Новеллино

Кончив учение, школяр вернулся в свои края. А тот человек, желая получить, что ему причиталось, последовал за ним.

Школяр же, боясь, что придется отдать долг, стал тянуть и отказываться от защиты, из-за чего теряли как один, так и другой: один — разум, другой — деньги.

И что ж надумал тот насчет денег? Подал в суд письменное прошение о выплате ему двух тысяч лир и сказал так: «Хочешь — выигрывай, хочешь — проигрывай. Если выиграешь — заплатишь мне свой долг. Если проиграешь, заплатишь в суде по иску».

Тогда, не желая с ним судиться, ученик заплатил ему.

Новелла LVII

[О мадонне Анъезине из Болоньи][164]

Мадонна Аньезина из Болоньи, будучи в обществе дам, собравшихся приятно провести время (они желали узнать, как у одной из них, новобрачной, прошла ее первая ночь), обратилась сперва к самым бесстыдным и спросила, как у них обстояло дело. Одна ответила: «Я схватила его обеими руками». Вторая тоже сказала непристойность.

Наконец она спросила у новобрачной: «А ты как?»

Та ответила, застыдившись и опустив глаза: «Я взяла его только двумя пальчиками».

И мадонна Аньезина в ответ: «А если бы он упал?»

Новелла LVIII

[О мессере Берюоло, придворном]

Один придворный, по имени мессер Берюоло,[165] жил в Генуе. Как-то раз он побранился с одним слугой. Этот слуга показал ему фигу прямо в лицо и при этом выругался.

Видел это мессер Бранка Дориа.[166] Счел недопустимым, подошел к этому придворному. Стал убеждать его, чтобы он ответил и показал фигу тому, кто показал ему.

«Ни за что, — ответил тот. — Одну свою я не покажу и за сотню его».

Новелла LIX

[Рассказывающая об одном дворянине, которого император велел повесить][167]

Однажды император Фридрих велел повесить за какое-то преступление весьма знатного дворянина. И дабы другим было не повадно, велел одному достойному рыцарю под страхом тяжелого наказания следить за тем, чтобы никто не вынул повешенного из петли. Но он не уследил, и повешенного унесли. Боясь поплатиться головой, рыцарь стал думать, как ему быть. И обдумав все, решил в ту ночь отправиться в монастырь, что был неподалеку, и узнать, нет ли там тела только что умершего человека, чтобы подменить им на виселице того, которого унесли.

Оказавшись в ту же ночь на монастырском кладбище, он увидел женщину, всю в слезах, в растерзанных одеждах и с растрепанными волосами, громко причитавшую. Была она так безутешна и так горько оплакивала своего дорогого супруга, почившего в этот день, что рыцарь спросил ее участливо: «Что с вами, мадонна? Отчего вы в таком виде?»

Женщина ответила: «Я так его любила, что никогда мне теперь не утешиться, и я хочу в слезах окончить свои дни».

Тогда рыцарь сказал ей: «Мадонна, какой в этом смысл? Вы хотите умереть здесь с горя? Но ведь пи плачем, ни рыданиями невозможно вернуть к жизни мертвое тело. И потому безумие то, что вы делаете. А лучше сделайте вот что: возьмите меня в мужья, потому что я не женат, и спасите меня от погибели. Я не знаю, как мне быть: по приказу моего господина я сторожил одного повешенного дворянина; родственники похитили его у меня. Научите меня, если можете, как мне спастись, и я стану вашим мужем и возьму вас в жены честь по чести».

Услышав такое предложение, женщина влюбилась в этого рыцаря и сказала: «Я сделаю то, что ты мне прикажешь, во имя любви, которую я к тебе питаю. Давай возьмем моего супруга, вытащим его из могилы и повесим вместо того, похищенного».

Женщина перестала плакать, помогла вытащить мужа из могилы и повесить его за горло.

Рыцарь сказал: «Мадонна, у того не хватало одного зуба во рту, и, боюсь, если придут на него посмотреть, как бы мне не опозориться и даже не поплатиться жизнью».

Она же, услыхав это, выбила у трупа зуб. И если бы понадобилось еще что-нибудь сделать, она бы это сделала.

Тогда рыцарь, увидев, как она обошлась со своим супругом, сказал: «Если вы так почитаете того, кого, как вы уверяли, любили столь сильно, то чего ждать мне?»

С этими словами он ушел от нее и отправился восвояси. А она осталась опозоренная.

Новелла LX

[Рассказывающая о том, как был влюблен Карл Анжуйский]

Когда Карл, благородный король Сицилии и Иерусалима, был еще графом Анжуйским,[168] он всем сердцем любил прекрасную графиню ди Чэти,[169] а она была влюблена в графа д'Универса.[170]

В это время французский король[171] запретил под страхом смерти и лишения имущества турниры.[172] Граф Анжуйский, желая помериться силами с графом д'Универса, придумал для этого средство и обратился с великой просьбой к мессеру Алардо ди Валери,[173] моля его во имя любви добиться от короля позволения на один-единственный поединок,[174] и поведал ему, как сильно он влюблен, и о своем огромном желании сразиться на ристалище с графом д'Универса. Тот спросил, под каким предлогом это сделать. И граф Анжуйский сказал ему вот что: «Король, ведя монашеский образ жизни и зная, как велики ваши достоинства, намерен постричься в монахи и желает побудить вас к тому же. В ответ на это его пожелание вы можете просить о милости допустить один-единственный поединок и тогда, мол, вы поступите, как ему будет угодно».

А мессер Алардо ему и говорит: «Но скажи, граф, что же мне из-за одного турнира лишиться общества рыцарей?»

Граф ему отвечает: «Клянусь честью избавить вас от такой необходимости». И вот как он все устроил.

Мессер Алардо отправился к французскому королю и сказал: «Мессер, когда в день вашего коронования я взялся за оружие, за оружие взялись и все лучшие рыцари мира. Теперь же из любви к вам, желая оставить мирскую жизнь и постричься в монахи, я прошу даровать мне такую великую милость: пусть будет турнир, на котором соберется весь цвет рыцарства, с тем, чтобы день, когда я оставляю мое оружие, был столь же торжественным, как и тот, когда я за него взялся».

И король уступил его просьбе. Был назначен турнир. С одной стороны выступил граф д'Универса, а с другой — граф Анжуйский. Королева[175] с графинями, дамами и девицами знатного рода сидели в ложе. И графиня ди Чэти была среди них. В тот день носил оружие весь цвет рыцарства, как с одной стороны, так и с другой.

После множества поединков граф Анжуйский и граф д'Универса велели освободить арену и верхом на добрых боевых конях, с тяжелыми копьями в руке устремились навстречу друг другу.

И вот случилось так, что конь графа д'Универса с сидящим на нем графом упал посреди арены. Тогда дамы вышли из лоджии и с величайшей нежностью вынесли графа на руках. И графиня Чэти тоже была там. Граф Анжуйский, безмерно сокрушась, воскликнул: «О, я несчастный! Зачем не мой конь упал, как упал он у графа д'Универса. Тогда графиня подошла бы также близко ко мне, как к нему!»

Но окончании турнира граф Анжуйский пошел к королеве и просил се о милости, чтобы она в знак расположения к благородным рыцарям Франции притворилась разгневанной на короля, а затем, помирившись с ним, попросила исполнить ее желание. Просьба же должна быть такая: чтобы король не лишал молодых рыцарей Франции общества столь доблестного рыцаря, каким является мессер Алардо ди Валери.

164

Франко Саккетти считает Данте автором остроумного ответа данной новеллы (Триста новелл, CXV).

165

Берюоло — лицо, носящее такое имя, неоднократно встречается в «Книге острот мессера Ванни Судьи» (Studi dedicati a F. Torraca. Napoli, 1912, p. 429–432).

166

Дориа — знатный генуэзский род. Возможно, персонажем настоящей новеллы является тот самый Бранка Дориа (ум. в 1325), которого Данте заключил, еще при его жизни, в лед Толомеи (Ад, XXXIII, 137).

167

Рассказ на аналогичный сюжет имеется в «Сатириконе» Петрония (111) — так называемый эпизод «матроны Эфесской». В эпоху Средневековья фигурирует в сборниках басен (Romulus, III) и «примеров» (Crane Т. The Exempla or Illustrative Stories from the Sermones Vulgares of Jacques de Vitry, CCXXXII). Однако финальная реплика рыцаря имеет соответствие только в одном тексте — в латинской редакции «Книги о семи мудрецах» (Sitzungsberichte der philosophischen — historischen Abteilung der kaiserlichen Akademie der Wissenschaften. Wien, 1868, 56 Bd., S. III ss.), от которой берут начало итальянские варианты той же книги (Il Libro de'sette sa vi di Roma. Firenze, 1883, p. 24 ss.). Ср.: Андреев Н. Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне, № 1352.

168

Карл Анжуйский (1220–1285), брат короля Франции Людовика IX Святого, граф Прованса (с 1246), король Сицилии (с 1265), король Иерусалима (с 1277).

169

Чэти — видимо, Сет, порт в Эро (Лангедок).

170

…д'Универса. — Судя по тому, что Карл Анжуйский воевал с Вильгельмом Голландским, имеется в виду Анвер в Бельгии.

171

Людовик IX Святой (1215–1270), король Франции (с 1226), дважды участвовал в крестовых походах, во время второго из них умер от чумы. Был известен своей набожностью, канонизирован католической церковью.

172

Людовик IX запретил на два года турниры, получив известия о поражениях христиан в Палестине и Армении (1260).

173

Алардо ди Валери — Эрар до Валери, приближенный Карла Анжуйского, организатор его победы над Конрадином при Тальякоццо. Упомянут Данте (Ад, XXVIII, 17–18).

174

Карлу король такого разрешения не дал бы: известно, что в своих письмах Людовик IX сетовал на страсть брата к поединкам, возмущающую покой королевства.

175

Королевой Франции (с 1234) была Маргарита, дочь Раймонда Беренгария IV, графа Прованса.