Страница 16 из 23
54 Принесение перед Господом ЧУЖДОГО огня, как самочиние, как нарушение установленного чина богослужения, было таким тяжелым преступлением, что виновные, в предупреждение другим, были немедленно наказаны смертью. И Бытописатель, чтобы запечатлеть на все времена предупреждающее воспоминание о наказании самочинников, трижды записывает об этом в своих книгах (Лев. 10, 1, 2, Числ 3, 4, 26, 71). И святой Андрей Критский, воспоминая в Великом каноне (песнь 5, троп. 12) о недостойных сыновьях другого первосвященника Илия (1 Цар. 2, 12–17,22-25) и употребляя о их грехе то же выражение: «принесение ЧУЖДАГО Богу», поясняет, что в данном случае это «чуждое» есть «оскверненное житие». Таким образом, богомудрый отец самочиние в богослужении, отступление от узаконенного Устава приравнивает к грубым грехам корыстолюбия, жадности, несправедливости и даже гнусного разврата около стен святилища, в чем повинны были Офни и Финеес – сыновья первосвященника Илия.
55 Цар. 15, 22–23.
56 Там же, ст. 23, 28; гл. 16, 14.
57 Бывали случаи, когда самочинные подвижники и молитвенники, очевидно оставленные, подобно Саулу, Духом Божиим, впадали в состояние, именуемое у свв. отцов «духовной прелестью», и весьма печально кончали: иногда сумасшествием (Саулово беснование), иногда даже самоубийством (естественный конец для тех, в кого вселяется злой дух). (Ср. Мф. 8, 32.) То правда, что нередко избранные самими молящимися молитвословия, например акафисты, каноны, молитвы, или по их просьбе совершаемые частные молебны, панихиды и проч., более трогают их сердца, вызывают более глубокое религиозное чувство, чем общественное богослужение или чтение дома церковных служб по установленному чину. Но еще большой вопрос, какая ОБЪЕКТИВНАЯ ЦЕННОСТЬ этой большей трогательности и большей глубины по собственному желанию совершаемых молитвословий и богослужений. По этому поводу уместно вспомнить суждение великого оптинского старца, схииеромонаха Льва († 11 окт. 1841), почти по аналогичному вопросу. Оптинский схиархимандрит Исаия († 22 авг. 1894), тоже впоследствии старец великого духовного опыта, в юности, еще живя в миру, готовился к монашеству и подвижничал. Так он ежедневно полагал по 1000 поклонов. Когда он поступил в Оптину пустынь, он сказал об этом старцу Льву. Тот дал ему послушание – совершать ежедневно по 50 поклонов. Через некоторое время о. Исаия приходит к старцу и говорит, что ему трудно исполнить данное послушание. Старец велел ему полагать по 25 поклонов. Прошло еще несколько времени и о. Исаия опять говорит старцу, что ему трудно исполнять и это малое послушание. «Простите, батюшка, – говорил он, – я не могу понять, почему мне так тяжело полагать 25 поклонов, когда в миру я легко полагал 1000». Тогда старец объяснил ему: «В миру тебе ВРАГ ПОМОГАЛ. Ты полагал много поклонов и гордился этим, а тут ты полагаешь поклоны не по своей воле, а за послушание, видишь свою немощь и смиряешься, – оттого тебе и трудно» (Еп. Никодим. Жизнеописание отеческих подвижников XVIII и XIX вв. Том дополнит., ч. 1. М., 1912. С. 735). Оптинский старец игумен Антоний в одном из писем своих вспоминает слова св. Василия Великого: «Если кто и в добром хочет исполнить свою волю, чужд есть богоугождения» (Письма игум. Антония, стр. 302). Смиренное чувство неудовлетворенности, самоукорение за неумение молиться как должно, за окаменение сердца, не воспламеняющегося от указуемых Святою Церковью молитвословий и последований, несомненно гораздо ценнее и важнее самодовольного сознания: «Как хорошо мы помолились».
А люди глубоко церковные и благоговейные находят полное удовлетворение для своих религиозных чувств, только строго следуя в деле молитвы указаниям Церкви. Покойный профессор Моек. Дух. Академии прот. о. Павел Флоренский говорил при мне, что «только тогда, когда прочитаешь “Господи, помилуй” 12 раз, где это положено, – или 40 раз, где это указано по Уставу, – не больше и не меньше, только тогда почувствуешь сладость этой молитвы».
58 Гал. 1, 10.
59 Мк. 8, 34.
60 Минея, марта 4, кондак преп. Герасиму.
61 Минея, янв. 17, тропарь преп. Антонию Вел.
62 Минея, декабрь 12, тропарь св. Спиридону.
63 Никомидийские мученики. «Священнодетелие, жертву приносяще, заколения совершенная принесошася всесожигаеми мучениками Христа величающе». Минея, дек. 28, канон п. 5, тр. 2.
64 Святой мученик Мардарий (13 дек.), идя на страдания, произнес молитву: «Владыко Господи, Боже Вседержителю», которая теперь читается в заключение 3-го часа и на полунощнице. Молитва же мученика Евстратия (13 дек.): «Величая, величаю Тя, Господи» – положена на полунощнице субботней (Сергий архиеп. Месяцеслов Востока, т. 2, с. 502).
65 «Отрезан быв, Евгение, твой язык Христа славословити не престает». Минея, дек. 13, канон п. 6, тр. 2.
66 Св. священномученик Климент Анкирский. «Егда священнодействовал еси страшную и совершеннейшую жертву и премирную, тогда принеслся еси священнодействуемь, твою же кровь, всемудре, преусердным сердцем крови примесил еси Владыки твоего». Минея, янв. 23, на «Господи, воззвах», с. 2.
67 «Богоноснии и преподобнии, и преблаженнии отцы наши, всему миру светила, земнии Ангели, небеснии человеци, исперва от Святого Духа предания иночествовати навыкше и благодатию Божиего просвещени быша, Христа вселиша в прекрасный их души, чистаго ради жития их, и победу показаша на диавола, аще и многими от него искушении разжизаеми; но одолевше его, яснее злата искушени сияют, и паче снега убелишася, и невещественна злата крила вперивше мысленная, на небеса возлетеша, яко небопарнии орли. НАМ ОСТАВИША УСТАВ БОГОМ ПРЕДАННАГО ПЕНИЯ ИХ И УМИЛЕННЫЯ МОЛИТВЫ, ими же Бога милостива себе сотвориша». (См. в начале Псалтири «Устав святых отец, Богом преданный всем хотящим пети Псалтирь».)
68 Наш Церковный Устав слагался г. о. в монастырях и в те времена, когда монашеская жизнь достигала идеальной высоты и когда это не было исключением, когда, наоборот, уклонения от идеала были сравнительно редкими исключениями. Составители Устава – по преимуществу лучшие представители монашества, подвижники, проводившие большую часть дня в молитвенной беседе с Богом. Естественно, что в Уставе в значительной мере отразилась монастырская практика. Но это отнюдь не делает его менее обязательным для мирских приходских храмов. Во всех религиях, в которых не отрицается значение подвига, высшим идеалом считается особый, отличный от других, подвижнический образ жизни. И Православная Церковь, нисколько не опорочивая мирскую, семейную жизнь, идеалом считает ИНОЕ равноангельское, ИНОЧЕСКОЕ житие, к которому не только в основном, но и во многих деталях должна приближаться жизнь мирян. Идеал православных мирян – монастырь в миру. У наших благочестивых предков так и было. В древней Руси не только монахи и священнослужители, но и миряне хорошо знали Церковный Устав, знали до мелких подробностей как порядок церковного богослужения, так и правила совершения церковных служб без священника, – знали даваемые Уставом правила внешнего поведения в храме и дома, хорошо знали правила «церковного вежества», как тогда выражались, и всеми этими правилами руководились повседневно, насколько возможно приближая и свою домашнюю молитву к церковной (возжжение многих светильников во время молитвы, сверх неугасимых, каждение ручною кадильницею пред домашними святынями), и домашний семейный уклад – монастырскому (обилие святых икон не только внутри дома, но и снаружи, на вратах, при входе; устройство особой молитвенной храмины; земные поклоны перед родителями и старшими; испрашивание на всякое дело благословения главы семьи…). К великому прискорбию, с печальных времен Петровского обмирщения Святой Руси, одурманенные чадом, проникшим с Запада сквозь прорубленное Петром окно, русские люди стали больше глядеть на землю, чем на небо, стали все дальше и дальше уходить от церковного уклада жизни, все больше и больше забывать церковный Устав.