки зря я сказала ей те слова… Я ведь так совсем не думаю. Вырвалось на эмоциях, а теперь только и остаётся, что жалеть.
Я знаю, что виновата в том, что случилось с Егором. Думала, поступаю правильно, но… В итоге всё повернулось против меня, а тоскливая обида за то, что Соня оттолкнула меня, даже не попробовав понять, и все три года даже не пыталась связаться со мной, гложет меня изнутри, словно противные паразиты. Я же взрослая, должна принять всё и смириться, ведь не я одна пострадала от той ситуации, но почему тогда у меня ничего не получается?
Я должна была просто попросить прощения и попытаться помириться с ней. Даже если бы у меня ничего не получилось, совесть грызла бы меня не так сильно, как сейчас.
Вернуть бы всё назад… Вернуться бы в тот момент, когда Егор написал мне и попросил помочь с Малийским. Я бы просто отказала ему. Вечное «если бы…то». Но Штормов мог пострадать ещё сильнее, если бы я не помогла, или, возможно, наоборот. Я бы в любом случае испытывала чувство вины.
Но выбор сделан, и изменить уже ничего нельзя.
- В смысле? – бормочу я после недолгого молчания.
- На тренировке сама не своя была, - говорит парень. – Обычно ты более внимательна.
Я ничего не отвечаю. Да, сегодня не лучший мой день. Если бы было светло, меня бы каждые пять минут убивали. Так хоть удавалось во мраке притаиться. За весь период я даже никого не смогла зацепить.
Я реагирую медленно, в отличие от Кузнецова. И это касается только страйкбола, но и повседневной жизни. Я долго отвечаю, долго думаю и иногда чертовски медленно разговариваю. Парень же наоборот не может усидеть на месте, но он всегда терпелив и постоянно ждёт, когда я придумаю ответ и соизволю выдать какую-нибудь информацию. Редко когда торопит меня.
- Сестра вернулась в город, - коротко отвечаю я.
- Та, что в Питере была?
- Ага, - я вздыхаю и откидываюсь на спинку сидения, на пару секунд прикрывая глаза. – Мне позвонили из отделения, сказали, что её задержали. Пришлось поехать сначала к копам. Так что поэтому и опоздали ещё больше. Стас в магазе проторчал дофига, потом я в полиции. В следующий раз я еду с тобой, Дятел вечно возится по сто пятьсот часов.
Я замолкаю, потому что понимаю, что начинаю говорить много лишнего и не по теме.
- Так и? – Миша ждёт продолжения рассказа.
Я пожимаю плечом – рассказывать совершенно нет никакого желания.
- Поцарапала чью-то машину своим байком, сбежала с места аварии, - я прокашливаюсь. – А когда её нашли, пыталась сбежать. В итоге мне пришлось согласиться оплатить за неё штраф, иначе закрыли бы на пятнадцать суток. Скорее всего, лишат прав.
Парень сворачивает в сторону нашего дома и останавливает машину, выключая двигатель. Я медлю, лениво закрывая окно. Мы выбираемся из машины и начинаем забирать вещи из багажника и с заднего сидения.
- Так… Вы поговорили или что? – интересуется Кузнец.
- Ну… - я надеваю рюкзак. – Не то, чтобы…
- Короче, всё плохо, - догадывается Миша.
Я поджимаю губы.
- Вроде того, - соглашаюсь я, захлопывая дверь. – В общем, она мне нагрубила, я в ответ сказала, что лучше бы она не возвращалась… Ну, и…
Миша захлопывает багажник, удобнее перехватывая свой пулемёт. Ставит авто на сигнализацию, а потом замирает и смотрит на меня. Его фигура в свете фонарей кажется просто миражом. У него крепкое тело, широкие плечи, зелёные армейские штаны кажутся чёрными, кепка с логотипом команды, точно такая же, как на мне, скрывает часть лица. Он выше меня на полголовы, но иногда кажется, что куда больше. Хочется прижаться к его широкой груди и навсегда замереть в этом мгновении, но Миша не особо любит нежности. Он как кот. Хочет, ласкается, не хочет – не будет.
- Не еби себе мозг, - вкрадчиво говорит парень, подходя ко мне и легко толкая в плечо кулаком. – Если хочешь, свяжись с ней и попробуй всё наладить. Не получится, шли к херам. Не хочет общаться – её проблемы. Ты не обязана страдать из-за её выходок.
Я опускаю голову, и печаль ещё сильнее накрывает меня. У него всегда всё так просто. Но на деле…
Кто мы, чтобы так поступать с другими. Кто мы…
- Ага, - я криво усмехаюсь, пряча взгляд от его проворных глаз и направляясь в сторону подъезда. – У нас осталось что с ужина? Дико хочу… - на языке вертится «выпить», но я говорю: - есть…
- Что-то было, - слышу голос парня. – Иди пока вперёд, я забыл телефон в машине. Щас догоню.
- Угу.
Я не оборачиваюсь, потому что знаю, если сделаю это, то совсем расклеюсь. Оставив на улице Мишу, я скрываюсь в подъезде.
Кто мы друг для друга? Кто мы, чтобы судить поступки? Просто кто мы?
Соня.
Я иду медленно по засыпающему городу, совершенно не горя желанием возвращаться в общагу, и тоскливо скольжу взглядом по когда-то таким родным и знакомым местам. От воспоминаний пробирает дрожь: я думаю о Егоре и о том, как мы когда-то давно бродили по этим местам, смеялись и обнимали друг друга. Здесь недалеко был зал, в котором занимался парень. Интересно, он ещё открыт? И как там пожимают родители Шторма? Наверное, ненавидят меня за то, что я испортила жизнь их сыну, который мог бы стать замечательным боксёром, если бы не травма.