Страница 8 из 84
Для отделения христиан, для маркера "особенности" Илариону приходится искать иную, чем "закон", сущность - "благодать".
Вот стукнула человеку "благодать" в голову - он и прав. А экспертные оценки - что именно стукнуло, "благодать" или иная какая субстанция, обеспечиваются, очевидно, сертифицированными носителями. На которых "благодать почиёт". Про схему розлива этой субстанции, принятой в православии, я уже...
У Илариона звучит: "Милость хвалится над судом". В 21 веке слышал очень похожее: "милосердие выше правосудия". Правда, не уточняется: милосердие к преступнику или к его жертвам. Тысячу лет!
"Воистину, "кто Бог так велик, как Бог наш"!".
А что - есть ДРУГОЙ Бог, который "НЕ так велик"? Который "НЕ наш"?
При обращении к женщине можно сказать: "ты - красивее всех". Можно: "ты - единственная". А вот при обращении монотеиста к его богу первая конструкция... Возможен встречный вопрос:
-- А где ты видел других? Без зелёнки?
"Он - Бог, творящий чудеса, - крестом и страданиями на Лобном месте свершил спасение посреди земли, вкусив оцта и желчи, да вкушением горечи упразднит преступление и грех сладострастного вкушения Адамова от древа <познания добра и зла>".
Хотите отличать добро от зла? - Если вы христианин - не надейтесь. Иисус "упразднил" это "преступление и грех". Взамен на вас упала "благодать".
Начав с пересказа историй Ветхого Завета, Иларион постепенно сужает тему, переходя сперва к христианству вообще, потом - к Руси, к конкретному князю - Ярославу Мудрому и его папаше - Владимиру Крестителю.
"Ибо вера благодатная распростерлась по всей земле и достигла нашего народа русского. И озеро закона пересохло, евангельский же источник, исполнившись водой и покрыв всю землю, разлился и до пределов наших".
"Итак, быв чуждыми, наречены мы народом Божиим, быв врагами, названы сынами его".
Соотечественники! Вы думаете, что вы Иванычи, Петровичи, Васильевичи? - Ересь! Вы все - Савоофичи! И папа у вас - голубь! Я-то своего батю знаю. Ну, так я ж и не верую! А вот остальные... безотцовщина... подкидыши птичьего племени... сиротки...
"На конфетку, сиротка".
Противопоставление "закона", отдаваемого на откуп иудеям, и "благодати", приписываемой христианам - катастрофично. Ибо проповедь "беззакония" разрушает не только чужую веру, но и прежде всего - свою собственную. Не только государство, но и религия - есть закон.
Иларион обосновывает превосходство христианства ссылками на древнееврейского пророка Исаю:
"Послушайте меня, народ мой и цари, преклоните ухо ко мне, - говорит Господь, - ибо от меня произойдет закон, и суд мой <поставлю> во свет для народов...".
Закон - "произошёл от Господа".
Исайя, естественно, толкует об Адонае, о "Боге Израилевом". Иларион не может ни отказаться от такого Бога, ни противопоставить "божественную благодать" - таковому же закону. Хочет, пытается, но: "говорит Господь, - ибо от меня произойдет закон...".
"Закон" - не "благодать".
Восхваляя Владимира Крестителя, Иларион восхищается:
"О подобный великому Константину, равный <ему> умом, равный любовью ко Христу, равный почтительностью к служителям его! Тот со святыми отцами Никейского Собора полагал закон народу <своему>, - ты же, часто собираясь с новыми отцами нашими - епископами, со смирением великим совещался <с ними> о том, как уставить закон народу нашему, новопознавшему Господа".
Две вещи особо выделены:
- со смирением великим совещался с епископами;
- уставить закон народу нашему.
Креститель восхваляется за "установление закона". Т.е. - за "впадение в иудейство"?
Ни слова о том, "как разлить благодать". Епископы же "по ноздри" налиты этой субстанцией - прикажи, чтобы работали! Чтобы поливали, разбрызгивали и расплёскивали!
Отнюдь. Важно другое - "со смирением великим" совещаться "с новыми отцами". И распространять не "благодать", но ту сущность, которая приписывается иноверцам-иудеям - "закон".
Скормить подонки из "пересохшего озера закона" - "народу нашему"?
Иларион заканчивает христианским символом веры:
"Верую во единого Бога, в Троице славимого: Отца нерожденного, безначального, бесконечного, Сына же рожденного, но собезначального Отцу и собесконечного, <и> Духа Святого, от Отца исходящего и в Сыне являющегося, но также собезначального и равного Отцу и Сыну, - <в> Троицу единосущную, но разделяющуюся лицами, Троицу по именам, но единого Бога.
Не сливаю разделения и соединения не разделяю, <ибо три Божественные лица> соединяются неслитно и разделяются нераздельно...".
Это совсем не та конструкция, с которой он начинает: "Господь Бог Израилев, Бог христианский...".
Иларион, зная историю религии, пытается одновременно - и обосновывать ею свои идеи, и отрицать часть её.
"Человек, не знающий истории, подобен дереву без корней - всяк ветер его валит". А человек знающий и отрицающий? "Свинья под дубом"?
"Неблагодарная! - примолвил Дуб ей тут, -
Когда бы вверх могла поднять ты рыло,
Тебе бы видно было,
Что эти желуди на мне растут".
Я нахожу сходство между отношением христианства к иудаизму, из которого оно выросло, и отношению ислама к обеим, более древним, религиям. И Моисей, и Иисус - признаются пророками в Коране. То есть - их устами говорил Аллах. Но люди, следующие тем словам Аллаха - неверные. Подлежат угнетению или истреблению.
"Любовь к отеческим гробам" в форме попинывания, оплёвывания, разрушения?
***
Глава 421
***
Иларион, вынужденный "сломать логику" в теологии, продолжает "ломать" ей и в отношении к конкретным людям. Будучи протеже Ярослава Мудрого, патетически восхваляет своего патрона. Например, в форме обращения к покойному Владимиру Крестителю:
"Посмотри же и на благоверную сноху твою Ирину, посмотри на внуков твоих и правнуков: как они живут, как хранимы Господом, как соблюдают правую веру...".
Именно против своего сына Ярослава собирал Владимир Креститель свой последний в жизни поход, Ярослава называют виновником убийств трёх его братьев, младший Судислав - пожизненно заточён им в тюрьму, жена Ярослава, святая Ирина, отличалась чрезмерной толщиной костей черепа. Эта форма патологии приводит к постоянным головным болям, к озлобленности против всего на свете. Находиться рядом с ней было тяжело и опасно для окружающих. Хронический отит самого Ярослава тоже не способствовал его доброжелательности. "Внуки и правнуки" воевали между собой, захватывали друг друга обманом, сажали в темницы, ослепляли...
"Посмотри же... как соблюдают правую веру".