Виртуоз (в сокращении)

И в доказательство она дотянулась до моей щеки и игриво провела по ней ноготками. Было чертовски больно, зато Уэсли заухмылялся.

— Ну все, — вмешался Джулиан. — Подурачились — и хватит, ладно?

Только позднее я понял, что он просто играл свою роль. Следил, чтобы все выглядело пристойно. И проталкивал сделку так, словно дождаться не мог, когда она наконец состоится.

— Полностью поддерживаю, — закивал Уэсли. — Вернемся к делу.

— Так куда теперь? — спросил Джулиан.

— Подождите, только схожу к банкомату, — пообещал Уэсли. — А вы посидите здесь еще немного. Сейчас пришлю еще одну бутылку.

Он отошел к вышибале, стоявшему у входа на балкон. Я наблюдал за ним. Уэсли повернулся, и я заметил у него на лице снисходительную улыбку. «Дети, что с них возьмешь», — говорила эта улыбка. Поладить с нами оказалось даже слишком легко.

В этот момент я отчетливо понял, в чем заключается план. Сообразил, какую блестящую идею воплотили Джулиан и остальные. Незачем ждать, когда жертва положит деньги в сейф. Надо заставить ее положить в сейф эти деньги. Сблизиться с тем, кого хочешь ограбить. Получше узнать его. Выяснить, чего он хочет. Намекнуть, что его желание осуществимо — вы знакомы с одним человеком, который знает другого, а тот — третьего, для которого заполучить желаемое — раз плюнуть. Говоришь жертве, что все уладишь и сведешь ее с кем надо, чтобы все остались в выигрыше. И при этом ведешь себя так, чтобы твой собеседник уверовал: он гораздо хитрее, умнее и проницательнее тебя.

При этом сам предмет сделки уже не имеет значения. В нашем случае это было «экстази». Настоящее. Стопроцентный вариант. Не хочешь выглядеть наркодилером? И не будешь. Потому что, по сути дела, ничего не продаешь и не покупаешь.

Естественно, поначалу у жертвы есть все основания для подозрений: откуда ты вообще взялся, да еще с таким выгодным предложением? Жертва понимает, что ты вполне можешь оказаться дешевым треплом, но все-таки соглашается: а вдруг дело таки выгорит и у тебя действительно найдется товар? Подумав, жертва понимает, что терять ей нечего: у нее-то с мозгами все в порядке. Туповатый сопляк ей не страшен.

А теперь представь на минутку, что человек, который скоро станет жертвой, уже приготовил все деньги и предусмотрительно положил их в задний карман. Не подозревая, что некто подкрадется и вытащит деньги прежде, чем состоится сделка.

На это и рассчитывал Джулиан. И не ошибся. Пока жертва строит из себя бывалого дельца и готовит почву, неизвестный подкрадывается к ней сзади и запускает пальцы в задний карман. Даже если этот «карман» — железный ящик весом 800 фунтов, находящийся под охраной двух систем сигнализации.

Дамы извинились и отошли. Джулиан пересел поближе ко мне, наклонился и зашептал мне на ухо:

— Отлично держишься. Совершенно естественно. — Он хлопнул меня по плечу, схватил бокал Люси и поднял его. Дождавшись, когда я возьму свой бокал, провозгласил: — A la Mano de Dios.

На этот раз я его понял. «Рука Господа» — вот как он назвал свою операцию. Молодые аферисты-мошенники объединились с молодым взломщиком и совершили идеальное преступление.

— А теперь о важном, — продолжал Джулиан, снова наклоняясь ко мне. — Когда он приедет домой за деньгами и обнаружит, что они исчезли, то будет рвать и метать. А мы заявим ему, что аферист из него никудышный, что это дешевый трюк, и так далее. Понимаешь, о чем я?

Помолчав, он отпил еще шампанского.

— Будем нарываться до тех пор, пока нас не выставят.

За столик вернулись дамы. Рамона обняла Джулиана так, словно у нее на эту ночь были большие планы. Люси прильнула ко мне и обвила руками мою шею. Я растерялся от прикосновения ее волос, от тонкого аромата, щеки, прижавшейся к моей щеке. Она просто играла свою роль, я знал это. И все-таки разволновался.

— Выпей еще шампанского, — посоветовала Люси. — Оно приглушает боль.

Я не понял, о какой боли она говорит, но на всякий случай сделал несколько глотков.

Вернулся Уэсли. Его лицо было багровым, конский хвост на затылке растрепался. Джулиан быстро подмигнул мне и встал. Я слышал, как вспыхнула перебранка, видел, как Джулиан наседал на Уэсли и тыкал пальцем ему в лицо. Вышибала с балкона поспешил заслонить хозяина, и тут началось такое, что мы кубарем скатились по задней лестнице и вырвались на ночной воздух.

Джулиан подозвал такси, мы втиснулись на заднее сиденье. Рамона назвала адрес, и мы помчались по бульвару Сансет.

Мне вдруг подумалось: если я когда-нибудь заговорю, то скорее всего в такую ночь. Просто открою рот, и…

Люси что-то говорила мне. Я придвинулся ближе, чтобы расслышать.

— Теперь ты один из нас, — произнесла она мне в ухо.

Глава 10

Как-то так вышло, что единственный дурацкий замок, который я не сумел открыть, я воспринял как начало перемен к худшему. Как будто вся моя жизнь сложилась бы иначе, если бы я все-таки вскрыл его.

Да, понимаю, звучит бредово. Но я уснул с этой мыслью, звенящей в голове. Замок с зубчатыми штифтами. Замок, который оказался сильнее меня.

Я проснулся. Рывком сел в постели и оглядел темную комнату.

Так вот в чем дело, подумалось мне. Вот почему я не смог его открыть. Я вскочил и напялил на себя первую попавшуюся чистую одежду. Был третий час ночи. Помедлив минуту, я прихватил нарисованный мною портрет Амелии, вложил его в большой коричневый конверт и сунул под футболку на спине, чтобы не помять. Затем я порылся в вещах на своем письменном столе, нашел все, что искал, и выскользнул из дома.

Я вел машину по безлюдным темным улицам. Меня гнала вперед мысль настолько простая и вместе с тем безумная, что я даже не пытался опомниться и остановиться.

Припарковав машину на расстоянии четверти мили от дома Маршей, я проделал остаток пути пешком. Обогнул дом, подошел к задней двери, прижался ухом к окну рядом с ней и прислушался. Меньше всего мне была нужна в эту минуту встреча с мистером Маршем, наведавшимся к холодильнику среди ночи.

Ничего. Тишина. Я вытащил инструменты и взялся за замок. Трудясь над штифтами, я не раз с сожалением вспомнил об удобных инструментах, которые одалживал мне для работы тот слесарь. «Зубчатые штифты» — так он сказал. Если у штифта с грибовидной головкой один паз, то у зубчатого их должно быть несколько, так? Потому он и называется зубчатым. Значит, у каждого штифта не одно неверное положение, а несколько. Но сколько — три? Четыре? Пять?

Скоро узнаю. Я установил дальний штифт и стал продвигаться к ближнему. Пододвинув все шесть, снова вернулся к заднему и повторил процесс с самого начала. Действовать приходилось очень осторожно, прилагая ровно столько усилий, чтобы все детали замка встали на свои места. После второго этапа я дошел до момента, на котором прекратил работу вчера, только теперь продолжил ее.

Снова дальний штифт, третье положение. И так далее, до самого ближнего. Проклятье, это все равно что удерживать равновесие карточного домика. Одно неверное движение — и придется начинать заново.

Я почти установил штифты в третье положение, сдвинул с места вращатель и почувствовал, как дальние штифты начинают смещаться. Оказалось, это непросто — удерживать в определенном положении передние штифты и следить, чтобы не сдвигались задние. Я убрал руки, перевел дыхание, встряхнул кистями и начал все сначала. Последний раз, сказал я себе. Еще один раз попытаюсь — и хватит. Вернусь домой пристыженный и завалюсь спать.

Я снова пододвинул последний штифт. Но на этот раз…

Ну-ка…

Я выдвинул последний штифт вперед, почувствовал, как он проходит промежуточные положения. Всего пять. Последнее — правильное. А если я, вместо того чтобы удерживать… подтолкну его до упора, минуя последнее положение? И так поступлю со всеми штифтами, а потом слегка ослаблю нажим…

Так я и сделал. Это было все равно что открывать замок в обратном порядке. Сначала я переместил дальний штифт дальше, чем следовало, затем сделал то же самое со следующим. И так продолжил, пока не установил их все. Теперь, когда всем шести штифтам достаточно было сдвинуться в обратном направлении ровно на одну позицию, от меня требовалось лишь немного расслабить руку…