Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 8



- Что я, маленький, что ли... - недовольно пробурчал генерал, садясь в машину. - Я, брат, в свое время попроворней твоего был.

- Неужели? - удивленно присел Мук.

- Да, да, - закивал Дзержинский, кладя трубку на рычажки. - И сделаете это вы, товарищ Лацис.

- А я не буду, - казак выпрямился и потянулся к лежащей на топчане шашке. - А вот вас, гадов вислозадых, в капусту порублю! А ну, дуй отсюда к лешему!

Храмцова попятилась:

- Отойди... слышишь... отойди, а то закричу...

- Кричи, не кричи - все равно по-моему будет, - зло шепнул в затылок извивающегося белогвардейца Николай и принялся скручивать ему ремнем руки.

- Пропадай теперь, моя головушка! - запричитала Лукерья. - Что ж теперь станется?! Как жить-то будем? Как нам теперь людям в глаза смотреть?!

- Прямо! - милиционер встал из-за стола, передал ей паспорт. - Прямо и направо. Только не перепутайте.

- Постараюсь, - пробормотал Юсуп, прицеливаясь.

- Щас грохнет... - испуганно закрыла уши ладонями Татьяна. - Он шампанское сроду тихо не открывал. Вечно любит пошуметь...

- Ну, это мы пресечем сразу, - решительно встал Георгий. - С дебоширами няньчиться нечего.

- И правильно, товарищ, - поддержал его нарком. - А насчет вредителей вы не беспокойтесь. Этим займутся компетентные органы. Вредителям житья не дадим...

- Еще бы! Им дай, так они весь Ильменский бор сожрут, - лесник снял фуражку, вытер платком вспотевшую лысину. - Я вчера по окружной ехал, мимо протоки, так не поверите - вся дорога рябая от шелкопряда. Так и кишат, так и кишат. А по деревьям, так и говорить нечего. Облепили, как мошкара.

- А ты гони их, Мань! - высунулась из окна Зотова. - А то, что ни вечер - приходят и бренчат! Ни минуты покоя. Шпана чертова! А все Сонька! Это они к ней повадились!

- Ну и пусть ходят, - Алексей вытирал руки махровым полотенцем. - В конце концов, это не так плохо, что ученики ходят домой к учительнице. Лучше, чем в футбол гонять. А рассказать Ирине им есть что.

- Я думаю! - почтительно покачал головой сталевар, садясь рядом с Сережей. - Такой человек слово скажет - рублем одарит. Я Мироныча дважды слушал. Один раз у нас на заводе, другой - в Кремле, на съезде. И ты знаешь, сынок, - каждое слово помню! Как углем выжег те слова! Вот какой человек был...

- Почему - был? - спросил Дементьев. - Он и сейчас жив. Ходит где-то по нашей большой стране, пиво пьет, с девушками танцует. Улыбается. И вспоминает, как вместе с немцами наши деревни жег, да партизан в затылок расстреливал. Гад!

- Я не гад, а делегат! - засмеялся Колька. - Айда на Тверскую, там кимовцы агитки раздают!

- Да на кой черт мне они... - презрительно сплюнул Котях. - Я, по-вашему, сын кулака. И нечего меня в вашу комсомолию тянуть. Все равно не пойду.

- Пойдешь, милый, - погладила его по руке Алевтина. - Разве я тебя держать буду?

- Неужели не будешь?! - радостно схватил ее за плечи Павел.

- Не буду, - улыбнулась Крупская.

- Правда - не будешь? - понуро спросил Мокин, нарезая хлеб.

- Не буду! - мотнул головой Николаевский.

- В самом деле не будешь? - усмехнулся Лотко.

- Не буду, - командир отодвинул котелок рукой.

- Взаправду не будешь? - вплотную подошел к нему Ленька.

- Не буду... - пролепетал разбитыми губами комиссар.

- Действительно не будешь? - сердито уставилась на него бабушка.

- Не буду, - отмахнулся капитан.

- Серьезно - не будешь? - вопросительно протянул рыжий.



- Не буду, - ответил Борис, открывая крышку рояля.

- Так не будешь?

- Не буду.

- Не будешь?

- Не буду!

- Не будешь?!

- Не буду!

- Не будешь?!

- Не буду...

- Не будешь?!

- Да не буду, не буду...

Ермаков взобрался на холм и огляделся, сняв кепку. Стройка начиналась здесь. Прямо возле холма лежали штабелями плиты, гравий, черные кубы битума, мотки проволоки, шлакоблоки. Чуть поодаль тянулся котлован с торчащими из него сваями. На той стороне стояли тракторы, кран и два экскаватора. Ермаков улыбнулся, расстегнул забрызганный грязью плащ и подставил грудь весеннему ветру. Со стороны городка послышались два продолжительных гудка. Постояв немного, он подхватил чемодан, сбежал с холма и зашагал вдоль разбитой тракторами дороги. Не успел он пройти и полкилометра, как его догнала телега, запряженная худой пегой лошаденкой. Сидящий на телеге мужик приподнял рваный молохай и наклонил седую голову:

- Здравица желаем, барин.

- Здравствуй, - ответил Ермаков.

- В Старые Выселки, стало быть?

- В Старые Выселки. Ты оттуда?

- Точно так. Садитесь, подвезу вас.

- Нет, спасибо, братец. Ты лучше чемодан мой доставь в дом вашей барыни. Я пешком дойду.

- Ну, как угодно...

Мужик принял на телегу чемодан и хлестнул лошадь.

Оркестр бодро заиграл "Брызги шампанского". Андрей стал искать глазами Ольгу, но в мелькании танцующих пар попадались незнакомые лица.

- Я здесь! - громко закричала она из зарослей ивняка.

Ее молодое тело мелькало меж ветвей, растрепанная коса струилась по плечам.

- Но что же ты... - раздался страстный шепот комсорга, и Сергей, нащупав в темноте его руку, вложил в нее лимонку.

Полозов сжал ее, стал покрывать поцелуями шею и грудь:

- Мы скоро поженимся, милая... уедем отсюда... украду я тебя... на зло всей твоей родне украду...

- На зло, Валентин, никому ничего делать не надо, - завуч подошел к нему, расправил мятый галстук. - И вообще. Если твой товарищ провинился перед дружиной, сподличал, надо не самосуд устраивать, а пойти к вашему председателю и попросить собрать экстренное собрание. И все открыто разобрать. Понятно?

- Понятно, товарищ Ленин, - проговорил матрос, улыбаясь во весь свой щербатый рот. - А привет ваш я братишкам передам! Обязательно!

- Вот и прекрасно, - снял очки Островский. - Только, пожалуйста, известите об этом ректорат.

- Лады, - просипел Кулек, пряча наган за пазуху. - А вожака ихнего, Лаврушку, я уж на себя возьму. Кровью похаркает, дай срок...

- Не дам! Никаких сроков тебе больше не дам! - Коренев вскочил и заходил по кабинету. - Ты в марте месяце еще клялся, что не будешь больше спортивный режим нарушать! Чуть не плакал! И что, опять? Нам же послезавтра на кубок играть! А ты посмотри на свою физиономию! Посмотри!