Страница 4 из 5
Когда слышу, что русские плохо работают, то сразу вспоминается строительство гидроузла в Республике Ирак в начале 1980 годов. На строительство гидротехнических сооружений в те годы Ирак привлекал, нанимал большое количество рабочих из Египта, Бангладеш, Камбоджи. На нашем контракте технического содействия было и небольшое количество русских рабочих. Русский бульдозерист на той же японской технике всегда за смену выполнял земляных работ в два раза больше по сравнению с трудолюбивыми азиатскими работниками, для которых жаркий климат привычен, а о египтянах и сказать нечего – в три-четыре раза больше русский за смену давал. Просто русскому человеку нужна хорошая организация работ, уважение его труда и соответствующая зарплата, а также понятная справедливость в оплате и доходах. Какие прекрасные бригады были в «Центрэнергомонтаже» («ЦЭМ») на строительстве атомных станций, чужому человеку туда не попасть, все свои, дети приходили в профессию и в бригады, заработки по 500–600 рублей, часто работали по полторы смены, спаянный коллектив. Тогда на строительство АЭС привлекались и польский «Энергополь», и строители из ГДР, но все основные строительно-монтажные работы на реакторном отделении и машзале выполняли только наши бригады, а поляки и немцы хорошо строили административные здания, соцкультбыт, жилой сектор. Никогда не замечал в отличных бригадах наших монтажников, состоящих из русских и татар, никакой зависти к разным торгашам, спекулянтам, бандитам, начальникам и партийным вождям областного и районного разлива, ирония была, а зависти не было. То же увидел в старообрядческих строительных бригадах, только еще настоящую Православную Веру и душевное спокойствие, порожденное уверенностью в правильности Жизни.
Очень полезны и своевременны «Мифы о России» Владимира Ростиславовича Мединского, наглядно показано, что главный недостаток у русских – нелепая способность верить всему плохому о себе и своей стране. Помнится, как-то зимой в Подмосковье ехал на электричке, рядом оказалась молодая женщина, достала из сумки книгу «О русском пьянстве, лени и жестокости» из серии «Мифы о России», стала читать, невольно возникло какое-то теплое чувство к ней – свой человек. Такие книги нужно в школьные программы обязательно включать, бороться за Правду в сознании детей, за будущее России и русской нации. Грустно, как мало стали читать книги, часто езжу в Москву на поезде «Сапсан», удобные кресла, столики, отличный мягкий ход пассажирского состава, прекрасные условия, только и почитать в удовольствие. Специально прохожу три-четыре вагона, один-два человека читают, куда больше в какие-то игры играют, неужели глупее детей люди становятся?
Свою библиотечку, слава богу, перевезли. Рубленый домик под нее поставили шесть на восемь метров, с трехметровым выносом по длинной стороне под веранду, вид с которой на озеро и леса изумителен. На веранде опять оборудовали музыкальный центр на лето, хоть иногда вечером посидеть послушать, особенно на закате. На полчаса отвлечешься от хозяйственных дел, отдых отличный и настроение хорошее на весь вечер. Поставили печку, на всякий случай с плитой, два дивана и два кресла, пару столов и несколько стульев, если гости какие будут, то летом можно и поселить. Об этом и наши жены в первое же лето стали говорить, настояли на том, что нужно гостевые домики выстроить для детей и внуков, приезжающих летом отдохнуть, участки большие, земли хватает. Последующие годы показали, как правы были наши женщины, пригодились эти запасные «гостевые» домики, ох как пригодились. Небольшие, теплые, с печным отоплением, канализацию вывели в общие для двух домов станции биологической очистки. Сейчас много разных локальных систем для решения этой весьма важной проблемы загородных деревенских домов. Удивительно, но строительство двух домиков с надворными постройками обошлось нам действительно в половину цены, по которой продали дома на Узоле, права была опытная Анна Тимофеевна, в полтора миллиона уложились. Относительно большой дом с добротными надворными постройками Дмитрию Титовичу обошелся дороже, около 2,5 миллионов рублей, все равно в сравнении с ценами Подмосковья весьма недорого, главное, места удивительной красоты и тишины.
За два лета отстроились и в сентябре переехали, мебель заказали самую простую из сосны, но продуманную, функциональную, в размер, за красотой не гнались, главное, чтоб было удобно и прочно. Сельский уклад жизни быстро отфильтровывает все лишнее, надуманное, не пользуемое в хозяйстве и размеренной жизни. Первой зимой хватало дел по обустройству, скотинки никакой еще не было, только по десятку кур завели, благо сараи все поставили теплые, рубленные из хорошего леса. Плотничаешь часа три-четыре в день, потом книги, мелкие домашние дела, какое удовольствие печку протопить и приготовить в глиняных горшках щи и картошечку с мясом. Со своим домом всегда дела найдутся, а уж летом совсем дни мигом летят в трудах и хлопотах.
В ту первую весну на новом месте все бросились закладывать сады. Под малину еще с осени полуметровые траншеи забили травой, соломой и торфом, под клубнику тоже заготовили «теплые» грядки на полметра в глубину. Смородину, крыжовник посадили легко, благо еще с прошлого лета были прикопаны нижние побеги хороших сортов на наших Узольских дачах, черенки жимолости прикупили на рынке в Нижнем Новгороде, рискованно это, на рынке, но хотелось быстрей посадить. В мае специально поехали за саженцами в Москву, в Тимирязевку, на давно знакомую Пасечную, всегда одно удовольствие там походить, переговорить с грамотными консультантами, выбрать хорошие однолетки, трепетно надеясь вырастить из них что-то замечательное, красивое и вкусное. Главное – свое, надежное, экологически чистое. Тогда, в первое лето, и теплицы поставили, по две штуки, три на шесть метров, фабричные – сотовый поликарбонат 6 мм, каркас из оцинкованной стали. Правда, всю следующую зиму занимался изготовлением рам со стеклопакетами для отапливаемой теплички, небольшой 3 на 5 метров, с печкой-буржуйкой, всегда хотел вырастить свежие огурчики на 9 мая для дочери и внучки.
В общем, переехали и быстро привыкли к новому месту, деревня к нам приглядывалась, пришлые, чужие для трехвековой общины, к мирским всегда доверия не было. Но Виктора Титовича деревня признала своим сразу, с ним все понятно, муж Марии Алексеевны, зять Анны Тимофеевны, женщин правильных и уважаемых. К тому же Мария многим своим деревенским все годы, пока работала в районной больнице, всячески старалась помогать, никому никогда не отказывала, все что могла: и лекарствами, и советом, и направлением на лечение. Благодаря Марии и Анне Тимофеевне наши жены потихоньку, за пару лет стали почти своими в деревне. Помогло и то, что на все воскресные службы в скитскую церковь исправно ходили, скит женский и мужики только в престольные праздники на службы допускались. Старая Православная Вера всегда на женах правильных держалась, они, хозяюшки, дом ведут, обряды строго соблюдают и в вопросах Веры и воспитания детей главенствуют.
Когда Мария родила второго сына, Анна Тимофеевна просто расцвела, постоянная тихая умиротворенность в глазах, казалось, даже помолодела, все так и горит в руках, все ладится. Тогда невольно и проговорилась нашим женщинам, сдружились уже, о своих тайных тревогах по любимой доченьке. Все эти годы молча переживала, думала ночами, как-то сложится ее замужество, зять понравился сразу, велика удача, спаси Господи за такого мужика выйти. Но за саму Марию тревожилась, долго мирской жизнью жила, училась, работала среди мирских, грешных, ох, много грешных, даже не сознающих и не понимающих своих смертных грехов. Два раза лежала по десять дней в районной больнице, в палате на шесть коек, насмотрелась и наслушалась мирских грешниц, в больнице от скуки откровенны были и за жизнь, и о мужьях, делах семейных. Основные разговоры о ценах и здоровье, начальство привычно ругали за цены непомерные, но все это Анну Тимофеевну мало задевало, что от них, глупеньких, Бога не ведающих, ожидать, только нытье жалостливое. Лишь один разговор запал в голову, измученная бедностью вдова, мать двоих детей, без злобы, как-то обреченно высказала: «В телевизоре заевшиеся, холеные деятели все народ учат и призывают к всеобщему единению и счастью, себе зарплаты многомиллионные сделали, а на детские пособия денег нет, триста – пятьсот рублей в месяц на ребенка, детей русских обжирают и счастьем таким своим кичатся». Всегда за детей больно, но что от них, христопродавцев, ждать, только о сытости своих деток заботятся, но ведь часто «закармливают», а Господь справедлив, за грехи стяжательства и воровства родителей часто детям отвечать приходится, дармовые деньги калечат души неокрепшие, как Нил Сорский сказывал: дурные помыслы душой овладевают, «пленение души», вот и вырастает моральный урод.