Страница 34 из 55
Ивари притворно вздохнула, понимая, что сейчас она рискует расстаться с принцем. Фавориткой она всегда может стать, но не ради этого она торчит в академии, не ради этого он решил стать магом. Сильного мага никто не сможет принудить к браку. Не за этим ли он решил учиться здесь?
Ивари стало горько. Он сейчас предлагает ей роль любовницы! А ведь брачные обеты еще не произнесены. История знает немало случаев, пусть и давних, когда политические договоры распадались из-за внезапно вспыхнувших чувств. Зря только она им поддалась.
— Мне нужна только ты, — ответил принц, заключая ее в объятия, — Обещаю, я найду способ нас соединить. Но сейчас это невозможно, Ивари, пойми! Твой отказ делает меня несчастным. Я готов пойти на все…
Но графиня уже не слушала его оправданий. Она уловила звук удаляющихся шагов. Скрипнула тяжелая дверь, впуская в пустынную галерею легкий шорох голосов из вестибюля. Ивари вырвалась из рук принца и бросилась прямо к массивным дверям.
Все внутри холодело от страшной догадки: у их разговора могли быть свидетели.
Глава 24: Тайный свидетель
За ужином Ивари не могла проглотить ни кусочка. Даже запах корицы, поднимающийся от сдобного пирога на тарелке Арлезот, не разбудил аппетит. От тягостных мыслей разболелась голова. Графиня так и не смогла узнать, кто их подслушивал. Выбежав в вестибюль, она застала там толпу студентов, каждый из которых мог подслушать ее разговор с принцем.
Ивари то и дело сжимала холодными пальцами горящие виски, в надежде хоть немного приглушить боль.
— Ты сегодня очень бледна, — с тревогой в голосе заметила Арлезот, отправляя в чай четвертую ложку сахара, — Хорошо себя чувствуешь? Надеюсь, ты не заболела?
Искренняя забота Арлезот вызывала горечь и стыд. Но Ивари гнала эти чувства. Может, она поступает неправильно по отношению к подруге — жаль султанша давно перестала быть просто безликой, ненавистной соперницей. Может, нарушает заветы Триединой, и получит за это сполна.
«Я пытаюсь увести чужого жениха, только вот это совсем не предательство, — размышляла Ивари, — Наверняка, в глубине души султанша понимает: Антуан никогда ей не заинтересуется. Она не будет счастлива ни с ним, ни в Морене.
Арлезот никогда не сможет оценить такого мужчину, как принц. Антуан слишком изящен для той, что привыкла к ишакам
Красота, светские манеры и галантность не значились в списке приоритетов дочери Степи. То, как она говорила о своем отце или братьях, вполне отражало ее взгляды. Султанша восхищалась мастером боевых искусств, который казался Ивари настоящим дикарем. И если раньше графиня считала это чуть ли не безумством, сейчас она гораздо лучше понимала иноземную принцессу. В суровых краях, где выросла Арлезот, вся эта мишура, которая так привлекает местных сеньорит, не имеет никакого значения.
Безыскусные манеры султанши, ее прямой взгляд, искренность и даже пренебрежение модой были вовсе не глупостью, как они думали раньше. Арлезот не пыталась кому-то что-то доказать. Ее сила, ее гордость просто не нуждались в доказательствах. И принц, который так тяготел к красоте во всех ее проявлениях, обожал философию, поэзию и все те модные развлечения, к которым привыкли местные повесы, не увидит этой силы. Она всегда будет чужеземкой, которая не слишком для него хороша.
Эти рассуждения успокаивали Ивари и очень позабавили Фитоль, когда графиня пару недель назад поделилась с ней своими доводами.
— Никогда бы не подумала, что ты такая правильная, — со смешком прокомментировала подруга, — Но вообще, если уж ты решила обзавестись
совестью, лучше жить с ней в мире и гармонии. И ничто так не помогает этому, как поиск самооправданий.
Ивари в ответ лишь нахмурилась. Чем больше она общалась с Арлезот, тем навязчивее в голову лезли картинки разоблачения. Представлялось, как султанша обиженно подожмет тонкие губы и ее взгляд, полный разочарования. Вряд ли Арлезот будет винить нелюбимого жениха — она станет презирать Ивари.
— Я вот увожу чужих мужчин из чистой любви к искусству, — уже серьезно продолжала Фитоль, — Потому что все эти помолвки и сговоры между родителями не значат ровным счетом ничего. Не должны значить. Предстанешь потом на том свете перед Триединой и спросит она: зачем ты загубила свою жизнь и связалась с идиотом?
Ивари возразила, что навряд ли Триединая будет так выражаться, но Фитоль не обратила на это внимания.
— И что ты ей ответишь? Родители приказали? — рассуждала Маретти с неясной обидой в глазах, — Может, скажешь: король подписал указ, и у меня не было выбора? — распалялась Фитоль, — Как бы то ни было, отвечать придется исключительно тебе. Лично я не утешусь мыслью, что родителям Тибальда и Крыски от Триединой тоже достанется.
Фитоль легонько тронула Ивари ногой под столом, заставляя отвлечься от воспоминаний. Девушка вздрогнула от неожиданности, и напитки опасно заколыхались в чашках. Подруга уже все знала: первым делом графиня побежала со своей бедой именно к ней.
— Видимо, надышалась ядовитыми испарениями на занятии по зельям, — нашла
оправдание Маретти, и с укором посмотрела на Ивари. После
чего выхватила сахарницу из рук Арлезот и продолжила, обращаясь уже к ней, — Дорогая, пяти ложек достаточно, я просто не могу на это смотреть без слез.
Арлезот понятливо улыбнулась, размешивая чай. Она уже поняла: на бесцеремонность Фитоль бесполезно злиться.
— Ивари следует подышать свежим воздухом, — беспечно сказала Маретти, поднимаясь из-за стола, — Я составлю ей компанию. Выйдем в парк…
Графиня была благодарна подруге. Сидеть рядом с Арлезот, когда сердце снедает тревога — невыносимо. Она старалась не встречаться с ней взглядом, боясь увидеть в глазах «приговор».
Ивари сгорала от подозрительности. Каждая улыбка, каждый приветственный кивок от знакомых и незнакомых людей, казался ей скрытым намеком: «мы знаем твою тайну, — говорили взгляды, — разоблачение не заставит себя ждать».
Султанша вела себя как обычно и, судя по всему, наслаждалась ужином.
— Только оденьтесь теплее, на улице сегодня ветрено, — сказала Арлезот, когда девушки уже собрались уходить.
Она пристально глядела на Ивари, словно что-то искала в ее лице. Сердце графини пропустило удар.
«Ты как ветер, златовласый ветерок… — кажется, так говорил принц».
А это значит, что Арлезот все знает.
— Если ты сейчас же не прекратишь, то Арлезот точно начнет что-то подозревать, — с раздражением сказала Фитоль и тряхнула Ивари за плечи, — Вид у тебя донельзя виноватый. Хватит опускать глаза и устраивать трагедии на пустом месте, слышишь?
Ивари не сразу сообразила, что она имеет в виду. Руки у Фитоль были ледяные. Краем глаза графиня увидела, как согласно кивает Тень, словно подтверждает слова Маретти. Авейру демонстративно покрутила пальцем у виска, ясно давая понять, что она думает о своей непутевой хозяйке.
Какая-то парочка прошла совсем рядом, прислушиваясь к их разговору.
«Не хватало еще толпы свидетелей до полного счастья, — мрачно подумала Ивари, вырываясь из цепких рук Фитоль».
— Идем, — непререкаемым тоном сказала Маретти и потянула за собой графиню, — Нам действительно стоит прогуляться.
В воздухе пахло грозой и солью. Парк выглядел затихшим в преддверии бури, и лишь легкий шелест листьев где-то в вышине разбавлял тревожное ожидание надвигающегося шторма. Налитые кучевые облака, низкие и бесформенные, словно притягивались к земле. Где-то вдалеке, в стороне моря, сверкнула молния. Испортившаяся погода, казалось, усилила угнетенное настроение Ивари.
Немногочисленные студенты торопливо шли в сторону общежитий, и девушки поспешили за ними. Прогулка сегодня не удалась.
Остроконечные крыши академии заискрились мелкими разрядами, освещая темнеющий парк. Видимо, там стоят накопители, которые неплохо зарядятся в непогоду. Поодаль яркими пятнами светились окна студенческого городка. Красная черепица там сверкала разноцветными огнями крошечных кристаллов. Такие же дядюшка Беллентайн приказал установить в их поместье, уверяя, что затраты непременно окупятся.