Страница 17 из 19
Впрочем, были у проекта Полочанского и сильные недостатки, связанные, с одной стороны, с абрисной проработкой проекта, а с другой стороны, связанные с господствовавшими тогда настроениями. Многого Полочанский не мог сказать открыто. В Казахстане места его идеям и вовсе не было, и его проект был издан Торговым представительством КАССР в Москве, подальше от Голощекина и его ретивых сторонников.
К числу этих недостатков можно отнести несколько моментов. Первый и самый главный состоит в том, что в его проекте не был решен вопрос с пастбищами. Даже если само хозяйство делалось оседлым, все равно, без отгонных пастбищ на весенне-летний период, а также водопоев не могло обойтись. Вопрос выделения отгонных пастбищ, их обустройства в его проекте никак не рассмотрен. Второй момент состоял в том, что далеко не везде недостаток стада можно было компенсировать земледелием. Развитие земледелия требовало, по крайней мере, развития орошения, но этот вопрос Полочанский также обошел вниманием. Третий момент состоял в том, что создать полноценные скотоводческие хозяйства без вовлечения байских хозяйств, хотя бы и на первых порах, было практически невозможно. Наконец, Полочанский создал проект типового хозяйства, но не создал из них экономической системы республиканского масштаба.
В целом, несмотря на то, что его предложения были намного лучше, проект явно нуждался в доработке. Увы, этой доработки перспективного предложения не последовало, а сторонники Голощекина поспешили заклеймить его как «теоретически безграмотный». Впрочем, судя по упоминанию его в брошюре Г. Тогжанова, проект Полочанского явно был знаком хозяйственному руководству Казахстана, как-то обсуждался, и кое-что из его предложений было принято. Так, в ряде областей Казахстана во время коллективизации строили многоквартирные дома для колхозников.
В конечном итоге, нужно констатировать, что накануне коллективизации в Казахстане и в СССР в целом, не было создано хозяйственного плана, который был бы выполним с учетом наличных условий и возможностей, и учитывал бы природно-климатические и хозяйственные условия Казахстана. Был составлен нереальный план, и поразительно, что все хозяйственные органы, как республиканского, так и союзного уровня совершенно не замечали этого факта.
Послужной список советской политэкономии: голод и война
Подводя итоги рассмотрению проектов развития сельского хозяйства Казахстана, выдвинутых в 1920-х годах, приходится сделать вывод, что готового, проработанного, и, самое главное, реализуемого при наличных условиях, проекта тогда не было. Хозяйственное руководство Казахстана следовало самым общим установкам коллективизации, оседания и аграрной колонизации, при этом совершенно не просчитывая экономических последствий предпринимаемых действий.
Обращает на себя внимание крайняя противоречивость теоретических построений партийных экономистов, голословность важнейших положений, а также практически полное отсутствие обоснования в виде статистических и фактических данных. Совершенно непонятно, на чем основывались утверждения того же Г. Тогжанова о «господстве торгово-ростовщического капитала», или о пережитках патриархально-родового строя и феодализма в казахском ауле. Созданная в конце 1920-х годах политэкономическая теория казахского аула неудовлетворительна и несостоятельна, а главное, ошибочна.
Это была проблема не только и не сколько партийных экономистов в Казахстане, сколько проблема вообще марксистского подхода к анализу аграрных обществ в азиатских странах. Как уже говорилось, уже в 1970-х годах в советской политэкономии так и не смогли решить вопрос о том, что является средством производства в кочевом хозяйстве: земля или скот. Между тем, от этого зависел весь дальнейший политэкономический анализ.
Советский марксизм так и не смог решить эти проблемы. В 1970-е годы, накануне Саурской революции в Афганистане также разрабатывалась политэкономическая теория афганского общества, от которой зависела разработка политического и экономического курса НДПА, который, как хорошо известно, формировался при активнейшем участии советских советников. Там были допущены те же самые ошибки. Советники сделали вывод о том, что в сельском хозяйстве Афганистана господствуют помещики, а общественный строй с феодальными и даже дофеодальными пережитками. Как видим, тут был тот же самый политэкономический «қойыртпақ», как и в Казахстане в 1920-х годах, противоречащий элементарным положениям марксистской формационной теории. Фактические данные, собранные выдающимся знатоком афганской деревни А.Д. Давыдовым, эти утверждения опровергали. Он сделал в 1993 году вывод: «Это страна крестьянская, а не помещичья, или в основе не помещичья, не феодальная, а тем более не дофеодальная»141. Крестьянам принадлежало 68,3% обрабатываемой земли. Зато в афганской деревне господствовал и свирепствовал торгово-ростовщический капитал, который к началу 1970-х годов привел к огромной задолженности хозяйств, их массовому разорению, обезземеливанию к 1978 году 36% хозяйств, и был главной причиной аграрного кризиса в стране.
Точно также, как и казахских партийных экономистов, у советников афганских коммунистов не было сколько-нибудь надежных данных о состоянии сельского хозяйства и его социальной структуре. А.Д. Давыдов заключает: «Трудно понять, как можно было, делать столь ответственный вывод, затрагивающий коренные перемены в судьбах страны, базируясь на совершенно ненадежных статистических данных»142.
НДПА, взяв власть, последовала советам, и начала масштабную аграрную реформу. Были отменены долги и административными мерами из деревни изгнан торгово-ростовщический капитал, а крестьянам не было предложено другого источниками кредитных ресурсов. Была проведена решительная борьба с «феодальным землевладением», в ходе которой конфискациям подверглась большая часть хозяйств. Закрепленная в Декрете № 8 норма землевладения составляла примерно треть от того, что необходимо было для прожиточного минимума (6 гектаров поливной двухурожайной земли против 20 гектаров прожиточного минимума), при этом была запрещена продажа и аренда земли143. Была проведена водная реформа, разрушившая традиционную систему водопользования и орошения. Наконец, были отменены шариатские купчие. Крестьяне остались на чрезмерно маленьких наделах, без воды, гарантий прав собственности и кредитных ресурсов. Афганские крестьяне проголосовали против такой политики ногами, и с 1980 года Афганистан покинуло более 5 млн. человек, создав мощную базу пополнения для отрядов вооруженной оппозиции.
Конечный итог этих «преобразований» таков: Афганистан оказался ввергнутым в 25-ти летнюю гражданскую войну, испытал колоссальную разруху, понес огромные жертвы среди населения. Афганцы составили самую многочисленную и широко распространенную диаспору в мире. Только в последние годы Афганистан получил возможность восстановления и развития.
Есть в послужном списке у советской политэкономии два «выдающихся достижения»: голод в Казахстане в 1932 году и гражданская война в Афганистане в 1978-2003 годах. В обоих случаях причинами экономических и социальных кризисов грандиозных масштабов были ошибочные и несостоятельные политэкономические теории, на основе которых принимались важнейшие и судьбоносные решения.
«Более того, наш исторический опыт озаряет путь, по которому так или иначе пойдет развитие всего человечества», – провозгласила в 1963 году «История государства и права Советского Казахстана»144. Нет уж, спасибо, избавьте нас от этого. Казахи и афганцы сполна вкусили всю горечь этого исторического опыта.
141
Давыдов А.Д. Афганистан: войны могло не быть. Крестьянство и реформы. М., «Наука» – «Восточная литература», 1993, с. 36
142
Давыдов А.Д. Афганистан: войны могло не быть. Крестьянство и реформы. М., «Наука» – «Восточная литература», 1993, с. 89
143
Давыдов А.Д. Афганистан: войны могло не быть. Крестьянство и реформы. М., «Наука» – «Восточная литература», 1993, с. 112
144
История государства и права Советского Казахстана. Т. II (1926-1937 годы). Алма-Ата, «Издательство АН КазССР», 1963, с. 4