Индейцы без томагавков

В послеколумбову эпоху некоторые чакские группы сохранили традиционный образ жизни вплоть до начала двадцатого столетия. На культуре ряда иных племен сказалось влияние деятельности иезуитов, создавших на части территории Гран-Чако и прилегающих землях собственное государство, фактически независимое от испанской короны, которое просуществовало почти двести лет, вплоть до изгнания иезуитов из Америки. Большое значение для некоторых племен, особенно тех, что населяют юг Гран-Чако, имела лошадь, которую эти индейцы (например, пайагуа, абипоны и другие) поймали и заново приручили еще в XVII веке. У этих групп чакских индейцев превращение в наездников ведет к более высокой общественной дифференциации, у них появляются верховные вожди, могущество и роль которых все возрастают, зарождаются новые наезднические и воинские обряды и т. п.

В послеколумбову эпоху некоторые чакские племена (например, самуко) переходят к земледелию, выращивают кукурузу, дыни, маниоку и, разумеется, чакское «чайное дерево» (Ilex paraguayensis), дающее здешнему населению излюбленный напиток - матэ. Часть чакских племен в послеколумбову эпоху вымерла. Но все же и поныне Гран-Чако - одна из тех областей Америки, где численно преобладают исконные жители.

Продолжим, однако, наше путешествие по восточному побережью - от Огненной Земли до Карибского моря. Севернее Гран-Чако лежит холмистое Мату-Гроссу и вся гигантская область, которую мы можем назвать бассейном Амазонки, ибо именно эта река и ее притоки уносят отсюда избытки воды. Племена, населяющие джунгли, саванны и холмы этой части Южной Америки, никогда никому не пересчитать. Даже многие из до сих пор живущих племен остаются неизвестными, анонимными под покровом бразильских джунглей и не подозревают, что их землю, их часть света посетили и покорили люди с иным цветом кожи. Мир этих племен внутриматериковой Бразилии кончается у границ их деревни. Что находится дальше, никто из них не знает.

Эту огромную территорию мы можем разделить на несколько подобластей. Первая из них - южное и среднебразильское холмистое плато, населенное рядом племен, которые по их языковой принадлежности мы называем общим именем жес. Климат этого южного и среднебразильского плато более сухой, чем в самом бассейне Амазонки. Год тут распадается на два периода - сухой и влажный. В сухой период племена группы жес кормятся, собирая личинки насекомых, яйца черепах, орехи и различные коренья. Во влажный период некоторые из этих племен занимаются примитивным земледелием (сажают главным образом маниоку). Другой важнейший источник пищи - охота с луком, отравленными стрелами и ловушками и, разумеется, рыбная ловля. Среди племен, говорящих на жесских наречиях, во внутренней Бразилии поселились и кочевые охотники ботокуды, говорящие на собственном, совершенно особом языке. Свое название это племя получило благодаря своеобразному украшению на нижней губе, огромному деревянному диску (по-португальскп «ботоке»), который ботокуды носят в течение всей жизни. Еще одной самостоятельной группой являются здесь бороро - охотники на пекари, тапиров, живущие по берегам реки Арагвайя, и т. д.

Другая область этой гигантской южноамериканской территории, границы которой в основном совпадают с нынешними государственными границами Бразилии, - это побережье Бразилии. Здесь жило множество теперь уже истребленных племен тупийско-гуаранииского языкового семейства. На основе родственных языков этой группы здесь даже возникло некое местное эсперанто (по-португальски его называют «лингва жерал», буквально-«общий язык»), на котором и поныне могут договориться индейцы различнейших племен.

Тупийские племена, живущие на побережье, называют себя тупи-памба. Они были хорошими земледельцами и искусными рыболовами, жили в огражденных частоколом деревнях и не слишком бедствовали. В одной из тупинамбских деревень провел довольно долгое время европейский пленник индейцев немец Ганс Штаден, интересно рассказавший о своей жизни среди этих людоедов в книге «Описание двух путешествий Ганса Штадена в Новый Свет», изданной еще в середине XVI столетия.

Индейские племена, живущие в Южной Бразилии и на части территории Парагвая, слились в единую индейскую народность - гуарани, составляющую большинство населения Парагвайской республики. Гуарани сохранили свое наречие, ставшее теперь вторым государственным языком этой латиноамериканской страны.

Северную половину нынешней Бразилии занимает «собственно Амазония» - непроходимые влажные джунгли. Но судьбы здешних индейцев, образ их жизни определяет отнюдь не лес, а река: огромная, как море, широкая Амазонка со множеством притоков. В местных условиях она представляет собой единственную транспортную артерию, она дает здешним индейцам рыбу, водяных птиц и иных водяных животных, часть которых попадает сюда из открытого океана, например дельфинов или крабов. Тут водятся кайманы и четырехметровая пиракура (Arapaima).

По Амазонке и ее притокам здешние индейцы передвигаются в лодках, выдолбленных или выжженных из одного ствола, в некоторых местах пользуются плотами из знаменитого бальсового дерева. Существуют и такие индейские племена (например, племя мура, обитающее на реке Мадейра), которые проводят на воде всю жизнь. Другие здешние индейские группы поселились на отдельных речных островах (например, племя карайя, живущее на острове Банал, известное своим сложным культом мертвых и праздничными маскарадами). Еще ряд племен Амазонии - например, сириано, живущие севернее Амазонки, - ныне оседлые земледельцы, выращивающие маниоку, фасоль, табак и местный вид бананов.

Деревня амазонских индейцев, как правило, состоит из ряда хижин круглой или овальной формы. Иногда всю деревню «составляет» один общий «родовой дом» довольно больших размеров. В других деревнях мы обнаруживаем отдельные дома для мужчин, подобные мужским домам в Микронезии и Меланезии. В хижинах здешних индейцев мы находим одно из знаменитейших их изобретений - сетки для спанья (гамаки), которые затем переняли от коренных жителей Амазонки люди многих частей света.

Деревни амазонских индейцев стоят обычно на берегу этой реки или ее притоков. Амазонские джунгли во многих местах подступают к самой реке. В джунгли местный индеец отправляется за мясом для еды. Охотится он на все тех же пекари, тапиров, обезьян, муравьедов, ленивцев и разных птиц, причем порой довольно странными способами. К примеру, во время охоты на уток индейцы прячут головы в выдолбленные тыквы. Охотятся они с луком и стрелами, но также и с дротиками и, разумеется, с помощью капканов. Самое прославленное местное охотничье оружие, особенно на крайнем востоке Амазонии, - это трубка для выдувания стрел, достигающая иногда более чем пятиметровой длины. Маленькие стрелы, которые применяют здешние индейцы, обычно имеют отравленное острие. Известнейший из ядов амазонских индейцев, безусловно, кураре - смесь нескольких десятков ядов типа стрихнина. Алкалоид курарин, который содержится в этом убийственном коктейле, поражает центральную нервную систему, и в том числе нервы, от которых зависит дыхательный процесс. Стреляющие трубки и применение кураре особенно распространены в верхнем течении Амазонки и в ее истоках, в тропической, но довольно гористой области, которую называют Монтанья и которая на политических картах ныне относится не к Бразилии, а к андским республикам Перу и Эквадор. Культура жителей Монтаньи представляет собой как бы переходную ступень между культурой индейского населения Анд и культурой индейцев тропических территорий востока Южной Америки. Но если уж мы говорим об охоте у жителей Монтаньи, нельзя не вспомнить, что одно из здешних охотничьих племен - эквадорские хиваро - заслужило мировую славу не охотничьим оружием, а объектом охоты. Они охотятся - в буквальном смысле слова охотятся - на своих неприятелей. Убитым отрезают головы, стягивают с головы кожу, наполняют ее горячим песком и особым способом (которым владеют лишь эти индейцы) уменьшают эту голову до размеров теннисного мяча. Причем лицо полностью сохраняет прежнее подобие. Вдобавок такую уменьшенную голову украшают настоящие волосы несчастной жертвы. По представлениям хиваро такая тсантса - как они называют высушенные головы - передает охотнику силу убитого неприятеля. Ныне маленькие высушенные головы стали предметом торга. Неразумные туристы считают тсантса чрезвычайно ценным сувениром и предлагают за них большие деньги, побуждая хиваро совершать все новые и новые убийства. Однако человеческие жертвы подстерегали и подстерегают лишь охотники из немногих местных племен, хотя прежде некоторые тупийские группы практиковали каннибализм, как свидетельствует упомянутая выше книга Ганса Штадена.